Книга Солдат на войне. Фронтовые хроники обер-лейтенанта вермахта. 1939 – 1945 - Вильгельм Прюллер

Но на это не было денег: форма, рубашка, шляпа, альпеншток с железным наконечником и шейный галстук – все это стоило больше, чем мог наскрести для сына бывший типографский наборщик. Поэтому Прюллер так и не стал бойскаутом.

Однако была и другая молодежная организация (Jugendorganisation), члены которой также использовали особую форму, которая, правда, состояла из одной лишь коричневой рубашки, черного галстука и белых гольфов. Эти рубашки, галстуки и гольфы не стоили ничего: преуспевающие «патроны» были рады оплатить все это. И точно так же, как и бойскауты, молодежь этой организации, собравшись в группы, маршировала, совершала длительные проходы по горам и долинам, ставила палатки и пела бодрые песни, собравшись вокруг вечернего костра в лагере (в густых тенистых лесах, таких зеленых, таких по-настоящему немецких). И все было чуть более организованным, более грамотным, более военизированным. Эта организация называлась гитлерюгенд.

Уже тогда гитлерюгенд являлся милитаризованной организацией, целью которой являлась подготовка ее членов-арийцев (возможно, в Австрии не столь белокурых, как в Германии) для собственной армии НСДАП, так называемых СА (Sturm-Abteilung – штурмовых батальонов). В то время СА были не единственной «партийной армией», существовавшей в Австрии; более того, ее отряды не были даже самыми мощными и многочисленными. Был еще и зловещий Хеймвер (ополчения), ультраконсервативный, яро католический полуфашистский Бюргергарде, патронируемый чернорубашечниками Муссолини, поддерживаемый и вдохновляемый католической церковью и христианской социалистической партией. И наконец, был Шуцбунд (Союз обороны), крайне милитаризированное воинство боевиков в форме под эгидой социал-демократов. Австрия жила на пороховой бочке, и для того, чтобы развязать там гражданскую войну, было достаточно одной-единственной искры. В 1927 г., за год до вступления Прюллера в гитлерюгенд, суд Австрии отказался осудить группу правых радикальных террористов, которые после жестокого нападения убили нескольких социал-демократов. Яростная истеричная толпа тогда штурмовала Дворец юстиции в Вене, подожгла его и растерзала полицейских, охранявших здание. На горизонте ясно замаячил призрак гражданской войны. Аристократия, возможно наиболее выродившаяся во всей Европе, с готовностью поддержала христианских социалистов, а католическая церковь была связана с этой партией тесными узами. Против них выступили рабочие – социал-демократы и коммунисты. Политический хаос 1918 г. десять лет спустя превратился в классовую войну, пусть и необъявленную, но ожидаемую (а на самом деле подготовленную) рабочими, политиканами и церковниками одновременно. В той безнадежной ситуации выгоду извлекли нацисты, которые сумели создать постоянное брожение и беспорядки среди населения. Антисемитизм, за долгие годы въевшийся в менталитет австрийцев, получил новый толчок за счет потоков нищих бородатых евреев из Польши и Силезии, где царила еще большая нищета, чем в Австрии.

Прюллер вступил в гитлерюгенд незадолго до краха на Уолл-стрит. Экономическая ситуация в Австрии продолжала ухудшаться: вскоре количество безработных достигло полумиллиона (примерно десятая часть взрослого населения страны). Люди голодали на улицах, тысячи проституток и нищих бродили по некогда гордой имперской столице. Многие выживали в холодные зимы лишь за счет того, что воровали уголь в железнодорожном депо. Квалифицированные рабочие становились уличными музыкантами, лишь бы прокормить свои семьи.

В 1933 г. в Германии к власти пришел Гитлер, и в тот же год Прюллер, которому было уже 17 лет, вышел из гитлерюгенда и вступил в СС (Schutz-Staffel – охранные отряды) партии НСДАП. Так называемые «черные СС» (из-за черного цвета мундиров, которые они носили) были, в отличие от СА или многочисленных групп нацистских штурмовых отрядов, изначально предназначены для воспитания личных телохранителей нацистских лидеров. СС делились на «штандарты» численностью примерно около полка каждый. Одним из двух венских «внутренних штандартов» был «штандарт СС № 89», в который вступил Прюллер.

Вскоре после этого нацистская партия была запрещена в Австрии, как и СА и СС. Но Прюллер все равно оставался членом НСДАП и аккуратно выплачивал членские взносы в теперь уже нелегальную организацию. Он работал продавцом, сначала в еврейском текстильном магазине, позже ставшем магазином первого класса.

К тому моменту политическая ситуация в Австрии достигла точки невозврата. Венское городское правительство – социалисты, первыми освоившие строительство больших блочных зданий с квартирами для рабочих, строило эти здания с таким расчетом, чтобы использовать эти тяжелые неуклюжие массы бетона в качестве вооруженных крепостей в случае, если христианская партия решится напасть на него. В 1934 г. произошел один из самых позорных эпизодов в истории послевоенной Европы, в котором гордая Вена стала ареной абсолютно нечестной борьбы между рабочими и правительством. Сейчас, через 25 лет (а на самом деле даже еще в 30-х годах), то, что произошло тогда в Австрии, заслонили события в Германии, Эфиопии, Испании, Рейнской области и, разумеется, в самой Австрии 4 года спустя. И нынешняя историческая неясность ни в коей мере не может смягчить тяжести совершенного тогда первого преступления.

5 марта 1933 г. правительство христианских социалистов при канцлере Энгельберте Дольфусе воспользовалось парламентским кризисом, чтобы полностью подмять под себя всю полноту власти и, введя в заблуждение Nationalrat (парламент), уничтожить последние остатки молодой и хрупкой демократии в Австрии. Кризис вращался вокруг пункта, имеющего второстепенное значение (как это часто бывает, когда демократия вот-вот должна быть низвергнута), и в пылу мелких дрязг три президента парламента – представители христиан-социалистов, социал-демократов и великогерманцев – одновременно подали в отставку. Дольфус действовал стремительно: он объявил, что парламент не способен нормально работать и, следовательно, не может принимать решения; а его умные эксперты в области юриспруденции откопали давно забытый закон, принятый имперским правительством во время Первой мировой войны, гласящий, что в военное время законы могут приниматься и без одобрения парламентом. Этот закон о «чрезвычайных полномочиях» должен был быть отозван после ухода кайзера и его правительства, но в обстановке послевоенной неразберихи его просмотрели; тем самым он с технической точки зрения оставался все еще действующим.

В январе 1934 г. правительство Дольфуса подверглось давлению со стороны Италии и Югославии, которые желали ликвидации австрийской социалистической партии. По такому случаю правительство приступило к конфискации документов этой партии, стало разгонять митинги социалистов и обыскивать дома рабочих в поисках оружия. Именно во время такого «домашнего обыска» в Линце и произошло возгорание той самой бочки с порохом: это случилось в феврале 1934 г., когда произошла перестрелка между полицией и рабочими Линца.

Социал-демократы в ответ призвали рабочих к восстанию. Члены собственной армии социал-демократической партии Шуцбунд заняли огромные многоквартирные здания, где жили рабочие, выкопали из тайников в подвалах винтовки и пулеметы, которые часто были зацементированы в стены как раз для подобных случаев, и приготовились к осаде. Одновременно они попытались захватывать полицейские участки, железнодорожные депо и другие объекты. Армия стояла твердо на стороне правительства, и Хеймвер (военизированная организация христианских социалистов) перешел в контрнаступление; его представители подтянули легкую артиллерию и расстреляли рабочих, как крыс. Целые этажи бетонных зданий, где жили рабочие, были превращены в груды обломков, и социалисты поняли, что положение безнадежно. Они капитулировали после нескольких дней безжалостного артиллерийского обстрела. Многие лидеры социалистов бежали за границу (в основном в Швейцарию или в Чехословакию), а те, кто остался, были арестованы. Под барабанную дробь военные трибуналы осудили многих на немедленную смерть; в Воллерсдорфе правительство возвело первый на австрийской земле концентрационный лагерь. Разница была лишь в названии – он назывался Anhaltelager. Зверств масштаба созданных позднее немецких конц лагерей здесь, конечно, не допускалось; но факт остается фактом: почти все члены социал-демократической партии оказались за колючей проволокой.