Книга Стань моим Богом - Влада Ольховская

– В итоге у нас остается два варианта на выбор: либо ты держишь ее у себя, пока ребенок не вызреет, либо избавляешься от нее сейчас.

– Сейчас, – без промедления выбрал Константин. – Полгода здесь – вообще не вариант.

– Тогда на этом и порешим. Делай все, ты умеешь. И не звони мне без надобности, я пока буду разбираться с ситуацией.

«Ты умеешь…» К сожалению, отрицать не получится.

Константин не испытывал ни малейшего желания убивать Дашу. В отличие от девиц, проживавших в общине под его покровительством, она вызывала у него определенную симпатию. Но за собственную жизнь и свободу он боялся гораздо больше, чем жалел ее.

«Как я во все это вляпался?» – мелькнуло в голове. Не первый раз уже мелькнуло – в сотый, наверно. Или в тысячный. Он уже потерял счет.

Лет эдак десять-пятнадцать назад он и предположить не мог, что будет заниматься подобными вещами. Убивать, похищать, уничтожать… Что научится смотреть на кровь спокойно и без эмоций, без сожаления. Он давно уже перестал узнавать себя и философствовать по этому поводу. Как есть, так есть, он даже планов никогда не строил.

Вообще, он ввязался во все это дело ради Сеньки. Но теперь Сеньки больше нет, и оправдываться его спасением не получится. Спасти-то его он так и не смог!

Это невольно вернуло Константина к мыслям о Федоре. Тварь эта… Надо будет отомстить, обязательно. Не только ему глотку перерезать, но и пансионат спалить дотла, чтобы через пару месяцев никто и не вспомнил, что здесь вообще что-то было!

Рано или поздно он это сделает. А сейчас надо заняться Дашей.

Время как раз подходящее: сумерки. Он приучил обитателей общины собираться в это время на молитву и ни на что не обращать внимания. Изначально в этот период вывозились бочки – либо к машинам, либо в клетку, на временный склад. Но теперь можно и от девушки избавиться, никто не увидит.

Он открыл ящик стола; лезвия ножей тут же выдали себя блеском, отразив свет настольной лампы. Константин выбрал то, что подлиннее, и спрятал за пояс. Грязно будет, зато быстро и тихо. Один раз ударить или горло перерезать, а потом оставить зверям. Правда, они, заразы, обленились вконец, уже не доедают! Поэтому для начала необходимо отвести ее как можно дальше.

Он покинул главное здание общины и направился к своему дому. По дороге его догнала Мила, и, судя по выражению лица, радовать его хорошими новостями она не собиралась.

– Я так и не нашла Веронику!

– И что? Не впервой!

Вероника периодически устраивала такие протесты, один раз даже осталась ночевать в лесу. Пришлось припугнуть ее медведем, чтобы малявка знала свое место.

– Ее давно никто не видел, это плохо! – настаивала Мила.

– Значит, это твое упущение, ты должна за ней следить! В следующий раз запирай ее в комнате, у нее слишком много свободы.

– Я так и сделаю, – кивнула девушка. – А ты куда?

Константин задумался: говорить ей или нет? Сделать это одному можно, но если что, Мила поможет. Несмотря на то что в целом она его раздражает, он не мог отрицать, что во многом она полезна. Ее болезненная влюбленность породила беспринципность во всем остальном: если он говорил убить – она не возражала.

– От Дарьи велено избавиться.

Глаза Милы вспыхнули радостью:

– Правильно! Я сразу сказала, что надо!

– Ты это и затеяла, – счел своим долгом напомнить мужчина.

– Потому что боялась, как бы она лишнего не наболтала своим дружкам!

– Мила, ты прекрасно знаешь, что я тебе не верю. А еще знаешь, что это уже не важно. После того, что ты ей показала, оставить ее на свободе мы не могли.

Ей нравится изображать наивную дурочку, но тут хоть хватило совести промолчать. А Константин ощутил чувство стыда – как когда-то давно, когда он только начинал. Но это скорее воспоминание, которое большой роли не сыграет.

Во время вечерней молитвы на территории общины было темно. Здесь и так обилия искусственного освещения не наблюдалось, а теперь и вовсе никто не занялся его включением – правила такие, придуманные, естественно, Константином. Поэтому он мог не таиться, а спокойно идти к себе.

Периодически он оглядывался по сторонам, надеясь найти Марию, но ее нигде не было.

– Ты к клетке не ходила? – спросил он у Милы.

– Нет, а зачем?

– Я туда днем послал Марию, посмотреть, есть ли еще пустое место в тайнике для бочек. В принципе, если место есть, она не обязана мне докладывать. Но на нее непохоже исчезать так надолго!

– Мария часто ходит на вечернюю молитву, – напомнила Мила. – Я могу пойти туда и поискать ее!

– Не стоит, мы только время потеряем. Сами справимся.

В его доме было темно и пусто. Днем он забыл запереть дверь – нет, не забыл, скорее, оставил открытой по привычке. А потом вспомнил, что теперь обстоятельства изменились, и повесил замок. Но это все равно излишняя осторожность, потому что никто сюда просто так не сунется.

Да и Даша сидела тихо. Константин не знал, почему, но он ни разу не слышал, чтобы она позвала на помощь или просто кричала. За ее состояние он тоже не беспокоился, ничего с ней не случится! Один раз он заглянул в погреб, получил ненавидящий взгляд и больше ее судьбой не интересовался. Заговорить с ним, даже спросить о чем-то девушка не пыталась.

Как и следовало ожидать, она все еще сидела там. Было видно, что она замерзла, закуталась в куртку, но это не помогало. Константин опустил в погреб деревянную лестницу и велел:

– Выбирайся.

И снова странное, необъяснимое молчание. Даша застегнула куртку и медленно выбралась из погреба. Убежать она даже не пыталась, хотя дверь была открыта.

Константин не дал себя обмануть этим смирением. Он видел, что глаза у нее не потухшие, а живые, чуткие. Она ищет шанс спастись и будет хвататься за любую возможность. Поэтому, перед тем как выходить из дома, нужна определенная подготовка.

– Я советую тебе и дальше демонстрировать такое же послушание. Пока убивать или калечить тебя никто не собирается, за тебя будет потребован выкуп. Но учитывая, что ты знаешь меня, ситуация становится сложной, поэтому придется принимать дополнительные меры, и некоторое время ты побудешь в заточении. Опять же, примерное поведение гарантирует твою безопасность. Когда все будет готово, тебя отпустят. Но если ты попробуешь бежать или сообщить о себе, мне придется применить силу. Уж поверь, это неприятно в любом случае, а в твоем положении опасно вдвойне. Ты меня поняла?

Даша кивнула. Константин опасался, что Мила попытается ляпнуть очередную угрожающую глупость, но та благоразумно держала рот закрытым. Вот и славно, жизнь становится проще.

Втроем они вышли из дома и направились к выходу из общины – не к главным воротам, а к небольшой калитке за прудом, о которой и из постоянных обитателей знали-то не все. Она вела прямо в лес, в ту его часть, что находилась дальше от деревень.