Книга Реванш русской истории - Егор Холмогоров

Переселение вместо освобождения звучит не слишком оптимистично.

А что до обучения – то беда в том, что ВСУ учатся точно так же, они сегодня уже не те, что год назад. Но хотя бы обещание главы республики, что вся эта борьба не ради того, чтобы вернуться на исходную точку – на Украину, – несколько ободрило людей, и только поэтому они пока разошлись. До следующего невыносимого обстрела.

Главная проблема, о которой Захарченко не хочет и не может сказать, – это то, что окончательно запуталась политика Москвы, без поддержки которой республики, конечно, не могут сказать Киеву твердое «нет», а затем хорошенько треснуть по зубам артиллеристамдетоубийцам.

Декларируемая политика РФ состоит в том, чтобы «впихнуть» Донбасс назад в Украину с неким «особым статусом».

Поскольку восстание 2014 года началось только после энергичных словесных пасов Москвы, которые давали надежду на крымский вариант, то выглядит такая политика, скажем прямо, не слишком морально. Уже почти год прошло с тех пор, как Россия предложила «Минск-1», где главным условием было именно прекращение артобстрелов городов Донбасса. Однако снаряды всё убивают и убивают детей. Поскольку тогда у ДНР была возможность после «иловайского котла» отбросить украинскую артиллерию очень далеко, внезапная остановка наступления является причиной, по которой в Донецке до сих пор гибнут люди.

По счастью, в искренность этой политики РФ большинство граждан Донбасса не верит – и только это мешает разрастись антироссийскому возмущению. Люди видят постепенное возвращение порядка, переход на рубль – и их надежды пробуждаются. Многие жили ожиданием летней кампании, которая могла бы как минимум убрать ВСУ от Донецка и Горловки. И по мере того как проходят дни лета, а снаряды всё падают и падают – возрастает ощущение безнадежности. Говорят, что Донецк опять пустеет, так как уставшие ждать люди стараются уехать.

Давайте говорить честно. В свое время единственной побудительной причиной, которая подняла Донбасс, была маячившая возможность подобно Крыму войти в состав России. Любое возвращение в состав Украины будет воспринято тамошними гражданами как поражение.

Я не делаю отсюда вывода, что Россия должна немедленно присоединять Донбасс любой ценой. Наше промедление привело к тому, что цена сегодня, конечно, сильно возросла, и вполне возможно, что нужно долавировать до более подходящего момента.

Надо честно отдавать себе отчет, что эти геополитические трудности – это трудности Москвы, решившей в свое время перепрыгнуть пропасть в два прыжка, а не вина и не выбор граждан Донбасса.

Сегодня граждане Донбасса требуют именно войны, чтобы над их городами было мирное небо и чтобы артобстрелы и «Грады» переместились куда-то в степь. И рассказывать им, что они хотят молчаливо переносить смерть своих близких ради того, чтобы Украина «назначала судей из предложенных кандидатов», – это анекдотично.

Люди требуют войны не потому, что хотят войны, а потому что «миротворчество» – это та же война, которая их убивает, в то время как они сами со связанными руками, это замазывание внешнеполитических ошибок кровью погибших мирных граждан.

К сожалению, отвечают им на это их законное негодование в основном пропагандистской ложью, которая непонятно зачем запускается в русском интернете и в монологах «экспертов». Им рассказывают, что они страсть как хотят на Украину, что разница с Крымом в том, что Крым «хотел и боролся», а они, оказывается, – нет. Лицо с самой мрачной репутацией в Донбассе вдруг начинает рассказывать про «опасность русского национализма» и про то, что «Украина – не фашистское государство».

Звучат совсем уж анекдотические истории о том, что России придется «кормить» Донбасс и это ей невыгодно. Это непонятно кому нужное пропагандистское токование, призванное обелить начальство, очерняет его еще сильнее, чем молчание.

Не надо лгать ни им, ни самим себе, что донбассцы брали в руки оружие, чтобы получить анекдотичный «особый статус». До майдана Донбасс правил Украиной, и если бы весной 2014-го ему не намекнули «айда в Россию», а сказали «верните себе Киев назад», то никакого Порошенко и Ко в Киеве бы сейчас не было. Но сегодня уже поздно. Полтора года с «русской весны» уже перестроили тамошнее сознание. Люди говорят с надеждой о том, что Россия-матушка их защитит, и со страхом о том, что Россия может оставить их без помощи.

Драться, чтобы стать частью России, – это людям понятно, поскольку в России и сытнее, и порядка больше, и люди свои, и язык свой. «Особый статус» не стоит слезинки ребенка, не то что десятков имевших место в реальности детских смертей. Так что помимо геополитической логики есть еще и логика уплаченной цены. А цена, уплаченная Донбассом, уже такова, что подыскать ей адекватную награду в рамках «минского процесса» попросту технически невозможно.

Не берусь прогнозировать, как будут развиваться события в ближайшем будущем, но одно уже очевидно – любые политические манипуляции с Донбассом наткнутся на тот простой фактор, что терпение его граждан не безгранично и свое неприятие того, что их выставили «живым щитом» от украинских артиллерийских снарядов, они будут высказывать всё громче и громче.

1 июня 2015

Архипелаг facebook

В первые месяцы крымского кризиса стремительным домкратом приобрел популярность мем «крымчанка, дочь офицера». Написанное от имени некоего «Дмитрия» сообщение гласило, что он «крымчанка, дочь офицера, поверьте, у нас не всё так однозначно, никто не хочет отделения». В то же время было установлено, что огромное количество твитов и комментариев на тему Крыма и того, что он якобы не хочет в Россию, оказалось исходящими из одной точки – с американской базы в Бахрейне. И все начали представлять себе здоровенного американского вояку, который настукивает признания в неоднозначности.

Поэтому появившаяся информация о том, что США ассигнуют изрядную сумму на противодействие России в интернете, была воспринята нами со здоровым юмором. Мол, теперь потешимся над сотней столь же глупых «дочерей офицеров».

Скоро, однако, стало не до смеха. Когда англосаксы воюют, воюют всерьез. Информационные атаки сосредоточились не столько на продвижении проамериканской или проукраинской идеологии, сколько на «выпиливании» носителей патриотической точки зрения с российской стороны. Анонимные «интернет-ниндзя» начали массовые и, заметим, слишком профессиональные для украинских инициативников атаки на пишущих по острым темам российских пользователей. Особенно беспощадной стала волна цензуры в Facebook, где практикуется замораживание пользователей на длительные сроки, без всякой дискуссии и права апелляции.

Цензурный террор развивался по интересной кривой. Сперва следовали удаления записей и замораживания аккаунтов на короткий срок за довольно жесткие высказывания, которыми привыкли обмениваться русские и украинские пользователи. Затем, вопреки всякой логике, администрация начала банить на неделю, а то и на месяц за реплики, откровенно говоря, вегетарианские.

Апофеозом стала война, объявленная Facebook слову «хохол» – причем особенно жесткой цензуре подверглось знаменитое стихотворение Пушкина «Моя родословная». Под угрозой оказались Гоголь, Достоевский и даже Михаил Светлов с песней «Гренада», в которой так не кстати упомянут «мечтатель-хохол». Под «хохла» были «выпилены» такие известные российские пользователи, как Максим Кононенко и Сергей Минаев. Разумеется, российские пользователи Facebook тут же нашли запрещенному слову сотню замен и эвфемизмов, но фейсбуковская цензура уже вошла в штопор, достойный 1937 года. Не имея повода заморозить аккаунт, причины начали придумывать. Скажем, ваш покорный слуга не употреблял слово «хохлы» и целый месяц его было не за что ухватить. Но в сообщении об очередном террористическом обстреле Донецка проскользнуло слово «укры».