Книга Ложный рассвет - Том Лоу
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вряд ли. Скорее, человек из Майями, связанный с Гомесом, Ортегой, Дэвисом и, может, даже с Бренненами. Не знаешь, где мне найти Ортегу?
– Я его шесть дней не видеть.
– Где он обычно работает? Где может прятаться?
Мэнни пожал плечами:
– Не знаю. Иногда он с Гомесом, иногда с большим черным, мистер Сайло. Иногда забирает женщин в…
– Фургон.
Мэнни кивнул.
– Где он держит женщин?
Мэнни указал на большой трейлер в конце дороги.
– Самый крупный? – уточнил я.
Мэнни снова кивнул.
– Туда забрали Анджелу. Она идти не хотела… Ее не сломали… – Он указал себе на грудь.
– Дух не сломили? – подсказал я.
– Si.
– Мэнни, я думаю, людей убили очень много. Тут нет поблизости места, где можно зарыть тело? Где его трудно было бы отыскать?
– Много таких. Где-то на полях нет плоды… помидор. Там можно рыть могила. – Он указал на экскаватор, что стоял на утрамбованной грунтовой дороге, под высокой казуариной. – Машина… иногда ее брали по ночам. – Он помолчал и, облизнув пересохшие губы, добавил: – Анджела на кладбище?
– Да, я тебя отведу к ней.
– Gracias, – сказал Мэнни и перекрестился.
Поблагодарив его, я отправился к большому трейлеру в конце дороги.
Я зашел за вагончик. Из окна торчал старый кондиционер, который тарахтел и капал в песок водой. Чтобы дотянуться до двери в задней части дома на колесах, пришлось встать на большую банку из-под краски. Дверь оказалась заперта, и я, перешагивая через использованные кондомы, направился к передней части трейлера.
В зарослях деревьев что-то блеснуло – внедорожник Ортеги. Двигатель все еще потрескивал, остывая. Ключи торчали в замке зажигания.
Я чувствовал, что Ортега где-то поблизости. Наверное, следит за каждым моим шагом.
Я заглянул в трейлер через переднюю дверь: пахло дешевыми духами, потным постельным бельем и жидкостью для снятия лака.
На продавленном коричневом диване сидели шесть испуганных женщин. На полу лежал замызганный, местами вздувшийся линолеум грязно-желтого цвета. Из кухни доносилась латиноамериканская музыка. Я вошел в прохладу помещения и прикрыл за собой дверь.
Одна девушка, не старше семнадцати лет, обхватив колени, раскачивалась взад-вперед. На меня она даже не взглянула: казалось, она вообще ничего не видит, не замечает. На руках у нее красовались сигаретные ожоги, на венах – шрамы от порезов. На бедре темнел синяк в виде отпечатка ладони, на желтых шортах виднелись свежие пятна крови.
Другая женщина уставилась на меня пустым взглядом.
– Buenas tardes, – сказал я. – Hablar Ingles?[21]
– Si, – ответила одна из женщин.
– Как тебя зовут?
Она не спешила отвечать. Опасливо глянула на товарок.
– Все хорошо, – произнес я. – Никто вас не обидит. Я не из полиции, не из иммиграционного контроля. Меня зовут Шон О’Брайен, я пришел помочь. Вас удерживают здесь против воли?
Девушка продолжала смотреть на меня, и я попросил ее перевести мои слова для остальных пленниц. Однако и тогда никто со мной не заговорил.
– Меня зовут Мария, – сказала наконец самая молодая девушка. В широко раскрытых глазах у нее читался ужас.
– Сколько тебе лет?
– Шестнадцать, – едва ли не шепотом ответила она.
Девочка боялась. Взгляд ее метался по комнате.
– Я знаю, вас заставляют заниматься сексом. У нас это противозаконно. Людей нельзя держать в рабстве, в том числе сексуальном. Понимаете?
Женщины слегка кивнули, и я, посмотрев на Марию, спросил:
– Вам хоть платят?
Она порылась в кармане джинсов и вытащила обертку от презерватива.
– В конце недели мы показываем это, и за каждый фантик дают по пять долларов.
– Пять долларов?
Мария кивнула.
– А с клиентов сколько берут?
– С работников фермы – двадцатку. С тех, которые охаживают нас в отелях, домах и кондо… где-то пять сотен.
– И вам перепадает всего по пять баксов?!
– Бывает и больше.
– Где тот кондоминиум?
– Не знаю, где он точно. Нас просто отвозят на место.
– Кто вас туда забирает? Гектор Ортега?
Мария посмотрела мне прямо в глаза. Обернулась к товаркам – те сидели, точно окаменев. Значит, Ортега тоже в трейлере.
– Я оставлю свой номер, – не меняя тона голоса, произнес я. – Позвоните, и мы оформим иск в суд против тех, кто тут заправляет.
Я жестом подозвал к себе одну девушку и едва слышно прошептал ей на ухо:
– Где Ортега? Я знаю, он в трейлере.
Глянув назад, девушка закусила губу и наконец указала в дальнюю часть вагончика.
– В последней комнате, – шепнула она.
Достав «Глок» из-за пояса, я жестом велел женщинам покинуть трейлер и пошел по коридору. Интерьер делился на дюжину каморок, в каждой из которых стояло по кровати. Чем дальше я заходил, тем сильнее становился запах пота и прочих выделений человеческого тела. Кондиционер надрывался на жаре.
Позади что-то стукнуло.
Я вихрем развернулся и навел дуло… на перепуганное лицо работника. Судя по виду, он только что пришел с поля: сдвинутая на затылок зеленая бейсболка, ярко-красная майка с символикой флоридского университета, грязные джинсы, от которых разило помидорной ботвой и пестицидами. Доходяга вскинул руки.
Я опустил «Глок», в этот момент работник глянул мне за плечо. Этого хватило: я рухнул на пол, грянул выстрел, и пуля угодила прямо в грудь бедолаге-мигранту. Еще две пролетели слева от меня, пробили хрупкую стену трейлера. Поднимаясь, я выстрелил в Ортегу.
Ортега ломанулся к передней двери, я – за ним. На полу, кроме крови рабочего, я заметил еще красные капли – значит, и Ортегу зацепило.
Я знал, что он бежит к внедорожнику, и потому, вылетев на улицу, подкрался к его машине с водительской стороны. Взял Ортегу на мушку и крикнул:
– Руки на руль!
– Ты, падла, меня подстрелил!
– Это тебе на разогрев. Брось пушку и положи руки на руль. Живо!
Уронив пистолет себе на колени, Ортега тяжело опустил ладони на руль. Уперев ему дуло в щеку, я просунул руку в окно и забрал пушку.
