Книга Непридуманная история Второй мировой - Александр Никонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На XIX партийном съезде, который состоялся в 1952 году, было четко постулировано: первое в мире социалистическое государство — СССР возникло в результате Первой мировой войны. Вторая мировая привела к построению социалистического лагеря. А вот после Третьей мировой на всей планете воцарится полнейший социализм. На этом послевоенном съезде товарищ Сталин сказал то же самое, что говорил и до войны: советским людям нужно готовиться к войне, а бояться войны, напротив, не нужно, пусть ее боятся империалисты!
Третья мировая война не состоялась по технологическим причинам — из-за появления в мире ядерного и термоядерного оружия. Но отступать СССР совершенно не собирался. Он взял на вооружение фрунзе-троцкистскую идею о том, что захват мира нужно начинать с «тыла», то есть с недоразвитых стран, империалистических колоний. Эта идея — наступать на свободный мир через его колонии — была стратегически одобрена руководством КПСС в 1961 году. Именно тогда началась массированная экспансия СССР в недоразвитые страны и строительство в них социализма. Африка, Юго-Восточная Азия, Южная Америка, Центральная Америка, Ближний Восток — красная чума вместе с советским оружием и советскими военными все больше расползалась по миру. В 1978 году после «революции» в Эфиопии Брежнев удовлетворенно воскликнул в кругу друзей: «Смотрите, и в джунглях хотят жить по Ленину!» А до этого знаменательного события, приключившегося в джунглях, советские эмиссары-советизаторы в погонах успели повоевать и во Вьетнаме, и в Африке, и в Корее…
Иными словами, после Второй мировой политбюровские геронтократы — практически все сплошь бывшие современниками и выдвиженцами Сталина, ничуть не изменили своей агрессивной политики, лишь чуть-чуть ее подкорректировали в соответствии с новыми веяними. Иначе и быть не могло, поскольку отвечали в СССР за идеологию люди-кремни типа Суслова, который, как известно, был несгибаемым ленинцем-сталинцем, а умер только в 1982 году на боевом посту.
И упомянутое мною нападение на Афганистан в 1979 году случилось именно в русле распространения мировой революции. А началось оно совершенно классически — с разжигания «революции» советскими эмиссарами: президент страны Амин был физически уничтожен русскими коммандос, которым у нас до сих пор почему-то поют славу, хотя стоило бы их судить как военных преступников. Они свергли законное правительство Афганистана и посадили на афганский «трон» советскую марионетку — агента КГБ Бабрака Кармаля.
То, что этот секретный военный переворот в Афганистане сделан руками советским военных, СССР яростно отрицал. Так же, как отрицал существование Секретных протоколов 1939 года о совместном с Гитлером разделе Европы… Так же, как отрицал расстрел польских офицеров в Катыни. И многое другое.
Короче говоря, после того, как товарищ Сталин перестрелял старую большевистскую гвардию и на словах отрекся от ленинизма, в стране наступило кажущееся затишье в вопросе о мировой революции. Но то было затишье перед бурей! Потому что в самом конце тридцатых годов в миролюбивом Советском Союзе вдруг начали как вши размножаться стихи, типа таких:
«Наперевес с железом сизым
И я на проволоку пойду,
И коммунизм опять так близок,
Как в девятнадцатом году».
Сочинил эти известные строки в 1939 году молодой, подающий надежды поэт Михаил Кульчицкий. Как все молодые, он экспериментировал со строкой, подражал старшим товарищам. Например, Павлу Когану. Тому, который написал для нашей книжки эпиграф к третьей главе.
Впрочем, о поэзии мы с вами поговорим попозже. А сейчас речь пойдет о грубой исторической прозе.
Освободители
Кавалергарда путь долог. И очень непрост
«У нас идут сейчас бои… По радио передают, что народ Финляндии решил сбросить с себя иго Капитала. Если ранее все были уверены, что мы победим, потому что мы сильны и морально, и физически, то теперь можно прибавить, что мы победим скоро…»
«Сижу и пишу на колене. Ну, милые мои, дела идут так, что, по-видимому, я больше вас не увижу. По-видимому, близок и наш конец. Из нашего старого состава остались несколько человек. Война идет очень кровопролитная, и если кто останется живым из находящихся на фронте, то будет счастье».
Из писем старшего лейтенанта Николай Разживина, написанных домой с разницей в три дня.
А вы знаете, уподобление Сталина царю многим не нравится!
Не верят люди. Говорят: не может быть, чтобы из таких глубин истории тянулся сталинский империализм! Ведь и идеология у Сталина была другая, чем у царей, и время совсем другое уже было. Не вяжутся в голове у граждан танки, реактивные самолеты, ракеты, водородная бомба с каким-то полусказочным императором Александром в ботфортах, с крепостным правом, турецкими войнами, Царьградом и янычарами.
Обывательским сознанием исторические события не воспринимаются в своей генетической цельности. И чем моложе люди, тем меньше разные исторические события в их мозгах связываются.
Я однажды пришел в среднюю школу, где провел следующий эксперимент. Спрашивал детей от 9 до 13 лет, знают ли они, кто такой Сталин, кто такой Ленин, что такое коммунизм? Ответы были удивительными…
— Ленин? Это писатель. (Таких ответов было целых два. — А.Н.)
— Сталин? Президент был такой до Путина.
— Коммунизм? Не знаю такого термина.
Какие счастливые дети! Они не знают такого термина!..
Вообще, для детей все, что было до их рождения, одинаково учебник истории — будь то Ельцин или Кутузов.
И я тоже воспринимаю Великую Отечественную как исторический эпизод из учебника. Она для меня так же мертва, как война 1812 года. Это все было еще до меня! И только вместе со мной началась Вселенная. История, которую ты не пережил вместе с планетой, не связывается в голове неисторика — так же, как не связывается в одно целое в голове город, который ты видишь отдельными местами, вылезая каждый раз из метро. Многие приезжие и молодые люди именно так воспринимают Москву — лоскутами, никак не связанными друг с другом. Точнее, связанными только «подпространством» метро. Чтобы связать в голове город воедино, нужно его пережить, то есть просто пройти по нему. Либо взять карту и изучить маршрут. В контексте нашего разговора «карта» — это тома исторической литературы, которые нужно изучить, если не довелось пережить события самому. Но мало кто их читает. Зачем, если есть детективы и фантастика?
Ну, была какая-то Крымская война. А еще была Первая мировая. Потом Вторая мировая. Это все разные войны. У них разные причины. Именно так эти войны я и воспринимал когда-то. Но однажды профессор Капица бросил мне интересную фразу про две несвязанные (в моей голове) войны, связав их в один узелок:
— Первая и Вторая мировая война — это не разные войны. Это два боя одной войны.
Но чтобы сказать такое, нужно быть очень пожившим, очень мудрым или обладать перспективно-историческим мышлением.
