Книга Эрта. Время сирот - Николай Побережник

— А ты… на выставку говоришь, приехал?

— Инженер?

— Нет, механик.

— Ммм… понятно.

— Я на рынок заходил сегодня, что на набережной, очень дорого все… из–за гостей выставки?

— А причем тут выставка? Это все Макт, ох и жадный он… отца позорит.

— В смысле?

— Я знал его отца, добрый был человек, и рынок при нем был другой… А Макт, как наследство получил, так все по своему, а еще банду себе собрал, и не назовешь по другому. Он же что, бедных торговцев на рынок не пускает, на окраину площади выгнал, а деньги с них берет… правильнее сказать вышибает, боятся этих его душегубов. Я у рынка и не стою никогда, с тех пор как там Макт со своими парнями заправляет.

— Что так?

— Денег требуют, стоишь у рынка, говорят — плати.

— Да уж… теперь понятно, почему такие цены, это же платить надо парням своим.

— Да им сколько не плати, пропьют! Вон кстати, видишь, внизу у реки веселятся, там ресторан есть, приличного человека в нем и не встретишь отребье одно!

— И Макт с ними?

— Что ты, он в старом городе время проводит, вроде как в приличном обществе… он и живет там, будем проезжать к стати его дом, я покажу…

Кинт даже выдохнул и расселся вальяжно на сиденье, все что хотел узнать, он узнал… Да возница и сам хотел все это рассказать.

Публика в ресторане у реки была действительно, пестрая — портовые грузчики, торговцы, игроки, дешевые проститутки и продавцы дурманящих трав. На улице рядом с рестораном громко играло трио музыкантов и пред ними обнявшись, приплясывали несколько человек, размахивая кружками с выплескивающимся пивом.

— Ты меня ищешь? — рыжеволосая девица повисла на шее у Кинта, не успел он войти в ресторан.

— Может и тебя, — ответил Кинт и прихватив ее за задницу добавил, — как вести себя будешь.

— Ого! Очень хорошо буду себя вести, — засмеялась та, — три кеста за вечер или десять до утра и любое твое желание… только одно условие, не бить.

— И что, часто бьют? — спросил Кинт, когда он в компании рыжеволосой обольстительницы, уже сидел за одним из столиков в ресторане. Нэн, так она представилась Кинту, вполне симпатичнаячто, часто бьют? — спросил Кинт, когда он в компании рыжеволосой обольстительницы, уже сидел за одним из столиков в ресторане. Нэн, так она представилась Кинту, вполне симпатичная, лет восемнадцать, надушена так, что глаза режет. Она уже получила свои три кеста, поэтому сидя рядом с Кинтом, закинув ногу на ногу, задрала юбку, оголив стройные ноги, и ослабила шнуровку верхней части корсета.

— Бывает что и бьют, обидно когда по лицу…

— Да неприятно, есть–то, будешь?

— Спрашиваешь, красавчик, конечно! Тут очень вкусная баранина на ребре, а вот пить кроме пива не советую ничего.

— Что ж, как скажешь, — ответил Кинт и присвистнул пробегающему мимо официанту.

Тот остановился, и выслушав заказ быстрым шагом удалился на кухню.

— Ты ведь не из Майнга? — Нэн приобняла Кинта, провела рукой по затылку и попыталась снять с него шляпу.

— Не нужно, — остановил ее Кинт.

— Ну и правильно, а то еще другие девочки разглядят твои глаза и налетят как сороки. Так откуда ты?

— Издалека… с юга.

— Хм, что–то ты не слишком загорелый, я бы даже сказала что слишком бледный.

— А ты слишком разумная для…

— Потаскухи? Да… я даже школу закончила, а потом… потом закрутилось все, завертелось… о, вот и ужин несут.

Баранина действительно оказалась очень даже неплохой, впрочем, и пиво было свежим. Заказав еще по кружке темного, Кинт откинулся на мягкую спинку стула и достал трубку. У одного из соседних столиков завязалась потасовка, но ее быстро пресекли двое громил, вышвырнув участников драки на улицу, где собственно драка и продолжилась.

— Зря вы… теперь придется на улицу идти, чтобы посмотреть, как эти олухи дерутся, мы же с парнями на деньги забиться успели! — прокричал один из четверых, что сидели недалеко от стойки.

— Вот и иди на улицу, — огрызнулся один из громил, но как–то не смело, — нам хозяин за порядок в заведении платит.

— Мне показалось, или тот здоровяк боится тех ребят?

— Еще бы, это же мальчики Макта!

— И что это значит? Я же не местный, помнишь?

— Долго объяснять, но просто запомни их, и не связывайся с ними… Сейчас вот какой–нибудь торгаш напьется, и они его «проводят».

— Так обобрать пьяного много ума и смелости не надо.

— Могут и не пьяного… и не смотри ты так на них! — Нэн толкнула в бок Кинта, но было поздно…

— Эй, ты! Да ты, чего уставился? — сказал один из парней Макта, изобразив гримасу, от которой Кинт должен был «испугаться и намочить штаны».

— Вы слишком много привлекаете к себе внимания, вот и решил посмотреть.

Загромыхала мебель и все четверо, не сговариваясь, встали из–за стола.

— Не здесь, — двое громил перегородили дорогу.

— Зачем? — Нэн схватила Кинта за руку, — бежим!

— Ты беги, — ответил Кинт, освободившись от цепкой руки Нэн, тут сейчас будет жарко.

— Ты что? — Нэн выпучила глаза.

— Беги я сказал!

Четверка разразилась хохотом, глядя как Нэн грохоча каблуками и придерживая платье, выскочила из ресторана.

— А ты чего? Беги! — повернулся к Кинту один из здоровяков.

— Зачем? — спросил Кинт, и заметил, что и другие посетители потянулись к выходу.

— Ты идиот? Смерти ищешь?

— Ребят, вы бы расступились, дайте нам поговорить, — обратился Кинт к здоровякам.

— Да Грэ, отойди, — сказал самый длинный из четверки, — парень не из наших мест, и жаждет с нами познакомиться. И сходи, позови хромую Сани, тут скоро нужно будет прибрать.

Здоровяки насупившись подчинились и отошли в сторону.

— Вам мебель мешать не будет? — спросил Кинт, а потом резко и сильно пнул в торец столешницы одного из столов перед собой, тот проскользив по полу сильно ударил одного из четверых в пах и он со стоном повалился на пол. Длинный потянулся к кобуре, но в тот же миг грохнул выстрел, и оставшись без задней части черепа рухнул на пол.

— Оружие! Медленно, на пол! — заорал Кинт, переводя пистолет то на одного, то на другого.

Но один не послушался и тоже кинул руку к кобуре. Опять грохнуло словно из пушки и парней Макта осталось всего двое, тот что получил столом в пах оказался самым умным и продолжая кряхтеть просто поднял обе руки вверх, а тот что остался стоять, расстегнул пряжку и пояс свалился на пол.

— Ты кто? Тебя кто–то нанял?