Книга Школа обольщения - Джудит Крэнц

— Но, Вэлентайн, дорогая, проблема не исчезнет оттого…

— Эллиот, ни слова больше! — Он застыл на полуслове. Что-то страшное и грозное в ее голосе заставило его понять, что, если он задаст еще хоть один вопрос, он больше не увидит ее.

— Знаешь, что тебе нужно, крошка? — сказал Спайдер. — Я сделаю тебе томатный суп «Кемпбелл» и намажу маслом крекер «Риц». — Мать Спайдера считала, что такое сочетание чересчур целебно, чтобы давать его кому-то, кроме очень больного ребенка, и все семь ее отпрысков считали эти продукты крайним средством.

Всю следующую неделю Вэлентайн питалась только томатным супом, кукурузными хлопьями с молоком и еще одним блюдом, которое умел готовить Спайдер, — сандвичами с плавленым сыром. Подчинившись его настояниям, она позволила ему поднять себя с постели, отвести в душ и усадить в ее любимое кресло, но наотрез отказалась одеться. Каждое утро он приносил ей горячий чай и кукурузные хлопья. Она целыми днями сидела в кресле, глядя в пространство, терзаясь возвращавшимися спазмами утраты, сожалея о выпавшей на ее долю участи и страдая от отвратительного, ужасного унижения, потому что чувства, подаренные ею Алану Уилтону, обернулись под ударами реальности пародией, все оживавшей в ее памяти. Каждый вечер после работы Спайдер спешил домой, готовил суп и сандвичи с сыром и сидел с Вэлентайн до полуночи, время от времени меняя пластинки, но чаще просто разделяя ее молчаливое общество.

Случившаяся с Вэлентайн трагедия не только встревожила Спайдера, но и возбудила жгучее любопытство. Он знал, что медицинская помощь ей не нужна. Раз она так непреклонно молчалива и так страстно хранит свою тайну, он не смел и заикнуться о психиатрической помощи. Поэтому он сделал единственное, до чего додумался: в поисках ключа к разгадке принялся просматривать «Вумен веар», потому что было ясно, что у Уилтона она больше не работает. Шесть дней он ничего не мог найти. Начали появляться отчеты о весенних коллекциях американских модельеров. Дважды в год в течение нескольких плотно забитых недель покупателям и прессе демонстрировались новые коллекции; расписание было составлено так, чтобы каждый мог увидеть как можно больше. На период демонстрационной недели «Вумен веар» отводила разворот, иногда два, эскизам и фотографиям лучших моделей новых коллекций. Шестой день журнал посвятил коллекции «Уилтон Ассошиэйтс», обрушив на нее шквал неординарных восхвалений. Коллекции был отведен целый разворот, приводились четыре подробных эскиза. Три из них Спайдер узнал сразу — они были взяты из папки Вэлентайн, хотя ее имя не упоминалось ни разу. Но ему казалось невозможным, чтобы ее срыв объяснялся этим. В конце концов, он знал, что с другими ассистентами модельеров обращаются так же. Однако он не мог отталкиваться только от этого. Спайдер сделал несколько телефонных звонков.

* * *

Однажды вечером, сидя рядом с Вэлентайн, Спайдер мягко начал:

— Завтра в три у тебя встреча с Джоном Принсом.

— О, конечно… — Она даже не заинтересовалась. Она едва слышала.

— Сегодня я звонил ему и поговорил с ним.

— О чем ты?

Принс, как и Билл Бласс или Хэлстон, был одним из крупнейших модельеров, чьи имена имели такую значимость, что они могли продавать их для чего угодно, от духов до чемоданов, зарабатывая иногда на розничной торговле до ста миллионов долларов в год, не считая денег, вырученных за модели.

— Я позвонил Принсу и сказал ему, какая часть коллекции Уилтона принадлежит тебе. Он справился у Уилтона, тот подтвердил, и теперь Принс хочет поговорить с тобой о месте главного ассистента с окладом двадцать тысяч долларов в год, начиная прямо с этого дня. Завтра он ждет тебя в своем кабинете.

— Ты совсем с ума сошел! — В первый раз с тех пор, как он обнаружил ее в депрессии, на лице ее появилось какое-то оживление.

— Спорим? Я сказал ему, что я твой агент. Значит, мне причитаются комиссионные. Я еще не решил сколько. Но не думай, что я их не возьму.

Ничто так не похоже на правду, как правда. Вэлентайн сразу поняла, что Спайдер ничего не выдумывает, хоть и притворилась, что не верит, не желая покидать свою скорлупу из страданий и скорби.

— Но мои волосы! — вскричала она, внезапно вернувшись на грешную землю.

— Почему бы тебе не вымыть голову? — предложил рассудительный Спайдер. — Можно даже воспользоваться косметикой. А также снять халат. Не похоже, чтобы тебе нечего было надеть.

— О, Эллиот, почему ты сделал это для меня? — спросила она, чуть не разрыдавшись снова.

— Мне осточертело готовить сандвичи с плавленым сыром, — рассмеялся он. — А если я увижу у тебя еше хоть одну слезу, я больше никогда не приготовлю для тебя томатный суп.

— Ради бога, — вздохнула она, — что угодно, только не надо больше томатного супа! — И побежала в ванную мыть голову.

6

Особняк в Бель-Эйр, который Линди выбрала для больного Эллиса Айкхорна, был построен в конце 1920-х годов для нефтяного магната, угодившего под чары гранадской Альгамбры. Замок в испанско-мавританском стиле, достоверная архитектура которого обошлась во много миллионов, стоял на вершине холма над Лос-Анджелесской бухтой. Его окружал огромный английский регулярный парк, где играли и переливались струи множества фонтанов. Аллеи, усаженные по бокам тысячами кипарисов и олив, разбегались от крыльца во все стороны, спускаясь вниз, потому что дом стоял на самой вершине. С других пиков Бель-Эйр особняк казался мелькавшим то тут, то там, но никогда не показывался весь целиком, мучительно романтический в своей чуждости. Он слыл самым отдаленным гнездом в этом отдаленном прибежище миллионеров. Найти путь к воротам можно было только с картой: он пролегал по запутанному лабиринту заросших, извилистых, опасных тропок. Если случайный турист и попытается подобраться к дому, он лишь упрется в массивные ворота и сторожку перед ними — единственный проем в высокой массивной стене, окружавшей поместье. Должно быть, у нефтяного магната было много врагов, подумала Билли, поняв, насколько хорошо дом защищен от незваных гостей.

Но, несмотря на неудобства, связанные с местоположением, особняк, который часто и не без основания именовали цитаделью, крепостью или замком, имел решающее преимущество: климат тех мест. Весна там длилась круглый год, лишь зимой выпадало несколько дождливых дней. Даже в зиму многочисленные балконы, террасы и внутренние дворики были так хорошо укрыты от ветра, что Эллис мог почти целыми днями сидеть на теплом солнышке. Летом, когда с Санта-Аны дули жаркие ветры, в окруженных аркадами патио, усаженных древовидными розами и засеянных душистыми травами, стояли тень и прохлада, оживляемая шумом падающей воды. Когда над городом повисал смог, они видели лишь желто-коричневый слой воздушного пирога далеко внизу, а туманы с Тихого океана никогда не поднимались до вершины холма. В мрачном июне, когда солнце на улицах Беверли-Хиллз гуляет всего по часу в день, воздух в горах чист и напоен запахом весны.

Когда Билли сообразила, как много народу должно поселиться в особняке, она оценила правильность выбора Линди. В доме жила вся прислуга, кроме пяти садовников, и в крыле для слуг комнат было больше чем достаточно. Там разместились все пятнадцать человек: шеф-повар, дворецкий, помощники по кухне, прачка, служанки и экономка, имевшая собственные покои. В распоряжении слуг в их свободное от работы время постоянно находились пять машин. Никто в особняке не оставался без средств передвижения, потому что до Восточных и Западных ворот Бель-Эйр, что на бульваре Сансет, и до ближайшей автобусной остановки было добрых четыре километра. В крыле для гостей поселились три медбрата. Каждый из них работал по восемь часов в день, так что Эллис Айкхорн ни на минуту не оставался без присмотра, и всем им необходимо было жилье и стол в соответствии с графиком их работы. Им тоже предоставлялись автомобили, чтобы они не страдали от изоляции, удалявшей их от соблазнов Уэствуда и Побережья. В отдаленной цитадели на вершине холма двадцать человек по три раза в день садились за общий стол.