Книга Брестские ворота - Николай Дмитриев

Сначала он зачем-то заглянул в кабину полуторки, потом полез в карман, достал оттуда засохший кусок хлеба и, разломив пополам, дал детям. Мальчонка, свесившись через борт, жадно схватил сухарь и сразу отправил его в рот, а девочка, немного жеманно, двумя пальцами взяла угощение и вежливо поблагодарила:

– Мерси…

– Это ж по-каковски будет? – удивлённо спросил один из толпившихся кругом бойцов.

– По-французски, – ответила женщина и пояснила: – Я учительница иностранного языка, а мой муж капитан артиллерист, только вот где он?..

Она не договорила, и как-то так вышло, что женщина вроде бы обращалась не ко всем, а к более обстоятельному воентехнику. Тот же скороговоркой пробормотав:

– Понятно, понятно… – ухватил себя за подбородок и стал соображать вслух: – Как же нам вас усадить?..

– Так на моё место, – выступил вперед боец, ходивший с Палевичем на разведку. – А я туда, на передок… Вот, смотрите…

И он, пройдя к переднему бамперу, и впрямь уселся на решетчатую площадку, с которой начиналась лестница, ведущая вверх к пусковой штанге.

– Ну, ты это брось! – прикрикнул на него техник. – Хотя…

Замолчав, он обошёл машину кругом и скомандовал тем бойцам, что ещё оставались в кузове:

– Ну-ка, молодцы, катите бочку сюда…

По его команде красноармейцы опустили бочку с бензином на землю, а потом, перекатив вперёд, ловко умостили на той самой площадке, для надёжности привязав её верёвкой.

– Вот теперь можно ехать, – заключил техник и первым полез в кабину.

Бойцы помогли женщине с девочкой забраться в кузов, устроили их сразу за кабиной, а потом кое-как угнездились сами. Палевич на правах старшего обошёл полуторку кругом, убедился, что всё вроде бы в порядке, и, сверившись напоследок с картой, тоже сел на своё место.

Заурчал мотор, скрежетнула поношенная коробка передач, и полуторка, свернув с дороги, выводившей к шоссе, на лесную просеку, резво покатила дальше. Оба командира молча тряслись в кабине, и прошло минут двадцать, прежде чем воентехник глухо, со странным надрывом, произнёс:

– Эх, стыдоба-то какая…

Палевич понял, что тот имеет в виду приблудившуюся к ним женщину с ребятишками, но сказать ничего не успел, а только толкнул воентехника в бок, показывая на неизвестно откуда взявшийся впереди танк Т-26, который, стоя с открытыми настежь люками, почти перегородил и так неширокую просеку.

– Видать брошенный… – предположил техник, нажимая на тормоз.

Но почти сразу из-за кустов вышел коренастый танкист и решительно направился к полуторке. Палевич привычно бросил взгляд на воротник незнакомца и увидел за отворотами лихо расстёгнутого комбинезона рубиново поблёскивающие треугольнички младшего командира.

Тем временем танкист подошёл ближе, ловко приложил ладонь к танкистскому шлему и представился:

– Командир танка сержант Мироненко.

– Лётчик-истребитель… – насмешливо кинул Палевич и уже строго спросил: – В чём дело, сержант?

– Я вижу, у вас бензин есть, – танкист показал на привязанную к площадке под радиатором бочку.

– Ну и что? – пожал плечами Палевич. – Нам ещё ехать и ехать…

– Куда, к немцам? – сержант дерзко посмотрел на лейтенанта.

– К каким ещё немцам?.. – Палевич приоткрыл дверцу и ступил на подножку. – Мы к своим пробираемся!

– До наших ещё километров двадцать-тридцать. Мы точно разведали, – пояснил сержант.

– Так, так, так, – протянул Палевич и, оценивающе глянув на сержанта, спрыгнул с подножки…

* * *

Вообще-то Мироненко читал карту плоховато, но сейчас кроки, показанные ему лётчиком, словно отпечатались в голове у сержанта. Он ясно представлял себе, что ему следует, строго придерживаясь края оврага, доехать до полевой дороги, а там, свернув влево, жать напрямую по сельской улице, с тем, чтобы, вырвавшись на восточную окраину, снова взять правее и рвануть через уцелевший, как клятвенно утверждали ходившие на разведку бойцы, мост.

Случайно найденный танк вселил в сержанта злую уверенность. Вопреки обстоятельствам он гнал машину до тех пор, пока в баке был бензин, а потом им пришлось почти полдня простоять на шоссе под бомбёжкой, собирая остатки топлива с подбитых машин. Там же разжились и кое-каким провиантом, потому надежда добраться к своим не пешедралом, а как и положено танкисту, на танке заставляла Мироненко действовать решительно и жёстко.

И так продолжалось до тех пор, пока кольцо окружения не замкнулось, и шоссе не перехватили немцы. Вступать в бой Мироненко не решился, предпочитая беречь боезапас для будущего прорыва, а пока пришлось съехать с шоссе на лесные просеки. Но здесь Мироненко подвела кажущаяся простота. Сержант решил, что достаточно двигаться хотя бы примерно в нужном направлении, но они малость заблудились, и это привело к вынужденной остановке в лесу. Тогда, сохраняя остатки горючего, Мироненко прекратил движение и выслал пешую разведку.

Фронт оказался совсем рядом, однако стало ясно, что на танке не прорваться, просто не хватит бензина. Но видать чёрт ворожил сержанту, в тот самый момент, когда казалось, что единственным выходом было бросить танк на дороге, неизвестно откуда появилась полуторка.

Дальше всё было предельно просто. Мироненко на удивление быстро нашёл общий язык с лейтенантом-лётчиком, которому подчинялась команда грузовика, и после короткого совещания было решено действовать вместе. К тому же у лётчика оказалась карта и главное – неистраченный запас бензина, а это во многом облегчало задачу, и потому сейчас Мироненко, стоя в открытом люке, уверенно вёл танк, время от времени поглядывая назад, проверяя, не отстал ли следовавший за ним грузовик.

Тёмный провал оврага, тянувшийся рядом, постепенно сошёл на нет, и, преодолев напоследок с десяток колдобин, танк Мироненко выполз на дорогу. Сержант испугался, что идущая сзади полуторка застрянет, но, обернувшись, увидел, как грузовик, раскачиваясь во все стороны и рыча мотором, на первой передаче уверенно выезжает следом.

Стоявший на подножке автомобиля лейтенант успокаивающе махнул рукой, и Мироненко толкнул водителя в спину:

– Трогай!..

Полевая дорога сильно петляла, и сержант боялся потерять колею, но всё обошлось благополучно, и когда танк оказался на сельской улице, он приказал остановиться возле первых проглянувших из темноты строений. Мироненко прислушался, но всё было тихо. Видимо, немцы, если они и были где-то поблизости, считали, что гудеть мотором и лязгать гусеницами ночью позволено только им.

Надо было решать, как быть дальше, и сержант, выбравшись из танка, подошёл к полуторке. Оба командира уже вылезли из кабины, и лейтенант, не дожидаясь вопросов, сообщил:

– Пока ждём… Я бойца послал, прояснить обстановку.

К своему удивлению, Мироненко отметил, что женщина, ехавшая вместе с бойцами, не спряталась, как следовало ожидать, а испуганно выглядывала из кузова. Стоявший рядом воентехник, видимо, продолжая опекать приблудившееся семейство, обращаясь к женщине, заметил: