Книга Я тебя никогда не забуду - Анна и Сергей Литвиновы

Поэтому в обувном и махинировали смелее и масштабней. Ритка, например, мне поведала (и сказала, что все у нее «документально запротоколировано»), что, оказывается, в Подмосковье, в поселке Лыткарино действует целая фабрика, которой ни в каких сводках ЦСУ просто нет. Сидят люди где-то в подполье, по подвалам, чердакам и шьют модельную обувь. И сапоги зимние, якобы итальянские (и даже «лейбл» к меху пристрачивают). И туфли мужские, с распонтом дела, финские. И даже кроссовки «адидас» – один в один! – которые от родных с первого раза и не отличить. Со второго, впрочем, тоже. А потом подпольные шузЫ везут не куда-нибудь, а именно в наш универмаг. И обувной отдел – крупнейший, а может, даже единственный продавец лыткаринского левака.

Организовал систему один грузин – и не просто вор-рецидивист, а даже какой-то, как говорят, вор в законе. А фабрику в Лыткарине возглавляет армянин («как видишь, когда дело башлей касается, армяне с грузинами очень даже неплохо ладят»). И он сам постоянно с нашей Луизой по телефону связывается, а иногда даже приезжает, товар привозит. Грузовик у подпольной фабрики есть даже свой («я номер записала!»). Обувь вся в коробках почти что фирменных, и даже бланки накладных они непонятно откуда берут.

Не с первого раза, конечно, но постепенно, полегоньку Ритка мне об этих комбинациях поведала. И затаенную мечту свою высказала: чтоб о левом товаре «где следует» узнали. И ненавидимую ею Луизу сняли, а еще лучше – посадили. «Анонимку, что ли, написать?» – мечтательно вздохнула моя новая подруга.

– А ты к директору нашему сходи, Николаю Егорычу, – на голубом глазу прокачала я ее.

– Ты что, дура совсем? – вытаращилась на меня Ритка. – Да он же наверняка не просто в курсе дела – он долю с Луизы имеет!

– Откуда знаешь?

– А как иначе-то?!

По лицу подружки было видно: она и впрямь посчитала меня наивной простушкой.

Я, не выходя из роли идиотки, предложила:

– Ну, тогда в ОБХСС пойди.

– С ума сошла? Да директор, сто процентов, с районными обэхаэсэсниками делится – иначе они б давно наш гешефт прикрыли.

– Тогда, получается, нет на твою Луизу управы? Значит, эта информация коту под хвост.

– Есть у меня одна идейка, – загадочно отвечала Ритка, но развивать тему не стала.

И вернулась к разговору позже.

* * *

В тот вечер она снова пригласила меня переночевать у себя в Люберцах: «Санёк мой все равно отпросился с дружками в преферанс поиграть». Мне, конечно, удобно было – не тащиться на ночь глядя домой на электричке, и вид Ритуля имела хитровато-загадочный. «Не иначе сообщить мне хочет что-нибудь про козни своей Луизы, – решила я. – Или о новом романчике рассказать».

Оказалось, я не ошиблась. Причем речь пошла разом и о Луизе, и о любовнике.

Мы сидели вдвоем в крошечной пятиметровой кухоньке, Ритка подливала мне шампанское. Кстати, надо заметить, была она не дура выпить, отдавая предпочтение сладеньким крымским портвейнам и советскому игристому. И мужа своего, кандидата наук Саню, к нетрезвому образу жизни потихоньку приобщала.

И вот, за бутылкой «Абрау-Дюрсо» (вскоре за ней последовала и вторая), товаровед обувной секции поведала мне следующее: она познакомилась, совершенно случайно, с клевым мэном, который оказался – внимание! – майором с Петровки, опером из отдела БХСС! Представляешь?

Ритка с этим майором, звали его Эдиком, провела несколько конспиративных встреч на квартире у подруги поблизости от универмага: «Он, гад такой, женат, дочку свою обожает, поэтому ему светиться тоже радости никакой нет, но мне это даже удобней, правда?» Она принялась майора нахваливать: какой он мощный, какой он долгий! «Да красивый, да в ресторан пригласил – ухаживает, как Бельмондо, и денег не жалеет, девятнадцать белых роз подарил, потом я не знала, как от Санечки их спрятать… Но – самое главное! – сказала подруга, вливая в себя очередной бокал шампанского. – Когда я ему доложила, где работаю, он долго смеялся. А потом сказал, что наш универмаг у них на Петровке давно под колпаком, и он ждет не дождется приказа начальства, чтобы начать его разрабатывать по-настоящему… Ты поняла?!» – ликующе воскликнула Ритка.

Я никогда не говорила новой подружке, что тоже, как разведчик в тылу врага, собираю компрометирующие сведения на универмаг и лично на своего главного врага, директора. Но тут мы поддали, разболтались, и я приоткрылась. Разумеется, я не стала рассказывать про изнасилование в директорском кабинете. И про его шантаж-инвентаризацию. И что я ненавижу лично Солнцева. И – за что я его ненавижу. Все мои отношения с директором и чувства к нему я оставила за кадром. Просто сказала – почти не выходя из образа простушки, еще не расчухавшей суть и смысл советской торговли, – что мне тоже не нравится, как все устроено в нашем универмаге. «Махинировать можно, – сказала я, – но наши, по-моему, совсем зарвались». И призналась: я тоже собираю материалы про свою секцию – левак, пересортица, спекуляция. «Года на четыре моей заведующей хватит».

Ритка, обнаружив в моем лице союзницу и сообщницу, пришла в неописуемый восторг – подогретый, прошу заметить, уже почти полутора бутылками «советского игристого». «Да мы их всех! – хохотала она. – Всех свалим, всех засадим, всех в Сибирь зашлем!..»

И практически немедля в ее голове созрел «гениальный план», которым она тут же со мной поделилась. Ее идея выглядела стройной и логичной, и даже вдохновляющей, правда, имела некую червоточинку. Но что конкретно было в ней не так, я, затуманенная винными парами, оглушенная Риткиным напором, сформулировать не могла… Чувствовала только: все происходит слишком быстро. И ситуация выходит из-под моего контроля. И – машина закрутилась, ее движение стало необратимым, и я с гибельным восторгом и тоской понимала, что мне ее уже не остановить.

Ритка взялась немедленно звонить своему майору Эдику. Я пыталась ее остановить:

– Двенадцатый час ночи!..

– А, плевать, все равно он жену не любит, у них с ней открытый брак, он только дочку свою любит. К тому же могут ему со службы позвонить? В любое время!

И она накрутила номер на стареньком аппарате.

– Майор? Это вам из дежурной части звОнят! Срочно на выезд!.. Да, да, это я… А того я тебе ночью звоню, что у меня есть срочная информация. Ср-рочная! По моему универмагу!

Я уныло трезвела. Земля уходила из-под ног, и моя личная вендетта на глазах превращалась почти в буффонаду. Хотя, может, и вправду майор поможет?

А Ритка продолжала разоряться:

– Тут рядом со мной девушка сидит, она у нас в «мехах» работает. Она такой материал по универмагу собрала – закачаешься!.. Жаждет с тобой поделиться! И мои сведения тоже тебе передаст… Нет, на работу она к тебе не пойдет. Ей засвечиваться на Петровке, ты понимаешь, ни к чему. Нужна конспиративная встреча – но не в том смысле, как со мной, понимаешь… Давай говори: пароли, явки. В смысле, когда и где ты сможешь с ней встретиться?