Книга Я люблю Лондон - Линдси Келк

– Извините, здесь нет, – прощебетала продавщица. – Ума не приложу, что могло случиться.

– Я точно видела, как она сюда вбежала!

– Нет-нет, вы ошиблись. Извините, ничем не могу помочь.

Мы втроем замерли в примерочной, цепляясь друг за друга.

– Но я уверена, мы обязательно подберем вам что-то еще! – Голос продавщицы удалялся, и шаги двух пар ног вскоре стихли, заглушенные мягким ковровым покрытием.

Я обессиленно прислонилась к стене и посмотрела на девчонок. Они выглядели потрясающе.

– Оно того стоило, – сказала я, съезжая на пол.

* * *

– Как здесь хорошо, – заметила мать, когда мы сели за стол в «Уолсли», нагруженные огромными пакетами «Селфриджа». – Гораздо красивее, чем в «Ритц».

– Да. – Я кивнула Луизе, которая до сих пор сидела расстроенная. – «Ритц» традиционно переоценивают. Я правда слышала, что «Уолсли» лучше.

– Но я действительно думала, что места найдутся, – сказала Лу, уткнувшись в меню. – Сегодня среда, дневное время. Разве может он быть переполнен?

– Можно было пойти в «Сохо-Хаус», – сказала Дженни, отбрасывая с лица длинные кудри. – Хотя и здесь довольно мило. Для Англии.

Ей никто не ответил. Моя мать, я и Луиза углубились в меню. У нас было только два желания: первое – туалет, второе – мучительная смерть Дженни. Почти сестринская любовь, порожденная превосходными платьями подружек невесты, испарилась, когда нас не пустили в «Ритц», потому что мы не заказали места заранее. «Уолсли» заслуженно можно было считать серебряным призером, но Дженни по-прежнему ныла обо всех заведениях, куда она могла бы нас сводить. Сперва она требовала поймать такси и мчаться в «Святилище», потом в «Хэрродс», а теперь снова начались стенания по «Сохо-Хаус». Тонкий слух Луизы глубоко оскорбляло, что Дженни всякий раз упорно произносила название клуба с определенным артиклем. Этим она резала нам уши не меньше пяти раз в минуту.

Мы заказали чай, причем каждая выбрала свой, и некоторое время сидели молча. Я бы не назвала молчание неловким, но и особо дружелюбным оно тоже не было.

– Итак, с повестки дня можно снять массу вопросов, – сказала Дженни, когда принесли поднос с серебристыми дымящимися чайниками. – Платья, туфли, белье. Вершина портновского искусства нам, можно сказать, покорилась.

На цыпочках выйдя из отдела платьев, мы поспешно выбрали туфли, остановившись на массивных черных босоножках «Джимми Чу», которые подчеркнут и поддержат черный бант на нежных, элегантных платьях. А я воспользовалась возможностью добить кредитку моей матери выложенными стразами «лабутенами» на платформе, которые, как я уже знала, мне придется поменять на такие же кожаные балетки, которые я убедила ее купить вместе с «лабутенами». Побывав в обувном раю, я погнала всех в отдел белья «Стелла Маккартни», причем никто особо не сопротивлялся.

– Завтра я пересмотрю нашу косметику – не надо ли чего докупить, – размышляла Дженни, дописывая пункты в свой список. – Эх, мне бы раньше сообразить!

– Я уже сказала, что могу пригласить визажиста, – заметила Луиза. – И фотографа. У тебя есть фотограф?

– О, так же, как ты провела нас в «Ритц»? – невинно спросила Дженни. – Представь, фотограф у меня есть.

Я готова была биться головой о стол, но меня уже украшал синяк под глазом. Видимо, вчера я несколько раз приложилась о плечо Джеймса во время наших похождений. Новые фингалы были совершенно ни к чему, и я сдержала свой порыв. Ну почему Дженни ведет себя как дрянь?

– Мы считаем, что наличие визажиста на моей свадьбе оказалось очень удобным, – приняла бой Луиза. – Еще я хотела поговорить с тобой о том, чтобы устроить детскую зону для игр.

– Что, детей уже несколько? Ты еще одного родила, пока я отвернулась? – не удержалась я.

– Но ведь и другие гости придут с детьми? – Луиза посмотрела на мою мать, ожидая подтверждения.

– У двоюродных сестер Энджел есть дети, – нехотя ответила мать. Ей явно не хотелось вступать в разговор. Либо чувствовала назревающую ссору, либо проигрывала в слова на айфоне. – Но я не знаю, возьмут они их или нет.

– Я вам вот что скажу, – предварила Дженни очередное решительное заявление. – С детьми не свадьба, а черт-те что, пардон за прямоту!

– На моей свадьбе было много детей! – Луиза блеснула обручальным кольцом, словно в доказательство своих слов. – И это было здорово!

– Алекс написал, что прилетели Крейг и Грэм, – поспешно сменила я тему, испугавшись, что меня спросят, кого я сама хочу видеть на собственной свадьбе. Но я действительно не знала, как отнестись к присутствию детей. В основном я боялась, что липкие ручки оставят следы на моем белом платье. По крайней мере мои собственные липкие ручки. – Они сегодня дают небольшой концерт в порядке мальчишника.

Мать и Луиза посмотрели на меня.

– Холостяцкая вечеринка, – перевела я. – Выступает группа их приятеля, а они выйдут на сцену следом.

– Хочешь, чтобы мы сходили? – спросила Луиза. – Мне интересно послушать, как они играют.

– Вообще-то да. Очень хочу! – Я повеселела при мысли увидеть Алекса на сцене. Это удовольствие никогда не приедается.

– Нечего портить ему мальчишник! – Дженни забрала у меня айфон. – Ну кто во время девичника едет смотреть, как жених выступает со своей группой? Это оскорбляет саму идею девичника!

– Да? – огорченно спросила я.

– Естественно! – Дженни выключила мой айфон и вернула мне. Зараза! – Тебе полагается неприлично вырядиться, напиться в хлам и танцевать в модном кабаке. Нельзя же делать это на глазах своего мужчины!

Я не стала говорить, что делала это не далее как вчера вечером, только покачала головой и жалобно улыбнулась:

– Это прекрасно, но я все же схожу послушаю, как играет Алекс. – Я изо всех сил старалась удерживать разговор на мажорной ноте. – Давайте у него спросим.

– Если ты хочешь пойти и послушать Алекса, значит, туда мы и пойдем. – Луиза говорила со мной, но смотрела на Дженни.

– Как хочешь. А мы идем на караоке, – сказала Дженни, добавив что-то в записную книжку, чего я не разглядела. – И в «Сохо-Хаус».

– Да когда же ты, мать твою, перестанешь произносить «Сохо» с артиклем? – заорала Луиза с такой яростью, что я уронила чашку. – Он просто «Сохо-Хаус», ясно?

С ума сойти!

– Так говорят в Нью-Йорке, – вставила я, прежде чем Дженни нашлась с хлестким ответом. Только кровопролития за чаем еще не хватало; сквернословить мы уже начали. – Они говорят «Сохо-Хаус» с артиклем. Это как «хеллоу» и «хелло».

– «Хеллоу», «хелло», хватит нести чушь! – Луиза ударила ладонями по столу и встала. – Противно видеть, как ты ее все время защищаешь! Она не ребенок, что ты с ней нянчишься?

– Ну что ты, – прошептала я, не зная, что предпринять. – Я не ее защищаю. Я защищаю… права американского языка.