Книга Блюз мертвых птиц - Джеймс Ли Берк

— А почему мы сейчас об этом говорим?

— Мой приятель Дэйв уверен, что мы столкнулись с крупными игроками. Я сказал ему, что мы имеем дело с тем же тупоголовым сбродом, который отправляли за решетку последние тридцать лет, но я ошибся, — взгляд Клета упал на гигантский ствол кипариса, вырванный с корнями и выброшенный на берег во время шторма, лежавший у зарослей эвкалиптов и хурмы. Он был покрыт червями и ракушками и выцвел на солнце, блестя отполированными ветром и песком боками.

— Сядь-ка на минутку, Гретхен.

— Зачем это?

— Затем, что я тебя попросил. Не знаю, как сказать. Три проходимца из Нового Орлеана, пытавшиеся отжать у меня офис и квартиру, откинули копыта. Пришивший их киллер, скорее всего, не местный, может, давно работает на мафию. Эти трое были уголовниками, они знали правила игры. Они сделали свою ставку и проиграли. Девчонка, чье тело здесь всплыло, не была в этом замешана. Она была невинной девочкой, на которую куча реальных ублюдков наложила грязные лапы и убила. Ее сестра, Ти Джоли Мелтон, может быть в руках этих отморозков. Чувствуешь запах?

Гретхен подставила лицо бризу. Они сидели в тени кипарисов, яркий металлический отсвет поверхности бухты заставлял глаза слезиться как от вспышек электросварки.

— Пахнет заправкой, — ответила она.

— Ты ее не видишь, но это нефть. Никто не знает точно, сколько ее здесь. Буровая компания залила ее диспергентами, чтобы никто не мог точно подсчитать, за сколько баррелей вылитой в море нефти они должны отвечать. Ти Джоли Мелтон говорила Дэйву что-то о том, что ее друг путался с парнями, болтавшими о центраторах. Дэйв думает, что этим парнем был Пьер Дюпре. Может быть, выброс произошел оттого, что в обсадных колоннах было недостаточно центраторов. Но это и так все знают, а потому вопрос не в этом.

— Угу, думаю, я все поняла. Ну-ка вернись к тому месту, где ты говорил о трех парнях, связавшихся с тобой, и которых затем пристрелили.

— Они мертвы, конец истории. Может быть, тот, кто отправил их на тот свет, сделал этому миру большое одолжение, понимаешь?

— Нет, не понимаю.

— Прикончивший их киллер называет себя Карузо.

— Как певец?

— Да, когда Карузо поет, все замолкают, причем навсегда.

— Звучит как дешевые городские легенды о мафии. Ты в Майами зимой никогда не бывал? Весь пляж забит итальяшками. У них у всех фигуры головастиков. Перед отъездом из Нью-Йорка все делают себе автозагар, и их кожа выглядит как апельсиновый шербет с черными волосами. Моя мамочка в свое время вертела дела в паре больших отелей на пляже. Так вот, она рассказывала, что некоторые из них надевали себе под плавки насадки для увеличения члена. Большинство этих жалких недоносков работают на мусоровозах, и если бы они не входили в профсоюз, сидели бы на пособии.

Клет повесил голову, сложив руки между колен и уставившись в пустоту. В тени ветер был прохладным, над головой шептались ветки эвкалипта, а его лодка мягко покачивалась на слабых волнах у пляжа.

— Я что-то не то сказала? — нарушила тишину Гретхен.

— Нет, — ответил Клет.

— О чем ты думаешь?

— Я люблю Луизиану.

Она положила ладонь ему шею, касаясь ногтями линии волос и оспинок на шее. Персел почувствовал, как ее ногти передвигаются в его волосах, словно она гладила кота.

— Знаешь, в глубине ты добрый человек, сказала она, — не помню, чтобы встречала таких, как ты.

Спустя менее чем двадцать четыре часа после смерти Ронни Эрла Патина я сидел в офисе Хелен и думал, как бы все повернулось, если бы я передал бедолагу в полицию Лафайетта. Но если я не ошибался, чернокожая проститутка предупредила кого-то о том, что Патин был пристегнут наручниками к моему бамперу и вот-вот окажется в городской тюрьме. Это означало, что люди, стоящие за его смертью и покушением на меня, а возможно и за смертями Блу Мелтон, Вейлона Граймза и Фрэнки Джиакано, обладали влиянием и властью, выходящими далеко за пределы контроля криминальных семей, которые когда-то вели свои дела из Галвестона и Нового Орлеана. Другими словами, Ронни Патин отправился бы на тот свет, что бы я ни делал.

Или, может, я превращался в одного из тех, кому чудятся заговоры на всех уровнях общества?

— Давай-ка проверим, правильно ли я все поняла, — спросила Хелен, — ты думаешь, что стрелком из рефрижератора был брат Патина?

— Я не уверен. Я думаю, что Ронни Эрл угнал грузовик. Думаю, стрелок был похож на Ронни, потерявшего килограммов пятьдесят. Ронни говорил, что его брат либо мертв, либо живет в Канзасе.

— Патин что, не знал, жив ли его брат?

— Скажем так, семейные ценности были у него не на первом плане.

— Я только что связалась с начальником полиции Лафайетта. Он сказал, что никто не слышал выстрела и не видел убийства Патина. Ни на одном из зданий на той улице нет камер видеонаблюдения, гильз также не обнаружено. Начальник спрашивает, почему ты не скоординировал свои действия с ним, прежде чем отправиться в клуб.

— Я не был уверен, что парень в клубе окажется Ронни Эрлом.

— Нужно было, чтобы люди из Лафайетта сами этим занялись.

Может, она и была права. Я не ответил, и Хелен продолжила:

— Есть у меня плохая привычка — думать задним умом за других. Но, может быть, полиция Лафайетта отправила бы туда пару патрульных, и они спугнули бы парня. Кто его знает, приятель.

Я стоял у окна ее офиса с прекрасным видом на Байю-Тек и газоны, спускающиеся к воде, заросли камелии на дальнем берегу и тенистый грот Богоматери. Я увидел, как с Ист-Мэйн свернул черный «Сааб» с откидным верхом и подъехал по длинной, петляющей подъездной дороге мимо грота и парка к нашему зданию, сверкая полированными черными боками. Из него вышла женщина и прошла по газону к боковому входу в здание. Я не видел ее лица, только макушку и фигуру, но не мог не заметить ее воинственную походку.

— Ты ожидаешь Варину Лебуф? — спросил я.

— Она что, здесь? — удивилась Хелен.

— Ее машина припаркована в желтой зоне. Она только что вошла через служебный вход.

— Надо бы этой девахе по заднице надавать.

— Думаю, будет лучше, если я вернусь к себе в кабинет.

— Нет, лучше стой, где стоишь. Посмотрим, что на уме у нашей лицемерной милашки.

— Может, норов у нее и горячеват, но вот лицемеркой я бы ее не назвал.

— Знаешь, почему я люблю тебя, Дэйв? Ты абсолютно безнадежен во всем, что касается женщин, — проговорила Хелен в надежде услышать мой ответ, но я молчал. — Ты думаешь, что она бунтарка, безрассудная и страстная женщина, которая всегда готова рисковать своим сердцем, если в ее жизни появляется тот самый мужчина?

— Может, сменим тему?

Но я уже вляпался. Как и многие другие люди, не похожие на остальных либо по рождению, либо потому, что они выросли в не самом благоприятном доме, Хелен всю жизнь ломала голову над тем, почему же остальные люди столь необдуманно отказываются от нее. Психотерапевты частенько ассоциируют этот поведенческий синдром с людьми слабыми, обеспокоенными тем, что от них ничего не зависит. Ничто не может быть столь далеко от истины. Единственная причина, по которой большая часть подобных людей справляются со своими трудностями, а не совершают суицид или не становятся серийными убийцами, заключается в том, что они наконец-то понимают, что мир к ним несправедлив, что их непринятие незаслуженно и что в этом виноват скорее мир, а не они сами.