Книга Коло Жизни. Бесперечь. Том первый - Елена Асеева

– Что ты наша бесценность, можно разве так волноваться… Сие для тебя недопустимо, – умягчено прошептал Асил младшему Димургу и нежно прикоснулся губами к оттопыренному кончику его левого уха.

– Еще бы несколько бхарани… и все… все девочка умерла б… и лучица… наша лучица, – дрожащим голосом отозвался Стынь и судорожно передернул плечами, словно их крутила корча. – Она так много для меня значит… наша лучица… наш малецык… Так люблю… люблю его… Так к нему привязан… так…

Стынь резко прервался и тяжело задышал… задышал не просто носом, грудью… вздыматься стала вся его плоть… каждая частичка кожи, и, кажется, стоящие пушком короткие курчавые волосы на голове. Он внезапно сомкнул очи, и вместе с тем недвижно замер так, что на чуть-чуть даже притушил сияние кожи. И незамедлительно молча стоявший обок Богов и не отводивший беспокойного взора от лица младшего Димурга, Небо, ступил к ним ближе. Он полюбовно огладил щеки, уста и очи Стыня, не только возвращая присущий коже цвет, но явственно снимая с него неподвижность, а после не менее трепетно облобызал брови, крылья носа и виски его.

– Пойду к Опечу, в пагоду, – наконец отозвался ровным голосом Стынь и отворив глаза, с теплом воззрился на стоящего рядом Небо.

– Да, мой любезный, сходи, – благодушно отозвался Асил, выпуская из объятий младшего Димурга, и отодвинув его от себя, оглядел ноне приобретшее степенность лицо. – Тебе после зова лучицы лучше побыть в дольней комнате. Несмотря на то, что днесь лучице удалось подать его много мягче, он, однако, вельми болезненно оглушил Круча. Посему малецыка пришлось срочно отправить на кумирню… По-видимому, и тебе наш любезный, от той мощи досталось.

Стынь, впрочем, не отозвался, он всего-навсе легохонько качнул головой и стремительно развернувшись, исчез в зеркальной стене, и тогда взгляды обоих старших Богов уставились на Дажбу. Младший Рас не в силах сносить гнев Стыня, несмотря на поддержку Мора, уже давно схоронил лицо под ладонями, низко склонив голову. Казалось, Дажба и вовсе окаменел… Застыла не только плоть, сияние на Боге, перестал перемещать цвет и его венец, приобретя какую-то пунцовую пятнистость.

А в зале настала тишина… Старшие Боги, словно страшась ее нарушить, не смели даже шелохнуться. Оба обряженные в белые сакхи, со своими величественными венцами, они сейчас выглядели неуверенными в себе мальцами, которые не справились с возложенными на них обязанностями. И это особенно виделось в Небо, очи коего точно растеряв всю положенную им голубизну, неподвижно остекленели. То самое густое отишье, которое, по всему вероятию, и могло существовать только околот Зиждителей, было прервано вошедшим в залу Першим.

Старший Димург вступив в помещение, не только внимательно обозрел стоящих братьев и медленно кивнул им на кресла, но и сам направился к одному из них, воссев как раз супротив Дажбы. Перший в отличие от иных Зиждителей казался вельми спокойным. Движения его были плавными, ровными и, несомненно, уверенными. Опустившись в кресло, он медленно оперся спиной об облачный ослон, положил руки на облокотницы и воззрился на Мора. И тотчас змея в его венце, допрежь вроде дремлющая, отворила очи и нескрываемо недовольно оглядела Дажбу.

– Где Стынь? – вопросил Перший, обращаясь к сыну.

– Сказал, что пошел к Опечу, – немедля отозвался за Димурга Асил, подходя, и усаживаясь в кресло, стоящее справа от старшего брата.

Перший сомкнул очи и змея в навершие его венца, нежданно сделала резкий выпад вверх, выхватив оттуда парящий в серо-дымчатых полосах облаков огромный кусок, также рывком сбросив его вниз. А вместе с ним на полу залы оказался огромный кот, оный нежданно поднялся на задние лапы, испрямился и оказался не кем иным как Мериком. Создание сотворенное, чтоб приносить смех и составлять компанию, вельми ноне чинно воззрилось на своего Творца, и замерло по стойке смирно, свесив повдоль плоского туловища человеческие руки, и на удивление, изобразив на своем лице беспокойство.

– Мерик, – властно молвил Перший открывая очи и обдавая создание чернотой собственного взгляда, где темно-коричневая радужная оболочка, похоже, сожрала и желтоватую склеру и черный зрачок. – Срочно найди своего хозяина, и сопроводи в пагоду, в дольнюю комнату, коли будет противиться, ты знаешь, как надо действовать. Когда Стынь окажется подле Опеча, придешь и доложишь о его состояние… Коль ему понадобится помощь, сообщи Трясце-не-всипухе.

– Понял, Господь Перший, – разумно и четко отозвался Мерик, определенно, ему окромя озорства была присуща степенность и исполнительность.

Черт торопливо склонил голову, рывком свел подошвы красных сапог так, что они звонко щелкнули каблуками, и единожды с тем качнув своим большеньким ухом, где ярко сверкнули камушки яшмы, мгновенно исчез. Оставив по себе только порывистое дуновение, всколыхавшее медлительно плывущее по полу полотнище облака скинутого змеей со свода залы.

– Мор, малецык мой бесценный, сходи поколь, – меж тем продолжил повелевать Перший. – К бесицам-трясавицам… узнай как наша девочка, дабы не тревожился, – добавил Бог, вероятно, ощутив волнение сына.

Мор чуть зримо сомкнул свои удивленно задранные очи, и ласково сжав напоследок плечо Дажбы, спешно, при всей своей медлительности, направился к зеркальной стене. По пути он нежно огладил повислую руку Небо, все еще не смеющего сдвинуться с места, да вмале пропал в колыхающемся чреве стены.

– Дажба, мой милый, теперь ты, – обратился к младшему Расу Перший и одновременно со змеей в венце уставился на него. – У меня есть задание для тебя.

– Для меня? – незамедлительно откликнулся Дажба выпрямляя дотоль полусогнутую спину, и убирая от лица ладони, тем самым дозволяя прощупать себя старшему Димургу, хотя судя по теплоте взора последнего, он сие уже давно сделал.

– Да, для тебя, наша бесценность, – произнес Перший, и как почасту было в отношение младших и особенно сынов, лаская Дажбу переливами своего густого баса. – Надобно вернуться на Землю во дворец и повелеть Липоксаю разыскать тех, кто устроил нападение на девочку. Надобно его успокоить… Сказав, что как только он найдет и покарает заказчика, мы вернем ему Еси… И, да… Мне, кажется, ты в том должен принять деятельное участие, ибо я уверен, нападение заказала мать Благорода. Ее люди пришли через общий уровень из дворца Благорода. Ты понял меня, малецык? Понял, чем днесь… не откладывая должен заняться… а после обо всем доложить Отцу… И, конечно, погодя побыть в дольней комнате. И, да, мой дорогой, твоя отрешенность от Отца ноне не допустима. Твоя замкнутость, безучастность, могут подтолкнуть тебя, наш любезный, малецык к ошибке, к непоправимым поступкам. Что ты ни в коем случае не должен делать, – глас Першего стремительно набрав авторитарность, прозвучал как хлесткий удар, который мгновенно придал венцу Дажбы положенный белый цвет. – Ты не должен отделять себя от Зиждителей, и в первую очередь от Расов. Только в нашем единение, есть путь жизни и развития для каждого Бога. В отдельности, в разобщенности мы ничто. Запомни это!

Старший Димург резко смолк… Тем не менее, последние два слова все еще продолжали витать в своде залы, колыхая полосы облаков и словно придавая им серебристое сияние. Дажба торопливо кивнул… раз.. другой, а после, глубоко вздохнув, дрогнувшим голосом вопросил: