Книга Красивым жить не запретишь - Галина Куликова

Женя не возражала. Она застыла, напряженно глядя, как Эльзапишет на страничке из записной книжки свои координаты.

— Неужели у вас настолько сложные отношения сэкономкой? — спросила та, протягивая листок. — Из-за чего можно таквозненавидеть свою работодательницу, чтобы пытаться раздавить ее машиной?

— Ну.., я.., наследила в коридоре, после того как онавымыла пол. И вылила остатки кофе прямо в ее любимый кактус… Возможно, неотстиралось то пятно, которое я посадила на новую скатерть. Иногда я ранопросыпаюсь и ей приходится готовить для меня завтрак в неурочное время…

— Послушайте, — перебил ее лепет Мартынов,обращаясь к Эльзе Унт. — Вы случайно не встречали тут нашего друга? ЕгоВеня зовут. Я предполагаю, что он вчера вечером побывал на видеопоказах вклубе…

— Да, он действительно там был, — нахмуриласьЭльза. — Так это ваш друг? Он ушел примерно минут через десять послевторого сеанса, было уже довольно поздно.

— Один ушел?

— Один. Направился в сторону метро, я сама видела.

— А что он делал на видеопоказах?

— Как что? Смотрел фильмы, разумеется. Эльза ни словомне обмолвилась о разговоре, который затеял Лаптев касательно Яна Ярославского.Вован Юханов, давно уже стоявший за стеллажом, удивленно подвигал бровями.Интересно, почему она промолчала? Какой у нее был резон? Могла бы все выложить— ей-то что? Высовываться со своими комментариями Юханов, естественно, не стал.Тем более что стеллаж, в тот момент когда он чуть сильнее облокотился на него,угрожающе накренился. «Надо срочно прибить гвоздями к полу этухреновину», — раздраженно подумал Вован и попятился. Не дай бог, еговтянут в разговор. Его бесила эта девчонка, похожая на подростка, он отчетливовидел, что она опасна.

— Мне надо немножко подумать, — сказала между темЖеня, стиснув руками виски. — Немножко побыть одной.

— Благодарю вас, — учтиво сказал Мартынов,обращаясь к Эльзе. — Если потребуется свидетель наезда, мы с вамисвяжемся.

Он взял Женю под руку и, приподняв ее за локоть, отчего оназдорово скособочилась, силой повел к выходу.

— Для меня это слишком, — бормотала она, не делаядаже слабой попытки вырваться. — Я все понимаю, но чтобы собственнаяэкономка задумала черное дело! Я и не знала, что она меня так ненавидит! Возможно,она мстила мне за то, что я ушла из дома? Дядя нервничал, а Пыгова боготворитдядю…

Едва они уселись в машину, как салон заполнили Длинныенизкие гудки.

— Что это? — испугалась Женя. — Сигнализациясработала?

— Нет, это мобильный телефон, — пояснил Мартынов,который при Жене еще ни разу им не пользовался. — Алло? — спросил онв трубку, достав ее откуда-то из-под сиденья. — Кто, простите? Ах, Ира!

Он повернулся к Жене и пояснил шепотом:

— Это Скобкина.

Женя потрясла головой. Несмотря на то что разговор соСкобкиной состоялся в ее присутствии, она даже не заметила, когда это Мартыновухитрился сунуть новой знакомой свой номер телефона. Мужчины толькопритворяются тугодумами и увальнями. Когда в них просыпается основной инстинкт,они становятся проворными, словно ящерицы. И этот тип уверяет, что женскоевнимание ему претит! Какое коварство!

Коварный Мартынов отключился и сообщил:

— Луканов от нее ускользает.

— Быть того не может! — наигранно всплеснуларуками Женя. — Подумать только, какая свинья! Ускользать от такой девушки!

— Ира Скобкина хочет, чтобы мы ей посодействовали.

— Как? Гнать Луканова на нее с помощью рогатины будтокабана?

— Не знаю, надо что-нибудь придумать.

— Где он сейчас? — спросила Женя. — И гдесама Скобкина?

— У Иры выступление в баре «Круглый апельсин», аЛуканов поехал домой.

— «Круглый апельсин»! — восхитилась Женя. —Интересно, это просто прикол или еще один шедевр человеческой глупости?

— Мы можем как-нибудь выманить из дома этого типа?

— Можем, — кивнула головой Женя. — Я могу.

— Ты в этом абсолютно уверена?

— Я позвоню ему по телефону и скажу, что знаю о егоопасной ночной вылазке. Ну, о той, во время которой он вскрыл видеопрокат и копалсяв тамошнем компьютере. Скажу, что это я была там, когда он потерял сознание. Иназначу ему встречу в «Круглом апельсине». А дальше уже все будет зависеть отИры.

— Ты действительно хочешь поехать в бар и подойти кнему?

— Не знаю. А ты как думаешь, стоит?

— Мы не владеем никакой информацией. Зачем ему нужнобыло совершать взлом? Что он искал в этом компьютере? Думаю, ты его вряд лииспугаешь предположениями. Нет, подходить к нему не стоит. Пусть Ира действуетсама.

— Ей не понадобится много времени, — заверила егоЖеня. — Он затащится уже через пару минут.

А сама подумала: «Интересно, сколько ей потребуется временина тебя? Если она, конечно, захочет тебя приручить».

— Не злобствуй, — усмехнулся Мартынов. — Тебеэто не идет.

Женя послушно вернулась в шкуру «своего парня» и широкоулыбнулась.

— У тебя хорошая улыбка, — тут же сказалМартынов. — Как у Одри Хэпберн. Широкая и ослепительная.

Женя на эти слова решила никак не реагировать. Онабоготворила Одри Хэпберн и считала всякое сравнение себя с ней кощунственным.

— Телефон Луканова записан у меня на отдельномлисточке, — сообщила она. — Кроссвордист был так любезен, чтоподробно заполнил первую страницу своего органайзера, где указана даже егогруппа крови.

— Похвально, что он встречает каждый новый день вовсеоружии. Ну что, поедем домой или позвоним ему по мобильному?

— Позвоним из автомата, — решила Женя.

— Ах да, карточка! Как я мог забыть!

— Заодно проверим, не вернулся ли Венька, у неговечерняя смена.

Они оба не хотели признаваться друг другу в том, чтоволнуются о Вене. Поэтому, несмотря на то что в подсознании каждого из нихсидела заноза, ни один не хотел развивать эту тему, надеясь, что Лаптев вот-вотпоявится и она закроется сама собой.

Однако Веня по-прежнему не появлялся на работе.

— Мы, знаете, уже волнуемся, — сказали Жене наработе.

— А мы как будто нет, — пробормотала она, повесивтрубку. — Ну что, набираю номер Луканова?

— Наверное, он уже разделся и лежит с газетой надиване, — предположил Мартынов. — Трудненько будет выманить его издому.

— Я запугаю его, — пообещала Женя, стараяськазаться тертым калачом.

Сверяясь с бумажкой, она отважно набрала номеркрасавчика-кроссвордиста.