Книга Подснежник - Джейк Арнотт

– Привет, Джек! – произносит он самым дружеским тоном, но слова как будто застревают у него в горле. – Как делишки, старик? Что-то тебя давно не видно…

– Я действительно был немного занят, Марти, но теперь с делами покончено. Как насчет нашего маленького бизнеса? Я и вот этот парень хотели бы возобновить наше сотрудничество.

– Хотите выпить, ребята?

– Давай лучше поговорим о деле. У тебя какие-то проблемы?

– Видишь ли, Джек, – начинает Марти, пытаясь говорить как можно дипломатичнее, – ситуация несколько изменилась. Ты совершенно прав – возникли кое-какие осложнения…

– Вот как? Какие же?

– Близнецы. После того, как я в последний раз продал тебе товар, мне пришлось отдать им часть прибыли.

– Ну и что? Таков твой бизнес.

– Но я-то считал, что ты с ними обо всем договорился!

– О чем?

– Понимаешь, я согласился иметь с тобой дело только потому, что ты сам мне сказал – с Близнецами проблем не будет. Ты все время ссылался на них. Я продал тебе товар, потому что думал – с ними все улажено.

– Что-то я ничего не понимаю…

– Мне пришлось заплатить им их процент, Джек. Они сказали, что ты больше на них не работаешь и что в будущем я должен действовать только через них.

– К чему ты клонишь, Марти?!

– Мне не хотелось бы совершить ошибку, Джек. Кому охота связываться с Близнецами?

– То есть ты хочешь сказать, что больше не будешь поставлять мне товар?

– Я в очень сложном положении, Джек, поверь! Даже не знаю, как быть!

– Хорошо, сейчас я тебе объясню…

Я достаю револьвер и приставляю его длинный ствол к голове Марти.

– Давай перестанем трепаться и займемся делом, о'кей?

– Хорошо, хорошо! – в страхе бормочет Марти. – Только убери, пожалуйста, эту штуку, ладно?

Вздыхая и качая головой, он уходит, чтобы принести товар.

– У нас могут быть крупные неприятности, Джек, – говорит он, вернувшись.

– Пусть братья Крей тебя не беспокоят, – отвечаю я, снова засовывая револьвер за пояс. – Их песенка считай что спета. Лично мне на них наплевать.

Это не бравада. Я и в самом деле не боюсь Близнецов… Или боюсь?

– Ладно. – Марти снова вздыхает, словно смиряясь с неизбежным. – Слушай, раз у меня все равно нет выхода… Может быть, возьмешь вот это?

Блестя крошечными, как бусинки, глазами, Марти протягивает мне несколько листков яркой цветной бумаги. Я беру один из них. Это обычная фильтровальная бумага, расчерченная зачем-то на небольшие квадратики.

– Что за хреновина? – спрашиваю я.

– Это ЛСД, Джек. Совершенно новая штука. Двое студентов-химиков производят ее в подпольной лаборатории в Каннинг-тауне. За ней теперь охотятся все знаменитости.

– Знаменитости?! – Бердсли недоверчиво фыркает.

– Я тебе точно говорю, Джек, – на ЛСД теперь мода. Последний писк. Порежь бумагу на квадратики и продавай «волосатикам» по десять шиллингов за штуку. Можно даже по фунту.

– Что это такое? Стимуляторы?

– Нет. Говорят, от этой штуки человек начинает ярче воспринимать окружающее. Цвета, краски и все такое… Еще она дает ощущение мира, любви и прочего дерьма. Действие продолжается несколько часов, а нужно-то этого вещества всего ничего. Одна капля на кусочке фильтровальной бумаги – и все.

Проклятье, этого только не хватало! Но нельзя же отставать от жизни. В итоге мы покупаем довольно много этого нового дерьма, хотя Бердсли, кажется, не очень доволен. Берем мы и «колеса»-«бомбовозы» и прочее, – главным образом для личного употребления. Правда, я уже почти решил завязать. Мне совсем не хочется кончить, как Джо Мик.

– Отлично! – раздраженно говорит Бердсли, когда мы отъезжаем. – Теперь придется иметь дело с этими немытыми волосатиками!

– Пусть тебя это не смущает, – откликаюсь я. – Бизнес есть бизнес.

Гарри звонит мне пару дней спустя.

– Я сейчас встречаюсь с Муни, – говорит он. – Хочешь поприсутствовать?

Значит, Гарри всерьез решил заняться порнографией. И хочет, чтобы я тоже в этом участвовал. Я польщен и в то же время обеспокоен. Я пока не знаю, хочется ли мне работать с Гарри постоянно. Предпочитаю быть на вольных хлебах. Однако предложение стоит того, чтобы его хотя бы обдумать, поэтому я отвечаю:

– Да, конечно.

И вот я сажусь в «зодиак» и лечу в «Звездную пыль». Гарри уже сидит за лучшим столом, сервированным со всем возможным шиком. Шампанское в серебряном ведерке и все такое.

– Как твой мальчик, нормально сработал? Забрал конвертик?

– Да. Никаких проблем.

Бердсли действительно справляется очень и очень неплохо, однако я не тороплюсь рассказывать Гарри о нашей небольшой подработке. Я боюсь, что в нем может проснуться алчность и тогда он тоже начнет требовать с нас свой процент, как Близнецы.

– Сегодняшние газеты читал? – взволнованно спрашивает Гарри.

Пожимаю плечами в ответ.

– Только просмотрел результаты скачек.

– Тогда взгляни на это!.. – говорит он, протягивая мне вечерний выпуск «Ивнинг стандарт».

«ЗАСТРЕЛЕНЫ ИЗВЕСТНЫЙ ПОП-КОМПОЗИТОР И ЕГО ЖЕНА!» – гласит набранный крупными буквами заголовок. Над ним шрифтом поменьше: «ДЖО МИК ПАЛ ЖЕРТВОЙ ДВОЙНОГО УБИЙСТВА».

Читаю статью:

Сегодня в Лондоне, в своей студии на Холловей-роуд, известной также под названием «Сортир», был найден мертвым тридцатишестилетний поп-композитор Джо Мик – автор неоднократно попадавшего в «Горячую десятку» хита «Телезвезда» и продюсер трех популярных музыкальных групп. Рядом, на площадке перед квартирой композитора, был обнаружен дробовик двенадцатого калибра. На лестничной площадке этажом ниже находилось тело миссис Вайолит Шеннон пятидесяти двух лет, которая была смертельно ранена выстрелом из дробовика в спину…

Я опускаю газету.

– Да, Гарри, – говорю я, – похоже, он окончательно спятил.

Гарри кивает.

– Бедный старина Джо! Главное, я почти уверен – он что-то знал. Во всяком случай, Джо пытался нам что-то сказать. Помнишь, он все время твердил: «это кошмар, это кошмар»? Интересно, что он имел в виду?

– Думаешь, он как-то причастен к этому делу?

– Джо? Нет, не думаю.

– Но ведь почему-то он покончил с собой, верно? Чем не причина?

Гарри качает головой. В этот момент появляется Муни. На лице у него типичное для легавых начальственно-равнодушное выражение: его, мол, ничем не проймешь. Но здесь ему никого не обмануть – мы-то знаем его как облупленного. Я, во всяком случае, терпеть не могу иметь дело с такими мерзавцами, как Муни. Я знаю, что и Гарри этот легавый не по душе, но он умеет скрывать свои чувства лучше меня.