Книга Враг стоит на Востоке. Гитлеровские планы войны против СССР в 1939 году - Рольф-Дитер Мюллер

Сталин, однако, сумел вынудить Гитлера отказаться от притязаний на Литву, и этот отказ позволил ему надеяться на то, что в результате проходивших переговоров по экономическим вопросам удастся выбить по меньшей мере одно выгодное условие. После трех недель войны британская блокада начала приносить свои первые плоды. Поэтому немецким экспертам на переговорах в Москве было важнее закрепить в новом договоре готовность Москвы щедро поставлять стратегические материалы и сырье.

Вступление Великобритании и Франции в войну 3 сентября против ожидания Гитлера заставило его после удачного хода 23 августа во второй раз пойти на более тесное сближение со Сталиным, хотя это и было, очевидно, неприятно. Теперь следовало заниматься укреплением и расширением взаимопонимания с Москвой, по крайней мере временно, пока не станет понятно, как будут развиваться события на Западном фронте. В это время сотни тысяч жителей Саарской области эвакуировались вглубь территории рейха, а вермахт уже несколько недель вел войну на два фронта. Ожидаемая быстрая победа над Польшей наконец была одержана, не в последнюю очередь благодаря тому, что пришлось завоевывать только часть страны. Но что же было делать дальше? Вести и на Западе пограничные бои с целью достижения победы, как это представлял себе Гитлер, или оставаться в обороне на рубеже укрепленного Западного вала?

Для генерал-квартирмейстера Вагнера, который еще не совсем представлял себе условия оккупационной политики на польской земле, наступило некоторое облегчение в работе, когда Красная армия начала продвижение на запад.

По его словам, «он был каждый день счастлив, что не они, а кто-то другой занял эту территорию. Теперь главным для нас было — вперед, к позиционной войне».

Париж и Лондон приняли решение не отвечать Сталину объявлением войны на вступление Красной армии в Восточную Польшу, и этот факт еще больше ограничил стратегические возможности Гитлера. Если бы Варшава оказалась в руках немцев сразу же после начала наступления и если бы нашелся польский Петен, то у Гитлера, при полном отсутствии у него совести, был бы шанс осуществить политический поворот и, обезопасив себя на западе, нанести удар по вторгшейся в Восточную Польшу Красной армии. Это позволило бы ему выступить в роли спасителя западной цивилизации от большевизма. Объявление западными державами войны Сталину могло привести его к еще большей зависимости от немцев.

Так, Гитлер использовал факт захвата Данцига в своем транслировавшемся по радио выступлении перед приглашенными гостями, чтобы 19 сентября 1939 г. обратиться к Англии с призывом заключить с ним мир. Он оправдывал свой военный поход, который якобы уже завершился, и напомнил о своем пакте с маршалом Пилсудским. Его преемники, по словам Гитлера, отравили отношения двух соседних народов, и Польша выбрала путь войны. Она храбро сражалась, по крайней мере ее простые солдаты и младшие офицеры, хотя и имела место подлая партизанщина, которую приказали вести их генералы. Сейчас было достигнуто положение, когда вполне можно было «со временем начать вести разумные и спокойные переговоры с представителями этого народа».

Далее он расхваливал договоренности с Россией, которая не была готова «бороться за идеалы западной демократии» и заключить союзнические соглашения с западными державами. Это якобы была английская ложь, что Германия намерена «завоевать Европу вплоть до Урала». Благодаря соглашению с СССР сейчас, по словам Гитлера, стало возможно опровергнуть утверждение, что «Германия намеревается либо была намерена захватить Украину». Он говорил о том, что «в большей мере стремится к искренним дружеским отношениям с народом Британии». При этом, говоря о «дружбе», он, как только мог, скрывал, что она нужна ему для осуществления главной цели — завоевания жизненного пространства на Востоке. В этом можно убедиться, ознакомившись с его политическими заявлениями.

Со стороны британцев не последовало никаких знаков любезности, поэтому было бы неразумно сразу же злить нового «друга» на Востоке. Когда Гитлер отправил Риббентропа в Москву прозондировать в ходе второго круга тайных переговоров возможность заключения военного союза, он снова проигрывал дипломатический вариант, чтобы оказать определенное впечатление на западные державы и все же достичь тем самым своей цели. Что касается молчания Лондона и Парижа относительно советской интервенции в Польше, то эта игра не могла увенчаться успехом.

Западные державы вели себя сдержанно в отношении СССР и демонстрировали решимость продолжать войну против Германии любой ценой. Это предоставляло Сталину лучшие позиции, чем Гитлеру.

Фюреру оставалась возможность принять только одно политическое решение: отвести с Востока свои основные силы и активизировать военные действия на Западе, поскольку ему не хватало поддержки Италии и Японии, на которую он раньше надеялся. Это была для него высокая цена. Отход войск из Лемберга и из района Южного Буга к Висле, а также отказ от Литвы можно было сравнить со стратегическим поражением. Такие выводы вполне могли бы озадачить и ввести в заблуждение, потому что и до сих пор кажется непонятным, кто же получил наибольший выигрыш в «покере диктаторов» в сентябре 1939 г. Лев Безыменский, не так давно скончавшийся дуайен российских исследователей плана «Барбаросса», находившийся во время Второй мировой войны в непосредственной близости к вершителям судеб и располагавший доступом к секретному архиву Сталина, выдвигал в советские времена тезис, что Сталин, заключив пакт с Гитлером, сумел выиграть для СССР время и создать возможности, столь необходимые для подготовки к войне. В своей последней книге, вышедшей в 2002 г., он высказывал мнение, что за эту передышку Советскому Союзу пришлось после 22 июня 1941 г. заплатить страшную цену: дивизии вермахта наступали через Западную Белоруссию, Западную Украину и Прибалтику, где Красной армии еще не удалось создать новую укрепленную линию обороны.

Однако уже Польская кампания показала, что в новой войне укрепленные линии обороны не могли больше сыграть существенную роль. Исход в войне Германии и СССР был решен подвижными моторизованными армейскими группами. На этом факте основывается тезис, что в результате заключения пакта Гитлера — Сталина Красная армия получила существенный выигрыш, позволивший ей получить большее стратегическое преимущество по сравнению с вермахтом.

Германия придерживалась концепции ведения решающих сражений на удалении до 250 км от границы. Таким образом, театр военных действий для вермахта передвигался в восточную часть Польши, а для СССР после соответствующего изменения границы — на запад. Ленинград, Москва и Кавказ в качестве перспективных целей Германии, естественно, отодвигались дальше на восток. Немцам пришлось приложить огромные усилия и затратить много времени на то, чтобы возвратить в июне-июле 1941 г. территории, занятые Сталиным в 1939–1940 гг. В какой-то степени это могло решающим образом повлиять и на исход плана «Барбаросса». В Прибалтике в 1941 г. вермахт вынужден был вести тяжелые бои на протяжении многих недель, и в конечном итоге группе армий «Север» не хватило сил для взятия Ленинграда. Танковая группа Гудериана преодолела расстояние от Брест-Литовска до Минска всего за две недели и преподнесла вермахту подарок в виде грандиозной победы над двумя советскими армиями. Но этот путь соответствовал расстоянию от западной границы рейха до Ла-Манша, и это был предел немецких возможностей провести хваленый блицкриг одним махом. С этого момента дорога на Москву становилась все трудней. В конце концов, возможности иссякли и здесь.