Книга Бой неизбежен! - Питер Ч. Смит

Паунд поспешил в Адмиралтейство с Ричмонд-террас, и эти инструкции вскоре превратились в радиограммы Адмиралтейства от 13.47 и 14.29. Из всего этого можно сделать вывод, что адмирал Норт был не так уж виноват.

Как позднее писал Хекстолл-Смит: «Паунд и его штаб должны были понимать, что Сомервилл не может связаться с французами. Отсюда можно сделать вывод, что Адмиралтейство было связано в своих действиях решениями кабинета». Далее он высказывает свое собственное мнение: «Судя по всему, штаб Паунда совершенно не волновал переход этих кораблей через пролив. Лишь когда военный кабинет задергался, узнав об этом, тогда завопили и в Адмиралтействе».

Точно такой же вывод можно сделать из заявления Мардера: «Паунд ничего не мог сделать без разрешения военного кабинета».

Однако, как мы уже видели, Паунд в любом случае опередил военный кабинет. Он не стал ждать реакции политиканов, чтобы «завопить». Он отправил свои приказы, как только узнал о происшествии. И лишь после этого он отправился на совещание. Кроме того, во всех заявлениях военного кабинета подчеркивалось, что воспрепятствуют силой переходу французских кораблей на север, и они уже сообщили об этом французским властям.

Однако все приказы, отданные в этот день, уже запоздали, как отмечает Хекстолл-Смит. «Ринаун» не мог перехватить французов, прежде чем они войдут в Касабланку. Однако Сомервилл мог помешать им следовать далее на юг, оказавшись южнее Касабланки до того, как французы покинут этот порт. Однако шансы на перехват были не слишком высокими, учитывая небольшое число британских кораблей и огромный район, в котором им предстояло действовать. Позднее Паунд указал на это Черчиллю:

«Необходимо понять, что даже в случае, если все пойдет нормально, нельзя ручаться наверняка, что французские корабли не сумеют ускользнуть от патрулирующих к югу от Касабланки «Ринауна» и других кораблей. Перехват кораблей, имеющих такую высокую скорость, как французские, сам по себе исключительно труден, даже если для этого будет использовано много кораблей».

Если рассмотреть ситуацию беспристрастно, то следует признать, что единственным местом, где можно было перехватить французские корабли, оставался Гибралтарский пролив. Но там это не было сделано. Когда началось совещание военного кабинета, еще не было полной уверенности, что французы не направляются на север в порты Ла-Манша или Бискайского залива. Однако Норт не сделал ничего, чтобы предотвратить такой вариант. Адмирал Паунд позднее тоже написал:

«Для того чтобы «Ринаун» имел возможность перехватить французские корабли, когда те проходили через Гибралтарский пролив, необходимо было начать готовиться заранее, а не тогда, когда пришло сообщение «Хотспура». Эсминец 11 сентября в 5.15 заметил 6 военных кораблей всего в 50 милях к востоку от Гибралтара. Начать заблаговременную подготовку можно было либо на основании телеграммы Форин Офиса № 340 от генерального консула в Танжере, либо после сообщения морского атташе в Мадриде 1809/10. Как вы знаете, телеграмма Форин Офиса появилась только в полдень 14 сентября. Телеграмма морского атташе была получена в Адмиралтействе в 2350/10. Как только она была расшифрована, о ней доложили дежурному офицеру, который в свою очередь сообщил капитану 1 ранга Бевану, начальнику отдела зарубежных операций и показал ему телеграмму. Однако последний ничего не стал делать. После этого Беван был снят с извещением, что вызвал неудовольствие Их Лордств в связи со своими действиями в этом эпизоде. Поэтому ни одна из телеграмм, в которых сообщалось о переходе французских кораблей, не была получена вовремя ни мной, ни заместителем начальника Морского штаба. Впервые мы узнали об этом из радиограммы «Хотспура», которая была передана в Адмиралтейство Hopтом. Но это сообщение прибыло в Адмиралтейство, когда французские корабли уже форсировали пролив.

Сразу как только я узнал об этом, то приказал «Ринауну» разводить пары, а потом отправил его в море. Адмирал Норт как командующий морскими силами Северной Атлантики должен был объяснить, почему «Ринаун» не получил приказа поднимать пары сразу после получения сообщения «Хотспура».

Профессор Мардер отмечает, что с первым абзацем этого заявления можно поспорить. Разумеется, «Ринаун» мог перехватить французские корабли в проливе, если бы подготовка началась сразу после получения радиограммы «Хотспура». Позднее мы проанализируем этот вариант. Однако адмирал Норт сам признает, что мог это сделать. Позднее он писал, что «Ринаун», находящийся в часовой готовности, «мог выйти в море в 7.00, чтобы перехватить французские корабли, которые вошли в пролив только через 1 час 45 минут».

Таким образом, благодаря тому, что Черчилль назвал «стечением обстоятельств», 11 сентября в 16.1 °Cоединение Y благополучно вошло в гавань Касабланки. Французский адмирал намеревался отдохнуть, пополнить запасы, принять на борт небольшое подразделение сенегальской пехоты, предназначавшееся для усиления гарнизона Дакара. А после этого эскадра должна была следовать в пункт назначения — Либревилль. Но ему пришлось пересмотреть свои планы, потому что обстановка изменилась. Поэтому еще раз вернемся к событиям вечера 11 сентября.

В 16.15 адмирал д'Аркур отметил, что эскадра прибыла в Касабланку. Немного позднее адмирал Бурраге прибыл к нему в штаб. Они пообедали вместе с командиром «Жоржа Лейга» капитаном 1 ранга Шателе. За обедом они обсудили события, происшедшие в Виши после подписания перемирия. Адмирал д'Аркур узнал, что дух населения Франции продолжает падать, однако флот еще держится. «Настроение на крейсерах бодрое», — записал он позднее. Именно в то время, когда они обедали, д'Аркур получил 2 важных сообщения с севера, которые все перевернули. Первое сообщение было датировано 17.30. Его отправил наблюдательный пост возле мыса Спартель, расположенного на северо-западной оконечности Африки. В сообщении говорилось, что замечены линкор и 4 эсминца, идущие на юго-запад. В 18.45 пришло более неточное, но еще более тревожное сообщение. На этот раз были замечены «2 крейсера и 4 эсминца или 1 авианосец и 4 эсминца», которые следовали тем же курсом, что и первая эскадра.

Курсы Ринауна и французского соединения Y с 2000/11 по 1350/12

Д'Аркур принял немедленные меры. Было ясно, что англичане в Гибралтаре спохватились и бросили вдогонку крупные силы. (Как мы знаем, сначала были замечены «Ринаун» и 3 эсминца, а потом 3 эсминца Леймана.) Французы могли сделать два вывода. Первый: эскадра тяжелых кораблей может обстрелять Соединение Y, стоящее на якоре в Касабланке, как это произошло в Мерс-эль-Кебире. Французы прекрасно помнили этот инцидент. Д'Аркур опасался, что такой обстрел может привести к большим потерям не только в военных кораблях. Могут пострадать торговые суда в гавани, а также гражданское население города. Он не имел ни малейшего желания отвечать за подобный разгром. Второй: если даже обстрел не состоится, Бурраге и его эскадра попадут в ловушку. Используя выражение самого адмирала: «Будут загнаны, как крыса в нору».

Поэтому в 18.32 он сообщил об этом Бурраге, который уже вернулся на свой флагманский корабль «Жорж Лейг». В 18.30 д'Аркур сообщил подводным лодкам «Амазоне», «Амфитрите» и «Сибилле», которые патрулировали возле Касабланки: «В 17.30 возле мыса Спартель замечены 1 линкор и 4 эсминца, курс 245».