Книга Захватывающее время - Тим Тарп

– С какой стати мы должны уходить? Я же сказал, что заплачу за этот дурацкий стол.

– С какой стати вам уходить? – Она оглядывает стол и бассейн с видом страхового агента, заявившегося после урагана Катрина. – Есть парочка причин. Первое: из-за тебя все залезли в бассейн, хотя я говорила, что этого делать нельзя. А теперь еще твоя мисс Бухич устроила идиотскую сцену, без всякой причины ударила мою лучшую подругу и разбила стол за две сотни баксов.

– Эй, ведь это же вечеринка. Всякое случается.

– Нет, Саттер. Вечеринка – для развлечения. А ты не умеешь развлекаться, как нормальные люди.

– Я? Ты шутишь? Взгляни на тех, кто в бассейне. Думаешь, они не веселятся? Что, по-твоему, им запомнится на всю жизнь: чинная игра в лото за обеденным столом или веселое купание в бассейне?

Прежде чем Кендра успевает что-нибудь ответить, ко мне подходит Кэссиди и берет за руку.

– Саттер. – Она смотрит мне прямо в глаза, и на лице у нее серьезнейшее выражение. Я знаю, когда она так смотрит. В ее взгляде нет ни презрения, ни осуждения – ничего такого, – она просто дает мне понять, что сейчас не до шуток. – Надо отвезти Эйми домой. Вряд ли ей приятно оставаться здесь.

И она, конечно, права. Эйми сидит на стуле, вся бледная, с таким видом, будто ее сейчас снова вырвет. Вряд ли ей хотелось бы, чтобы люди запомнили ее такой, да и мне не хочется, чтобы они запомнили ее такой.

– Обычно она так себя не ведет, – говорю я. – Она не привыкла к таким тусовкам. Думаю, ей нужно немножечко попрактиковаться.

Кэссиди хлопает меня по спине.

– Вези ее домой.

Эйми сильно клонится вперед, кажется, что она вот-вот упадет со стула, но она не падает, вместо этого ее тошнит прямо на пол патио.

– Господи, – говорит кто-то. – Да это просто рвотный автомат.

Я опускаюсь рядом с ней на колени и отвожу в сторону ее волосы.

– Пошли, малышка, – тихо говорю я. – Пора уезжать. Все будет хорошо. Все будет замечательно.

Глава 55

В общем, несмотря на двухдневное похмелье, бал имел потрясающий успех. Уже после него люди подходили ко мне и поздравляли с великолепным попурри из Дина Мартина и хвалили почти идеальный прыжок в бассейн Кендры.

Отрицательным фактором стало то, что некоторые идиоты прозвали Эйми Рвот-а-реной. Ребята типа Чада Ламмеля проходят по коридору и кричат мне: «Эй, Саттер, а где Рвот-а-рена?» или «А Рвот-а-рена больше никакую мебель не покрушила?». Эйми рассказывает, что на английском, когда она садится на свое место, кто-то из ребят обязательно говорит: «Эй, Рвот-а-рена, не сломай парту».

– Ничего страшного, – говорю я ей. – Пошли его куда подальше. Посмотрим, что он скажет, когда ты поступишь на работу в НАСА, а он будет прозябать на птицефабрике и ради заработка резать курям бошки.

Однако Эйми уже не так увлечена идеей с НАСА. Сейчас ее больше заботит, как нам найти моего отца и переехать в Сент-Луис. Она воспринимает эти две задачи как одно целое. Я надеялся, что все это пьяная болтовня, но просчитался. Она уже предупредила сестру о нашем приезде.

Однажды мы встречаемся в «Микки Д», чтобы пообедать, и она первым делом спрашивает:

– Ты поговорил с мамой о том, где разыскать твоего отца? – Причем она спрашивает об этом второй день подряд.

– Нет, я решил, что вместо мамы лучше поговорю с сестрой. Только вот мне нужно найти правильный подход. У нас с ней не все так просто.

– Жду не дождусь, когда увижусь с ним, – говорит она. – Думаю, для тебя это будет величайшим событием. Только у нас не так много времени. Эмбит ждет нас сразу после вручения аттестатов.

– Не беспокойся. Я сказал, что сделаю, а ты знаешь меня: я делаю то, что говорю.

Естественно, истина в том – несмотря на мои чувства к Эйми, – что я все еще жду, когда она даст мне от ворот поворот. Признаков масса. Как и все мои другие девчонки, она начинает искать во мне нечто большее, чего, кажется, во мне нет – чего бы это ни было.

Но если она собирается порвать со мной до отъезда в Сент-Луис, то время поджимает. По сути, после бала школу можно считать оконченной. Мы только делаем вид, что учимся, а на самом деле просто ждем экзаменов.

К сожалению, для некоторых из нас экзамены могут быть отложены. Я не рассказывал Эйми, но мистер Жопастер всерьез взъелся на меня. По его словам, ему кажется, что я должен написать тест как минимум на тройку, чтобы сдать экзамен.

– А если не напишете, – говорит он весь такой непреклонный и важный, – то нам с вами, молодой человек, кажется, предстоит встреча на летних курсах.

Шел бы он со своими курсами.

Конечно, я мог бы попросить Эйми делать за меня домашнюю работу, но я не хочу, чтобы она подумала, будто я общаюсь с ней только из-за этого.

Я все же говорю себе, что позвоню Холли и спрошу ее об отце. Возможно, отъезд в Сент-Луис не так уж реален, но вот идея найти моего отца захватила меня. Я и в самом деле мог бы поговорить с ним о многом. Это был бы настоящий разговор воссоединившихся мужчин Кили. Я даже могу представить, как мы вместе пойдем на бейсбольный матч. На этот раз я взял бы с собой собственную большую банку холодного пива.

Придумать отмазку, чтобы не звонить Холли, несложно, особенно после того, как она не простила мне сожженный костюм, однако сегодня у меня для этого есть вполне законный повод. Боб, мой менеджер из магазина одежды, попросил меня прийти на работу на пару часов пораньше. Так что не могу же я начать важный разговор о давно пропавшем отце, а потом сказать: «Знаешь, Холли, я попозже тебе перезвоню. Мне надо работать».

В магазине мистера Леона я завожу разговор на эту тему с Бобом, но он, кажется, чем-то расстроен и не помогает мне своими мудрыми советами. Потом, уже ближе к концу смены, я узнаю, в чем дело. Он зовет меня в свой кабинет и предлагает присесть.

– Саттер, – говорит он, кладя руки на край стола. – Знаешь, зачем я попросил тебя сегодня прийти пораньше? – Не давая мне возможности ответить, он продолжает: – Ведь у нас нет никакого завала. Фактически, у нас больше нет и работы. В этом-то и проблема. В головном офисе об этом знают, и мне сказали, чтобы через неделю я сократил общее количество рабочих часов. Вот я и захотел, чтобы ты поработал лишнее время, пока мы не начали сокращения.

– А сколько часов тебе нужно сократить? – спрашиваю я. – Я работаю только три дня в неделю меньше чем по восемь часов. Я-то надеялся, что летом смогу работать пять дней в неделю.

Думаю, вы видите, в какую сторону движутся мои мысли: я собираюсь жить здесь, а не в Сент-Луисе.

Боб опускает взгляд на свои руки и большими пальцами трет край стола.

– Я был бы рад дать тебе эти пять дней, Саттер. Поверь мне. Но дело в том, что так решил головной офис. И мне нужно оставить только одного продавца. Мы оба знаем, что ты нравишься мне, да и большинству покупателей тоже, так что, если бы все решал я, остался бы именно ты.