Книга Плохая хорошая девочка - Ирина Арбенина

Солнце уже клонилось к закату, и вершины гор все более резко чернели на фоне алого, почти малинового неба.

Путешественники молча смотрели на «улетающий вдаль самолет».

Зрелище было не просто грустным. Оно было поистине безнадежным. Поддерживало душевные силы участкового Ростовского лишь то, что основную часть денег летчик должен был, по уговору, получить только после того, как увезет их отсюда обратно. А значит, в соответствии с основными законами человеческого бытия и логикой жизни летчик должен за деньгами в долину непременно вернуться.

Когда серебристая точка окончательно исчезла за вершинами гор, в воздухе повисла такая тишина, что даже в ушах заломило.

— Ну, где будем устраиваться? — первым поинтересовался, нарушив ее, профессор. — По-моему, нам надо поторапливаться с обустройством. В темноте палатки не поставишь.

— Может, переберемся поближе к склону горы и устроимся там? Там, наверное, потише и ветер не дует? — заметил Юра.

— Я бы предпочел переночевать на месте открытом и хорошо просматриваемом. Пусть лучше и на сквозняке, — отрезал сыщик Королевич. — Тем более что нам нужна будет вода.

— Верно, лучше у реки, — кивнул Горчицкий.

Юра пожал плечами:

— Ну вот и принимайтесь за дело. Ставьте палатки, разводите костер… — посоветовал он сыщику. — Или вы, Королевич, ботинки бережете? Боитесь, как бы не испачкались?

— Глупо, — парировал сыщик. И принялся разворачивать палатку.

* * *

И профессор Горчицкий, и сыщик Королевич людьми оказались опытными, и путешественники довольно скоро уже обустроились на новом месте. В походных, так сказать, на скорую руку, условиях.

Юра суетился у костра, добровольно взяв на себя роль повара. По армии Ростовский знал, что роль эта ключевая. «Иногда, пока дождешься ужина — с голоду помрешь, — рассудил он. — А тут уж все сам: сам приготовил, сам поел…»

— А здесь довольно приятная погода, профессор, — заметил Ростовский, стягивая с себя свитер. — Совсем не холодно!

— Безусловно, мы имеем дело с микроклиматом, — согласно кивнул Горчицкий в ответ на Юрино замечание. — Долина довольно компактна, защищена от ветров и даже подогревается. Горячие источники, о которых пишет Элла и до которых мы еще пока не добрались, — это, несомненно, плод деятельности вулкана. — Профессор кивнул в сторону горы со срезанной вершиной.

— Черная гора? — заметил Юра. — Вулкан?

— Да… Элла, кажется, называла эту гору Черной. Что ж, будем и мы придерживаться того же названия.

— Не возражаю. — Юра отправил содержимое консервной банки в походный котелок, висящий над огнем, и отшвырнул ее в сторону.

— Что это вы делаете?! — Королевич в ужасе, совсем по-женски всплеснув руками, набросился на Юру.

— Я? Как — что делаю?! Готовлю ужин, как видите. Жрать-то надо…

— Ростовский, вы не ужин готовите, вы гадите!

— Чего?

— Посмотрите, какую грязь вы развели! Почему вы мусор бросаете?

— Да тут же никого нет. Дикая местность!

— Это не местность дикая, это вы, Ростовский, дикарь. Именно дикую, нетронутую природу и следует особенно беречь, потому что таких мест на Земле становится все меньше…

— Да ну?!

— Например, в национальных парках туристам тоже кажется, что они «один на один» с дикой природой… Тем не менее все отходы приличные люди обычно собирают в пакетики и увозят с собой.

— Ах, вот оно что…

— А вы как думали? Люди вообще делятся на свиней, то есть тех, кто, выбравшись на природу, тут же ее загаживает, бросает пакеты и банки там, где ел, — и собственно людей, то есть тех, кто за собой убирает. Мусор следует собрать в пакет, Ростовский.

— Ну хорошо-хорошо… — Юра вздохнул и собрал мусор в пакет.

— Давайте я отнесу! — Сыщик забрал у Юры пакет. — Надо определить место, где мы будем это закапывать.

— Вот зануда! — пробормотал ему вслед Ростовский.

Вернулся Королевич довольно быстро. Без пакета. Но зато с консервной проржавевшей банкой в руке.

— Поглядите-ка!

— Ну глядим…

— Соображаете, что к чему?

— Не очень…

— Здесь кто-то уже до нас останавливался! — объявил сыщик.

— То есть?

— А вот это вы видели? — Королевич выставил консервную банку на всеобщее обозрение. — Датский паштет!

— Чего-чего?

— Я нашел пакеты с мусором.

— И что с того?

— Чужие пакеты с мусором! Понимаете?!

— Н-да… — вздохнул Горчицкий. — Значит, мы не ошиблись?

— Не ошиблись, — подтвердил сыщик. — Оскар и Нинель Звездинские, а также, по всей видимости, ваша племянница, профессор, были здесь до нас.

— Мусор мог оставить кто угодно, — вредным голосом заметил Юра, которому все больше хотелось перечить «больно умному» сыщику.

— Не думаю… — возразил Королевич. — Это любимый датский паштет Оскара.

— Вы-то откуда знаете?

— Я сыщик, Ростовский, и подготовился. Собрал необходимую для выполнения задания информацию, изучил жизнь объекта. Я, видите ли, тщательно готовлюсь к работе.

— Надо же, какой молодец, — ухмыльнулся Юра. — А мы, грешные, — он подмигнул Горчицкому, — все больше с налету. Верно, профессор?

— Экспромтом, экспромтом, — оценил ехидный Юрин намек Горчицкий. — Верно, Юрочка. — Он вздохнул.

— Но все-таки, подготовленный вы наш, — не унимался Ростовский. — Как это вы, Королевич, так быстро напали на их след? — удивился он.

— Ничего удивительного, — заметил сыщик. — Просто, выбирая место для лагеря, люди руководствуются одними и теми же соображениями. И в итоге выбирают одно и то же.

— И мусор в одном и том же месте закапывают, так, что ли?

— Ага… Угадали, Если это приличные люди и они привыкли за собой убирать. Я начал копать яму для наших отходов — и вот, пожалуйста!

— Понятно, понятно…

— Очевидно, это самое удобное место в долине, — продолжал развивать свою мысль сыщик. — Потому и они здесь останавливались. До нас. Но! Обратите внимание на эту банку… — Королевич протянул консервную банку профессору.

— Ну что там еще? — вздохнул Юра. — Эркюль вы наш… Пуаро… — «Недоделанный!» — мысленно добавил милиционер про себя.

— Пробита пулей?! — удивился профессор, осматривая консервную банку.

— Именно! Продырявлена выстрелом насквозь.

— А что это может значить — простреленная консервная банка?

— Мишень!

— То есть?