Книга Сосны. Последняя надежда - Блейк Крауч

– Ну, расскажите.

– В своей прежней жизни я любил одну женщину, но она была замужем за человеком, который работал на меня. Я… подстроил цепь событий, благодаря которой ее муж должен был быть устранен из этой картины. Понимаете, я знал, ради чего был создан этот город две тысячи лет назад. Я сделал так, чтобы Дэвид Пилчер похитил эту женщину, а потом я сам вызвался уйти в анабиоз, чтобы быть с ней, когда она проснется. Мы жили в Заплутавших Соснах, и она так и не узнала, что оказалась здесь из-за меня. Год спустя меня послали на миссию за ограждение. Предполагалось, что я никогда не вернусь. Каждый день, что я провел там, снаружи, только мысль о ней заставляла меня двигаться, дышать, бороться и вообще просыпаться по утрам. Несмотря на все возможное и невозможное, я сумел вернуться. Я думал, что возвращаюсь к ней, что буду встречен в городе, как герой. Но вместо этого я обнаружил, что город уничтожен, а ее муж живет здесь.

Внизу, в темноте долины, на Главной улице начали собираться крошечные огоньки. Глядя на них, путешественник продолжил:

– Поэтому я забрался сюда, чтобы покончить с жизнью. Вы думали о плохих вещах, а я их делал. Разве это не меняет вашу точку зрения?

– Почему же вы здесь, наверху? – спросила женщина.

– Я вам только что это рассказал.

– Нет, я имею в виду: потому, что вы не можете жить после того, что сделали, или потому, что не можете быть с вашей любимой?

– Потому, что не могу быть с нею. Понимаете, я не могу прекратить любить ее только потому, что ее муж здесь. Человеческое сердце устроено иначе. Я просто не могу взять и отсечь это чувство. Если б мы жили в прежнем огромном мире, я мог бы просто переехать в другой город, в другой штат, да хоть на другой конец света… Но теперь я не могу никуда уехать, чтобы найти другую жизнь. Сколько нас осталось? Двести пятьдесят человек? И это все. Я не могу не встречаться с ней, и мои чувства к ней уже давным-давно определяют то, чем я являюсь. Я не знаю, кем стану, если попытаюсь отделаться от этих чувств.

– Я это слышу.

– И самое забавное: каким бы плохим человеком я ни был, я не нашел в себе силы убить ее мужа. Есть ли участь хуже, чем быть злодеем наполовину?

Несколько секунд единственным звуком, долетавшим до ушей Адама, был лишь горестный шепот ветра в камнях. Наконец женщина промолвила:

– Я знаю тебя, Адам Хасслер.

– Откуда? – изумился мужчина.

– Когда-то я работала на тебя.

– Кейт?!

– Жизнь – странная штука, верно?

– Я могу оставить тебя сейчас одну, если…

– Я не сужу тебя, Адам.

Он услышал, как его собеседница встала и пошла к нему. Через минуту она возникла из темноты – смутной тенью – и села рядом с ним, точно так же свесив ноги с обрыва.

– У тебя тоже промерзли штаны? – спросил Кочевник.

– Да, и вдобавок я отморозила задницу. Как ты думаешь: то, что мы оба в одну и ту же ночь влезли сюда, чтобы спрыгнуть вниз, – это что-то значит?

– Что ты имеешь в виду? Что мироздание хочет сказать нам «не надо»? Думаю, мы давно должны были прийти к выводу, что мирозданию на нас плевать и было плевать всегда.

Кейт покосилась на бывшего коллегу:

– Мне все равно, спрыгнем мы отсюда вместе или спустимся вместе. Но что бы мы ни выбрали, давай сделаем это не поодиночке?

Пилчер

Кто-то схватил его за руку выше локтя и выпихнул из машины. Впервые за много дней он оказался на открытом воздухе, но увидеть что-либо ему мешал натянутый на голову черный колпак.

– Что происходит? – спросил Дэвид.

С него сорвали колпак, и он увидел огни – пятьдесят, шестьдесят, а может быть, даже сотню огоньков. Это были фонарики и факелы в руках у обитателей Заплутавших Сосен и у его собственных людей из горного убежища. Все они окружили бывшего повелителя плотным кольцом, и когда его глаза привыкли к темноте, Пилчер рассмотрел за их спинами здания Главной улицы, фасады и витрины, озаренные светом факелов. Двое стояли рядом с ним в кругу – Итан Бёрк и Алан Спир, глава его службы безопасности. Итан шагнул ближе.

– Что такое? – снова спросил Дэвид. – Вы устроили для меня празднество?

Он обвел взглядом лица присутствующих, полускрытые тенями и искаженные неверным светом, гневные и напряженные.

– Мы проголосовали, – сказал Бёрк.

– И кто голосовал?

– Все, кроме тебя. Вариант празднества тоже рассматривался, но в итоге мы решили, что это неправильно: казнить тебя тем же способом, которым ты заставлял граждан города истреблять друг друга. – Шериф сделал еще шаг к приговоренному, и в холодном воздухе заклубился пар от его дыхания. – Посмотри на этих людей, Дэвид. Все они потеряли родных, потеряли друзей. Из-за тебя.

Пилчер улыбнулся, несмотря на кипящую внутри ярость – убийственную, разъедающую саму его душу.

– Из-за меня? – переспросил мужчина. – Это очень смешно! – Он отступил от Итана на шаг и оказался в самой середине круга. – Что еще я мог сделать для вас, люди? Я дал вам пищу, дал вам убежище и цель в жизни. Я защищал вас от знания, с которым вы были не в силах совладать. От жестокой истины о мире, царящем за ограждением. И каждому из вас нужно было в уплату за это делать только одно. Одно, черт побери! Только одно! – Дэвид выкрикнул эти слова, срываясь на визг. – Повиноваться мне!!!

Он поймал взгляд женщины, стоящей в нескольких футах от него. По щекам ее, поблескивая в мерцающем свете, катились слезы.

Так много слёз в этой толпе, так много боли и скорби… Когда-то Пилчер мог бы обратить на это внимание, задуматься об этом, но сегодня он видел только неблагодарность этих людей, только их наглость и бунтарство.

– Что еще я мог сделать для вас, черт бы вас всех побрал?! – заорал он.

– Они тебе не ответят, – произнес Итан.

– Тогда зачем все это?

– Они здесь ради того, чтобы проводить тебя.

– Проводить куда?

Бёрк повернулся к ближайшей части круга.

– Вы не уступите нам дорогу? – попросил он, и когда толпа расступилась, сказал: – После тебя, Дэвид.

Пилчер уставился на темную улицу, потом перевел взгляд на шерифа:

– Я не понимаю.

– Иди вперед, – велел ему Бёрк.

– Итан… – попытался Пилчер сказать что-то еще, но тут кто-то толкнул его в спину, и Дэвид покачнулся. Когда ему удалось обрести равновесие, он обернулся и увидел Алана, смотревшего на него с убийственной мрачностью.

– Шериф велел тебе идти! – прорычал глава службы безопасности. – А теперь я говорю тебе то же самое, и, если ты не можешь заставить себя шевелить ногами, мы с радостью потащим тебя за руки.

Пилчер направился на юг по Главной улице мимо темных зданий. Итан шел с одной стороны от него, Алан – с другой. Толпа следовала за ними троими, словно страж, и в воздухе висело напряженное молчание. Никто не произносил ни слова. Не было слышно ни звука, кроме шороха множества ног по асфальту и редких приглушенных всхлипываний. Пленник пытался осмыслить ситуацию, но разум отказывался повиноваться ему: «Куда они ведут меня? Обратно в комплекс? К месту казни?»