Книга Петр Великий. Деяния самодержца - Роберт К. Масси

* * *

Находясь в Могилеве, Карл посылал отряды на противоположный берег наводить мосты через реку, но переправлять основные силы не стал – к полному недоумению как собственной армии, так и наблюдательных русских разъездов. Целый месяц – с 9 июля по 5 августа – 35-тысячная шведская армия на западном берегу ждала подхода из Риги корпуса Левенгаупта. Граф Адам Людвиг Левенгаупт, генерал от инфантерии, которого Карл за педантичную ученость прозвал «маленьким латинским полковником», был человек меланхоличный, дотошный, чрезмерно чувствительный к мнению окружающих – он повсюду видел заговоры и козни соперников, но при этом оставался смелым и знающим офицером, исполнявшим приказы с редкостным рвением. Для него не имело значения, сколь малочисленна пехота, которой он командовал, и, напротив, сколь велики силы противника и грозны его укрепления. Получив четкий приказ, Левенгаупт строил солдат в шеренги и шел вперед, демонстрируя полное пренебрежение к смертоносному вражескому огню. Его трагедия и просчет Карла состояли в том, что Левенгаупт получил задание, которое требовало личной инициативы и способности к смелой импровизации.

Левенгаупт был военным губернатором Курляндии и управлял шведскими балтийскими провинциями, вернее, тем, что к этому времени от них осталось. На их территории и близ Риги он располагал армией численностью 12 500 человек. В марте Левенгаупт побывал у Карла в Радошковичах и получил от короля простой и ясный приказ: силами своей армии собрать большой обоз, загрузить его таким количеством военных и съестных припасов, чтобы его людям хватило их на три месяца, а главной армии – на шесть недель, и сопровождать обоз по литовской территории до соединения с основными силами. Перед завершающим броском на Москву обоз Левенгаупта должен был пополнить армию припасами, а его солдаты – существенно увеличить ее боевую мощь. По предварительным подсчетам, 400 миль, отделявших Могилев от Риги, предстояло пройти за два месяца.

Но эти подсчеты оказались ошибочными. Вернувшись в начале мая после свидания с королем в Ригу, Левенгаупт тут же принялся за дело, но перед ним стояла задача собрать 2000 подвод и 8000 лошадей, не говоря уже об огромных количествах самих припасов, и он не успел уложиться в срок. 3 июня, когда армия Карла готовилась сняться с лагеря у Радошковичей, Левенгаупт получил приказ выступить из Риги к Березине, но ответил, что до конца месяца двинуться не сможет. И действительно, длинный обоз и эскорт из 7500 пехотинцев и 5000 кавалеристов пустился в путь лишь в конце июня. Сам Левенгаупт задержался в Риге еще на месяц и прибыл к своим войскам только 29 июля, когда по первоначальному плану уже намечалось соединение с основными силами. На самом же деле его обоз прошел всего 150 миль и находился севернее Вильно – более чем в 250 милях от двигавшихся к Могилеву основных сил Карла.

Узнав о том, что войска Левенгаупта покидают Ливонию и Курляндию и движутся на юг, удаляясь от балтийского побережья, Петр вздохнул с облегчением. Это со всей определенностью показало, что целью Карла не является Петербург, а значит, Левенгаупт с юга и Любеккер с севера из Финляндии не возьмут город в клещи, обрушив на него двойной удар. Апраксин имел в своем распоряжении достаточно сил для того, чтобы потягаться с одним Любеккером, что бы тот ни предпринял. Поэтому части генерала Боура, насчитывавшие 16 000 и державшие под наблюдением Левенгаупта, теперь получили приказ выступить на юг.

Итак, осуществление планов Карла зависело от Левенгаупта. Многие ставили в вину Левенгаугпу медлительность и проволочки, но не в его власти было управлять погодой. Огромные колеса тяжело груженных подвод проваливались в грязи, и, даже подкладывая ветки, сучья и бревна, их с трудом удавалось сдвинуть с места. Левенгаупт вез с собой и переносный мост – гордость военных инженеров, – звенья которого соединялись между собой гибкими кожаными ремнями. Мост так намок, что каждую его секцию приходилось нести тридцати двум солдатам, да и то с передышками через двадцать шагов. За месяц обоз прошел всего 143 мили, в среднем менее пяти миль в день. Кончился июль, наступил август, а там и сентябрь, а корпус Левенгаупта все еще месил дорожную грязь.

* * *

Лучшие для ведения кампании драгоценные летние месяцы – с 8 июля по 15 сентября – Карл потратил на ожидание. Дело было даже не столько в том, что он остро нуждался в этих припасах, – он опасался оставлять Левенгаупта далеко позади. Если бы русские вклинились в разрыв между шведским армиями, Левенгаупт остался бы без поддержки. Вначале Карл рассчитывал дождаться Левенгаупта в Могилеве на Днепре, прежде чем основные силы переправятся через реку. Из донесений о медленном продвижении обоза следовало, что он должен прибыть к 15 августа, и Карл сгорал от нетерпения. Но этот день наступил и прошел, а Левенгаупт так и не появился. Тем временем армия томилась и бездействовала. Раненые под Головчином успели подлечиться и встать в строй, но зато тысячи лошадей подчистую выели всю траву в окрестностях Могилева.

Карл решил возобновить наступательные операции. Конечно, сейчас он не замышлял глубокого стремительного прорыва к Москве, как планировал ранее. Король намеревался действовать поблизости от Днепра в надежде навязать русским сражение и тем самым прикрыть Левенгаупта. Он предпринял ряд маневров, совершая каждый день короткие переходы – то на юг, то на север, – рассчитанные на то, чтобы сбить с толку царя и застать врасплох кого-нибудь из его генералов.

Между 5 и 9 августа шведская армия наконец переправилась через Днепр и двинулась на юго-восток, к южному флангу позиции, которую занял Петр на Смоленской дороге. 21 августа армия Карла подошла к Черикову на реке Сож; тут выяснилось, что кавалерия Меншикова уже стоит на противоположном берегу и к ней на подмогу движутся крупные силы пехоты. Две большие армии оказались в непосредственной близости друг от друга, и между их патрулями и разъездами случались беспрестанные стычки. 30 августа произошло сражение. Но не такое, на какое надеялся и какого ожидал Карл. Король расположил свою армию вдоль речки, протекавшей по краю болота. У дальнего края болота, в трех милях от короля, стоял лагерем командующий тыловым охранением Росс. Перейти болото было трудно, но все-таки возможно: урок Головчина научил царя и его генералов не считать болото непреодолимой преградой. На рассвете 30 августа 9000 русской пехоты и 4000 драгун под командой князя Михаила Голицына в густом утреннем тумане перешли болото и обрушились на лагерь Росса возле села Доброе. Шведы, которые никогда до того не подвергались атаке русской пехоты, были захвачены врасплох. Последовала яростная двухчасовая рукопашная схватка, прежде чем со стороны основных шведских сил подошло подкрепление и русские отступили назад, через болото. Заслышав стрельбу, Карл подумал было, что царь хочет дать генеральное сражение, и на следующий день построил свою армию в боевой порядок. Но атаки русских не последовало, и когда кавалерия Реншильда провела разведку русских позиций, обнаружилось, что они пусты и отходящий арьергард сжигает за собой поля и селения.

Хотя сражение при Добром не было крупным и русские потеряли вдвое больше, чем шведы (убито 700 и ранено 2000 человек против 300 убитых и 500 раненых у шведов), Петр ликовал. В первый раз русская пехота перехватила инициативу, отрезав и атаковав часть шведской армии. Солдаты храбро сражались, а затем успешно вышли из боя, отступив в полном порядке. Голицын получил орден Св. Андрея Первозванного. Царь с восторгом писал Апраксину: «Надежно вашей милости пишу, что я, как и почал служить, такого огня и порядочного действия от наших солдат не слыхал и не видал (дай Боже и впредь так) и такого еще в сей войне король шведский ни от кого сам не видал. Боже! Не отними милость свою от нас впредь».