Книга Сингомэйкеры - Юрий Никитин

Несколько минут тешился иллюзией, что вот какой молодец, угадал,потом оборвал себя и сказал трезво: не теряй голову и не беги за толпой, как всвое время Насреддин, что пустил нелепый слух, а потом, глядя на бегущую толпу,сказал себе, что раз столько народа поверило, значит, это все правда…

Пожалуй, это вообще первое, что удалось внедрить нашейорганизации так легко: всего лишь подстроенная публикация и ток-шоу с участиеммедиков. Ток-шоу прокрутили в записи несколько раз по всем каналам, а дискуссиив прессе возникали уже без нашего участия.

Буквально на следующий день в офисах начали обнажать грудьмолоденькие женщины, а женщины постарше поспешно записывались в кабинетыпластической хирургии на имплантацию груди. Молодежь приняла с энтузиазмом: надискотеках смотрели на девушек в майках, как на деревенских дурочек, считалосьхорошим тоном не раздеваться во время танца, а уже заходить в зал с обнаженнойгрудью.

Через два-три дня обнаженногрудые появились на улицах.Сперва в компании, в группе не так неловко, да и помогут отгавкаться от злобныхстарух, а потом уж и одинокие девушки свободно и независимо шли по своим делам:в офис, в магазин, на службу, стараясь ни на кого не глядеть, чтобы обнажениене выглядело приглашением к чему-то более тесному, как всегда понимают мужчины.

За пару следующих месяцев я апнулся еще трижды. Жалованьеподнялось до пятидесяти тысяч в месяц, квартиру я сменил, даже Эмма намекнула,что неприлично человеку с таким достатком жить в доме, что ниже среднего. Япробовал вякнуть, что вообще-то в России квартиры предпочитают покупать, а не снимать,мы ж не Запад, она посмотрела с великим удивлением.

— Не Запад? — переспросила озадаченно. —Разве ты не ездишь по Западу так же свободно?

— Ну, езжу…

— Эх, Евгений Валентинович, каким ты бываешьконсерватором.

— Каким?

— А вот таким! Давай я подберу тебе квартиру, а еслитак уж захочешь купить, то скажи — фирма сразу купит для тебя.

— Нет, — запротестовал я, — предпочитаю засвои. Я получаю просто дико много.

Она загадочно улыбнулась.

— Даже не представляешь, сколько будешь получать, когдаперейдешь на левл выше.

Я насторожился. Видимо, здесь апы — одно, алевлы — другое. Апы — вроде ступеньки, а левлы — этажи. Новсе-таки я не на первом: Глеб Модестович сказал, что за мной теперь будет глазда глаз, а это значит, что я из «учеников» перешел в «подмастерья», так сказалибы в масонской ложе.

Задачи, которые мне спускал Глеб Модестович, бывали довольноинтересными, обычно все из той области, которой я и хотел заниматься в универе,только слишком, как мне казалось, расплывчатые. Я же предпочитаю конкретику,которую можно приложить к действительности, и очень гордился как все болеешироко распространяющейся волной демократизации в гостиничном бизнесе, когдауже почти во всех странах Европы мужчин и женщин стали заселять в общие номера.Более того, в Швеции, Нидерландах и Германии вообще запретили селить в номераодних мужчин или одних женщин: в этом увидели дискриминацию другого пола.

Гордился и тем, что в офисах женщины обычно работают,обнаженные до пояса, не говоря уже о вечеринках, дискотеках, фитнес-центрах,кафе или парках отдыха. Правда, возгордиться слишком уж не удалось, как-тозабрел в кабинет к Цибульскому, у него на стене огромный лист ватмана, жирнымфломастером начертаны странные лестницы, похожие на ветвистые молнии. Каждыйкорешок несет обозначение, я подошел ближе, всматриваясь. Цибульский наблюдал спобедной улыбкой.

— Ну как, нравится?

— Да так, — ответил я неопределенно, — простоеще не понял, что за схема. Катание на коньках — понятно, а что такоескайфайт, к которому идет ниточка? При чем тут дельтапланеризм, если от негострелка к дайвингу, а дайвинг, если мне память не слишком изменяет с кемпопало, что-то вроде ныряния в воду…

Он слушал с победоносной улыбкой.

— Тепло-тепло… Но все же приятно встретить такогоневежу.

— Почему?

Он ухмыльнулся.

— А покуражиться собственным превосходством?

Я развел руками.

— Над такой овцой? Нет славы в превосходстве над такимничтожным соперником. Да и не соперник я…

Он сразу посерьезнел.

— Не принимай всерьез. Это я шучу так. Нестандартно? Давсе мы здесь нестандартные. Ты тоже. А схема эта просто показывает наглядно,сколько и какие виды спорта появились в последнее время.

— Дельтапланеризм — это в последнее время?

Он покровительственно усмехнулся.

— В твоем возрасте может казаться, что и компьютерыбыли всегда. Да, дельтапланеризм придумали на моей памяти. Как и подводноеплаванье с аквалангами. Маски и ласты тогда же изобрели, я уже заканчивал вуз.А вот серфинг, роликовые коньки, скейт, сноубординг — совсем уж новинки.Сейчас вот думаю, где разместить на листе все эти суперновые виды спорта, когдапрыгают на велосипедах и мотоциклах, перебираются на малой скорости черезпрепятствия…

Я подумал, сказал осторожно:

— Входит в моду лазанье по стенам… Начинали спервакарабкаться просто по стенам высотных домов, а сейчас строят специальные стены!С крохотными выступами, за которые можно ухватиться только кончиками пальцев…

Он кивнул.

— Знаю-знаю. Уже разместил, смотри!.. Но за ним ещеесть пустое место…

— Как это?

Он сказал смущенно:

— Я вывел формулу, сейчас она проходит обкатку, так чтоеще не совсем идеальна… Словом, когда у молодежи появляется какой-нибудь новыйвид времяпрепровождения, я тут же рассчитываю: есть ли у него будущее. Болеетого, возможны ли ростки к новым видам спорта?

Я вспомнил, что уже видел не раз какие-нибудь смешные,нелепые, а чаще всего просто дурацкие соревнования, самое простое изкоторый — бег в мешках, бег с огромным куском сыра или бег черезкилометровую полосу, заполненную липкой грязью до пояса. Некоторые из этихсоревнований выказывают удивительную живучесть, как, к примеру, соревнованиялесорубов Канады: кто быстрее срубит и распилит дерево, но они вот уже тристалет остаются развлечением сугубо местным, а есть такая дурь, как лазанье постенам, что, вчера родившись, сегодня уже охватила эпидемией половину населенияземного шара, а завтра будет настойчиво стучать в двери Олимпийского комитета.

Он наблюдал за мной заинтересованно, я наконец догадался:

— Значит, ты мониторишь появление новых видов спорта?

— Бери шире, — ответил он скромно, —развлечений.

— Развлечений, — повторил я, — которые можноввести в ранг спорта?

Он кивнул.