Книга Дао знания. Единство науки и магии. Обучение Силой - Владимир Дюков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…И я стал любить осознанно, любить потому, что любовь вытягивает меня из абсолюта безразличия. Но я не люблю – я должен любить, чтобы жить, чтобы быть в «этом» мире.
А если бы она была «там», в ином измерении, то я бы ушел за ней «туда». Перетянула бы она меня.
Есть очень сильные люди – те, которые могут убить даже любовь. Есть очень умные – те, которые, поразмышляв, меняют любовь на дела. Меняют счастье, пусть мимолетное, пусть миг счастья, на деньги, на респект, на фальшивые улыбки клиентов…
Написал эти строки, вспомнил все, пересмотрел заново свою любовь. А потом встретился с ней. Посмотрел в глаза – и ничего в груди не екнуло… Такова реальность любви: временность. Все преходяще, лишь музыка вечна… Жаль, что ушла любовь. А впрочем, все равно. Сместится восприятие – и придет что-то другое.
Кстати о музыке. Когда я находился в состоянии, то как-то вставил в магнитофон кассету с тяжелым металлом – очень быстрая музыка для нормального человека. Но скорость моего восприятия была настолько высока, что я, слушая эту музыку, думал: «Что они там, умирают, что ли? Совсем устали бедненькие! Такая медленная музыка!»
Да и вообще все были какими-то медленными, вялыми, уставшими. Не обладали люди достаточной скоростью, потому, например, легко было бы вести с ними рукопашный поединок в таком состоянии. Только один ненормальный, которого я однажды встретил в подземке, сумасшедший бездомный бродяга, кричавший совершенно диким голосом при всем народе, – был «побыстрее». И если бы дело дошло до драки, то с ним пришлось бы повозиться: неуправляем, социально неконтролируем, энергии имел достаточно, да и скорость восприятия, наверное, была приличная.
Если рассматривать время как ощущение, то ощущать его можно по разному: как быстротекущее, как медленное, как остановившееся… Бывают состояния, когда все секунды, все мельчайшие доли каждой секунды идут в счет. Когда каждая секунда разбивается на тысячи отдельных секунд и каждая эта часть осознается. И тогда время замедляет свой ход. И даже останавливается…
И вот, как мне показалось, я стал безупречен и чист во всех своих намерениях. И нет более желаний. Хочу делать всем добро. Забочусь только о других, а не о себе, как мне кажется.
Была у меня знакомая – одинокий, бездетный человек. А что нужно женщине в этой ситуации? Ребенок. И с чистыми, возвышенными намерениями (по моим ощущениям) я иду к ней зачинать ребенка. Мне лично вроде бы ничего не надо. Думаю только о ней, о том, как с максимальным качеством сделать дело.
В тот период Сила запретила мне все виды сексуальной активности – даже во время отправления естественных надобностей не было позволено касаться своего органа, – разрешено использовать секс только с целью продолжения жизни во Вселенной. Энергия и желание накапливались…
В состоянии «высокой энергии», в измененном состоянии сознания, в котором я находился, все является знаком, символом, приметой, которая реализуется. То, каким будет этот ребенок, зависит от моей одежды – такова заданная проекция (одежда проецируется на ребенка), такова созданная мною, необщепринятая примета, то есть необщепринятая интерпретация смысла моей одежды и ее связи с событиями в мире. (Общепринятые приметы – это, например, примета, связанная с черной кошкой, или какие-то другие, подобные ей). И те и другие приметы, обладают энергией и, когда в них верят, сбываются. Библейский принцип: «Верь – и будет по вере» – все тот же принцип реализации приметы, контролируемой навязчивой идеи, самовнушения, или намерения. Таково было мое необычное, ненормальное состояние.
Итак, ребенок проецируется на мою одежду. От ее качества зависит качество будущего дитяти. И эта мною самим созданная примета задает где-то «там» новое описание создаваемой структуры – еще нерожденного ребенка.
В моей одежде для гармонии не хватает приличных брюк и ботинок, все остальное в порядке. И я спешу в магазин – Сила припирает. Брюк навалом, да все не те. Бегу в другой магазин, до закрытия остается мало времени. Так, у этих ремешок «веселый», значит, и ребенок будет веселый; но они не гармонируют с остальной одеждой. А эти какие-то пасмурные – не хочу пускать в жизнь невеселого ребенка. Все не то… Магазин закрывается, с ботинками уже не успеваю. Ну что ж, все невозможно сделать идеально. В данный момент сделать лучшее – значит достать только брюки. Будет другая ситуация – будет и другое наилучшее действие. Принимаю положение вещей таким, какое оно есть. Делаю лучшее, как бы и не делая лучшего.
Ну, будут у ребенка больные ножки (так как ботинки у меня плохонькие). Ничего, выдюжит. Значит, такова его судьба, такова гармония данного момента и данной ситуации. Таково лучшее на сейчас. В данной ситуации я не видел шансов сделать лучше.
Магазины закрыты. А брюки мне жизненно необходимы. Сила внутри меня клокочет, напирает и не дает выбора. Ищу варианты. Внутренние темпы очень быстры. Бегу по улице. Весь мир живой. Спешу, времени в обрез.
«Светофорчик, машиночка, пропустите меня, пожалуйста, спешу очень», – прошу я мысленно. И машины останавливаются, светофор вовремя переключается, я не жду на перекрестке. Все мысли, реализуются.
Мир разговаривает с нами, только вот не слышим мы его. Мир, окружающий нас, – магический мир, только мы не знаем этого…
Внутри все клокочет. Позвонил Карине, спросил, есть ли дежурные магазины, где можно купить брюки. Мне кажется, что я говорю очень медленно, но воспринимается все как быстрый, нервный разговор. Ничего лишнего в диалоге, только необходимые любезности – и тут же к делу. Нельзя терять ни секунды, позади давление силы смерти (Или силы жизни? Ведь речь идет о зачатии ребенка. Сила смерти в максимальном своем проявлении – это та же сила жизни. Ведь близость смерти активизирует жизнь – энергию выживания.)
– Таких магазинов нет, – слышу я в телефонной трубке ответ Карины.
Иду по улице. В мыслях только: «Брюки, брюки…» Любой ценой нужно достать брюки. Точнее сказать, уже нет цены. Чудовищное давление Силы. Нет никаких норм, функционирую как ребенок: «Хочу игрушку, и все тут!» Только вместо игрушки – брюки, и в распоряжении огромная сила взрослого тела, находящегося в энергии смертельной агонии.
Вижу брюки за стеклом на витрине. «Достань их, прикоснись к ним, а то умрешь», – говорит мне без слов Сила, действуя как практически неконтролируемая программа навязчивой идеи. Но такая же реальная смерть – от осколков стекла, к тому же может застрелить полиция. В общем, выбора нет, терять нечего.
Я готов разбить витрину. Чудовищным усилием обретаю контроль над этой навязчивой идеей, в последний момент найдя психический переключатель, – успеваю переключиться на концентрацию на мысли: «А может, у себя дома я смогу найти брюки?» В состоянии «высокой энергии» любая возникшая мысль является приказом, не подлежащим обсуждению, и неотвратимо реализуется. То есть человек реализует программы, заданные внутренним диалогом, а, следовательно, им надо научиться сознательно управлять. Не успей я вовремя переключить диалог, то была бы разбита витрина, разрушилось бы мое тело под осколками стекла, и этих записок не было бы.
