Книга Путин против Путина. Бывший будущий президент - Александр Дугин

Авторитет Путина они признавали по факту, но что будет с этим авторитетом дальше, сказать сложно — олигархи (и старые и новые) слишком жесткие и алчные люди, чтобы действовать на основании моральных принципов. Стоит только Путину ослабеть, и пересдача карт и перераспределение зон влияний начнется немедленно.

Слабость России в международной политике

Трезвый анализ действий Путина в международной сфере показывает, что при всей силовой риторике Путину не удалось решить в пользу России ни одного реально значимого геополитического вопроса (кроме Сочинской олимпиады, и чемпионата по футболу, но это чистый пиар). На постсоветском пространстве Россия, несмотря на все усилия, провалила все, что могла. Антироссийский проамериканский режим в Грузии только укрепился. «Оранжевая революция» на Украине победила и подмяла под себя «партию Востока» (которая в свою очередь неоднократно предавала поддерживающую ее Москву) настолько, что ее теперь несильно отличишь от самих «оранжевых». Союзное государство с Белоруссией так и осталось бы на бумаге, если бы не новая инициатива по созданию Евразийского союза, которая пока является только декларацией.

Несмотря на протесты Москвы и альтернативные предложения, американские объекты, включая элементы ПРО, размещены в Польше, Чехии, Болгарии и Румынии. В Европе победили атлантисты (Саркози и Меркель). Независимость Косова американцы и европейцы признали, а наши протесты в ООН проигнорировали. Ливию разбомбили. Одним словом, никакого результативного сопротивления конкретным шагам по установлению однополярного мира Россия оказать не смогла. Энергетический потенциал России, которым Москва в последнее время так кичится, это, конечно, реальность, но в современной мировой экономике финансовые и технологические области значат гораздо больше, нежели природные ресурсы, поставляемые, как правило, странами «третьего мира». Да и в этой области начались проблемы — обыски в европейских филиалах «Газпрома» явно нельзя назвать дружественным жестом со стороны «благодарных потребителей» голубого топлива.

Картина роста российского влияния рождается из внутренней пропаганды, идущей навстречу психологическим потребностям россиян и из завышенной (столь же пропагандистской) оценки «русской угрозы» со стороны военных кругов США, оправдывающих таким образом повышение отчислений в военный бюджет. ООН все яснее доказывает свою бесполезность, и все усилия России призвать страны мира считаться с моралью в международных вопросах, оказываются пустым звуком. Большая политика делается с опорой на главный инструмент — силу и волю, а вот этих свойств России даже при Путине патологически не хватало, не говоря о последних четырех годах. В реальности в международных делах Россия, увы, мало на что влияет.

Перечисленные выше пункты отражают критические замечания со стороны патриота-консерватора. Совершенно очевидно, что либералы-западники выдвинут совершенно иные — прямо противоположные сплошь и рядом — упреки, хотя кое в чем оценки могут и совпадать — отсутствие экономики и рост коррупции критикуют и они. Наличие «авторитарных тенденций», «симуляцию демократических процедур», «ограничение свободы слова», «избирательные репрессии против некоторых представителей крупного частного бизнеса» и «бюрократическое рейдерство», «таинственная смерть Литвиненко» (и других фигурантов) и «испорченные отношения с Западом» — одним словом, классический набор либеральной критики, мы напротив, считаем (без всякой иронии) достоинствами и достижениями путинского правления и позитивными результатами искоренения «проклятых 90-х». Но и без либеральных аргументов непредвзятый обзор того состояния, в котором Путин возвращается на свой пост, дает довольно мрачную картину. Эта картина не затмевает шесть подвигов и остановку падения Россию в бездну. Она не перечеркивает Путина и не ведет автоматически к его осуждению. Но она выносит радикальный приговор тем силам, которые всерьез считают, что в стране «все в порядке» и «сохранение статус-кво» является единственной и главной задачей.

Если вспомнить, откуда мы пришли к такому «статус-кво», его в целом можно оценить позитивно. Понятно, почему все так плохо, поскольку было еще хуже, а могло быть гораздо хуже — могло бы вообще ничего не быть (Ельцин с командой чуть было не похоронил Россию). Но в то же время рассматривать данное положение дел как «решительный успех» не просто самонадеянно — это преступно, и биться за «статус-кво» значит сознательно защищать уродство, болезнь и неумолимое приближение скорого конца.

Обреченный преемник: обнуление соглашений и новый курс консерваторов

Теперь о Медведеве. Скажем честно, когда он был обозначен Путиным в качестве преемника, никто не знал, кто это такой. Возможно, на тот момент он сам еще с этим не определился. Внешне он был похож на либерала-западника, питерский «юрист». У некоторых возникало подозрение, что у него есть жесткая властная жилка, которая еще даст о себе знать. Как бы то ни было, это был самый настоящий «кот в мешке». Его выбрали потому, что так повелел Путин. А Путин мог повелеть все, что угодно. Тот, кто совершил шесть подвигов и остановил страну над бездной, мог повелеть многое. Он повелел Медведева. Народ внял.

Но Путин передал Медведеву не роскошный отлаженный беспроблемный механизм, а адскую и не работающую как следует машину, о предназначении и даже названии некоторых узлов и механизмов которой можно было только догадываться. Медведеву была вручена страна над бездной. Пока тот работал «под сенью Путина в цвету», ему могло казаться, что проблемы, конечно, есть, но «все идет по плану». Но очень быстро ему пришлось столкнуться с жесткой реальностью — американцы называют это reality check. Медведев выглядел как сторонник «статус-кво». Не исключаю, что именно поэтому на нем и остановился выбор. Но и сам Путин попал на высоты власти почти случайно, а оказался именно тем, что надо было России на данном этапе. Редко когда везет дважды. Но иногда везет.

Ничто в Медведеве не предвещало нам хорошего. Тем более что сразу же возникло впечатление, что он совершенно недооценивает серьезности ситуации, в которой находится Россия. На нас наступают, а мы по-прежнему слабы и растеряны. Нам необходима мобилизация. Нам необходимы воля, ум, решительность и жесткость верховной власти. Понимал ли это «юрист»? Готов ли он был к этому? Август 2008-го показал, что вроде готов. Но теперь самый главный вопрос: а сам-то Путин, выбравший столь сложный и запутанный сценарий продолжения своего курса, понимает остроту ситуации и серьезность назревшего в стране кризиса? Кто же он все-таки на самом деле, этот мистер Путин? И здесь неопределенность… Почти как и все восемь лет его первого цикла. Истинный разведчик не должен быть расшифрован никогда.

Такая неопределенность заставила консервативно-патриотический лагерь, существующий сегодня не столько в форме структурированных политических образований, сколько в качестве неформальной общности людей, сердечно солидарных с русским народом и ходом русской истории, переосмыслить и, возможно, перестроить свои позиции. Того Путина, который на своем месте проводил в жизнь шесть подвигов, больше нет. Когда власть раздвоилась, даже минимальная ясность пропала. Все перекрестные обязательства друг перед другом обнулены, все начинается заново. Руководство России может свободно действовать как во благо, так и во зло русским интересам. Но и народ свободен от обязательств перед Путиным. Проголосовав за «старые заслуги», за Путина (в лице преемника), он сделал это в последний раз. Лимит на позитивное сравнение путинского настоящего с ельцинским прошлым исчерпан. Проклятые 90-е скрылись за горизонтом. И очевидно, что вот-вот в глаза начнут бросаться только сегодняшние недостатки. Отдуваться за которые пришлось Медведеву (а путинской индульгенции за шесть подвигов у него не было). В чем-то ему не позавидуешь…