Книга Предатели и палачи - Олег Смыслов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Предатель ведь предаст не только страну, армию, какие-то идеи. Он предаёт и продаёт прежде всего свою семью, жену, детей, память о себе. Поэтому, думаю, предателю нет и никогда не может быть никакого прощения…»
Весьма любопытно, что Поляков по меркам тех лет заработал на своём предательстве не очень огромные деньги.
«Все его операторы отмечали, что он получал немного денег, не более 3000 долларов в год, которые ему передавали главным образом в виде электромеханических инструментов фирмы “Блек энд Деккер”, пары рабочих комбинезонов, рыболовных снастей и ружей. (Дело в том, что в свободное время Поляков любил столярничать, а также коллекционировал дорогие ружья.) К тому же, в отличие от большинства других советских офицеров, завербованных ФБР и ЦРУ, Поляков не курил, почти не пил и не изменял жене. Так что сумму, полученную им от американцев за 24 года работы, можно назвать небольшой: но приблизительной оценке следствия она составила около 94 тысяч рублей но курсу 1985 года» (Империя ГРУ). А потому, как пишет А. Островский, «мотивы предательства Полякова до конца выяснить не удалось. Деньги не являлись основной причиной. За время работы на ЦРУ “Бурбон” получил менее 100 тыс. долларов — смешная сумма для суперагента. Американцы считали, что он разочаровался в советском режиме. Ударом для Полякова стало развенчание культа Сталина, которого он боготворил».
И все же на следствии Дмитрий Фёдорович Поляков попытался объяснить мотивы своего предательства, но они так и остались не понятыми всеми до конца, так как в них явно проглядывает серьёзное противоречие:
«В основе моего предательства лежало как моё стремление где-нибудь открыто высказать свои взгляды и сомнения, так и качества моего характера — постоянное стремление к работе за гранью риска. И чем больше становилась опасность, тем интереснее становилась моя жизнь… Я привык ходить по острию ножа и не мыслил себе другой жизни».
«Я практически с самого начала сотрудничества с ЦРУ понимал, что совершил роковую ошибку, тягчайшее преступление. Бесконечные терзания души, продолжавшиеся весь этот период, так изматывали меня, что я неоднократно сам был готов явиться с повинной. И только мысль о том, что будет с женой, детьми, внуками, да и страх позора, останавливали меня, и я продолжал преступную связь, или молчание, чтобы хоть как-нибудь отсрочить час расплаты».
По всей видимости всё так и было, ибо, оступившись однажды и попав в болото измены, трудно не поверить в то, что оно не засасывает…
ИСТОЧНИКИ
1. Википедия: 85-я морская стрелковая бригада. Интернет.
2. Википедия: 26-я армия. Интернет.
3. Википедия: Поляков Дмитрий Фёдорович. Интернет.
4. Википедия: Ханссен Роберт. Интернет.
5. Википедия: Эймс Олрич Хейзен. Интернет.
6. Галайко В. Шпион, за которым охотились четверть века. Зеркало недели, № 12, 24 марта 2001 г.
7. Галайко В. В единоборстве с «кротом». ПВО, 18 апреля 2003 г.
8. Долгополов Н. Предатели. Российская газета-неделя, 19 марта 2009 г.
9. Колпакиди А.И., Прохоров Д.П. Империя ГРУ. Очерки истории Российской военной разведки. Кн. 1, 2. М, 2000.
10. Островский А. Дмитрий Поляков — бриллиант американской разведки. Русская Германия, № 26,2011 г.
11. Сопряков В. Восток — дело топкое: Исповедь разведчика. М., 1999.
12. ЦАМО. Ф. 33. Он. 686044. Д. 2881. Л. 94.
13. ЦАМО. Ф. 33. Оп. 690306. Д. 1984. Л. 27.
14. Шебаршин Л. Рука Москвы: записки начальника советской разведки. М., 1992.
«Сразу после рассвета 17 февраля 1954 года были внезапно усилены советские армейские патрули на контрольных пунктах дорог, ведущих из Вены, и солдаты и сотрудники службы безопасности стали производить дотошный досмотр всех колесных средств, проходящих через контрольные пункты по шоссе или по рельсам, — рассказывается в книге “Перелётные птицы” о побеге майора КГБ. — Ловили не налетчиков. Спустя девять лет после войны в Австрии, находившейся под оккупацией четырех держав (такое положение сохранялось до осени следующего года — до заключения Австрийского государственного договора), царило спокойствие. Хотя столица пребывала под контролем четырёхсторонней администрации, она, как и Берлин, находилась в советской зоне оккупации, и, таким образом, русские контролировали все дороги, которые вели на запад и на юг, в западные зоны оккупации.
Серьёзность проверок была необычной и длилась несколько дней. Внимательно досматривали грузы, заглядывали в багажники, дотошно проверяли документы — и австрийцев, и союзников. Было ясно, что русские подняли панику, чтобы помешать сбежать какому-то важному чипу. Через три дня появилась тщательно искаженная версия случившегося. Появился пресс-релиз, а в нём сообщалось, что советские власти обратились к австрийской полиции за помощью в поиске “двух русских техников, которые исчезли после гулянья в ночном клубе и могут попытаться сбежать на Запад”. Против них было выдвинуто обвинение, ставшее впоследствии расхожим для таких случаев, в том, что они прихватили с собой казённую кассу. Назвали только фамилии беглецов — Скачков и Дерябин.
Нечего и говорить, что никто из двух не был простым “техником”. Анатолий Скачков был членом правления советской нефтяной компании в Вене (в советской зоне, под Цистерсдорфом, находились значительные месторождения). Оп действительно был завсегдатаем ночных клубов и действительно убежал на Запад. Но за кем русские по-настоящему охотились, так это за Петром Сергеевичем Дерябиным, майором КГБ с необычным опытом восьми лет работы и с необыкновенно важной информацией, которую он носил в голове. Он был главой спецслужб в советской колонии Вены. В его функции входил надзор за советскими гражданами, прежде всего он должен был предотвращать побеги.
В своей главной книге воспоминаний он рассказывает, как с помощью “мастерски изготовленных документов” он покинул Вену через сутки после установления контакта с американцами. Ехал он как австриец в “восточном экспрессе”, который шёл на Запад. Эта версия является чистым обманом, именно её сочли предпочтительным выдать в то время, когда выходила эта книга.
На самом деле Дерябин выехал на “Моцарт-экспрессе” — военном поезде исключительно для американцев, который отходил ежедневно с Западного вокзала в американскую зону оккупации. И ехал Дерябин не в пассажирском купе, а в деревянном ящике, загруженном в грузовой вагон. Дерябина поместили туда, дали воды, бутербродов и сигарет, просверлили дырки, чтобы не задохнулся. Ящик обшили, написали пункт назначения — лагерь Трасткотт в Зальцбурге, с концов вагонов, как только поезд тронулся, поставили по американскому солдату. Причем они находились не в самом грузовом вагоне. Погрузку производили не американцы, а австрийская фирма — чтобы не вызвать подозрений у советских агентов, находившихся на платформе. Оглядываясь на эту поездку много лет спустя, Дерябин вспоминает один момент, вызвавший у него беспокойство, из всего этого в общем-то бесхлопотного путешествия. Американская зона начинается только на западном берегу реки Эннс, но все поезда останавливались за две мили на советском контрольном пункте. Поезд остановился, потом тронулся, и тут Дерябин, почувствовав себя на свободе и не в силах больше сдерживаться, от волнения закурил. Из ящика пошёл дым, и со стороны можно было подумать, что там что-то загорелось, причём на территории советской зоны. Охранники сумели просигналить ему, чтобы он погасил сигарету. Через несколько минут “Моцарт-экспресс” загрохотал по мосту через Эннс.
