Книга Иллюзии - Кэтрин Стоун

Офицер рассматривал Найджела с явной враждебностью.

– Вы верноподданный француз, сэр? Или нет? Это же донской скакун, не так ли?

Найджел усмехнулся с дерзкой надменностью:

– Совершенно верно. Он достался мне в наследство от казачьего есаула.

– А что делал верноподданный француз, – спросил офицер, подавшись вперед, как почуявшая добычу собака, – среди грязных казаков?

– Если мы отъедем немного в сторону, капитан, то я вам все расскажу.

На них были устремлены любопытные взгляды. Группа уланов отрезала путь возможного отступления.

– Вы не француз или вы не лояльны к императору? – Офицер явно пытался что-то вспомнить. – Отвечайте немедленно.

На лице Найджела было написано сожаление.

– Увы, капитан Жене, я не могу этого сделать! Месье Фуше не очень обрадуется, когда услышит о вашей нескромности.

Услышав свое имя, офицер перестал улыбаться, а при упоминании Фуше лицо капитана побледнело. Найджел небрежно кивнул и они отъехали в сторону. Фрэнсис заставила своего гнедого приблизиться к ним, чтобы слышать их разговор.

– Вы помните, капитан, амбар на берегу реки? Русские крестьяне обычно использовали его для того, чтобы резать свиней. У нас были веревка, ножи и пленный казак. Этот донской скакун принадлежал ему.

По лицу офицера текли струйки пота. Он был смертельно бледен.

– Настоящий дьявол!

– Совершенно верно, – тихо сказал Найджел. – В то время меня звали не Антуан. Вы знали меня как Рауля Паргу. Мне бы не хотелось, чтобы здесь кому-нибудь стало известно об этом.

– Примите мои извинения, сэр. Если бы я знал…

– Надеюсь, вы оставите мне моего донского скакуна? А даме ее гнедого?

Бледный офицер попятился и подал знак уланам, чтобы они уступили дорогу. Найджел кивнул Фрэнсис. Несколько минут спустя они уже скакали прочь. Когда солдаты скрылись из виду, Найджел пустил своего золотистого коня галопом. Фрэнсис не отставала, и вскоре их и замок Френвиль разделяло уже несколько миль леса. Наконец Найджел остановился. Он спрыгнул с коня и направился к ручью. Не обращая внимания на кружева, он опустился на колени и плеснул водой себе в лицо. Фрэнсис спрыгнула со своего гнедого и привязала животное к дереву.

– Это русская лошадь? А как капитан Жене догадался?

Голос Найджела звучал отстраненно, как будто мысли его были где-то далеко.

– Донцы – особая порода: мощные плечи, длинные ноги. Такие встречаются только в России. Поразительно, правда? У них шкура сверкает на солнце. Казаки скрестили одичавших в степях туркменских и карабахских жеребцов с простыми кобылами. Это не самая сильная лошадь в мире, но вряд ли какая-нибудь другая может поспорить с ней в выносливости.

У девушки перехватило дыхание.

– Вы с ума сошли? Вы специально взяли русскую лошадь с собой во Францию? Где вы на самом деле сталкивались с этим офицером?

– В амбаре, – ответил он, не поднимая взгляда. – Только казаком был я, а Рауль Паргу – человеком с ножом. К счастью, капитан Жене не очень хорошо помнит, кто из нас был пленником, а кто вел допрос.

Слезы выступили у нее на глазах. И почему ей казалось, что этот солнечный, веселый день будет длиться вечно?

– Боже мой! А если капитан Жене все вспомнит?

Найджел неподвижно стоял у ручья. Пятна света и тени легли на его спину и сильное бедро. Он держал одну руку над водой, наблюдая, как сверкающие капли стекают с его пальцев.

– Может, конечно. Но у нас с Паргу одинаковая комплекция и цвет волос. Кроме того, тогда я носил бороду, которая была более темной. Так случилось, что у Жене не было времени внимательно рассмотреть нас. Он вышел, когда начался допрос.

Фрэнсис опустилась на землю и обхватила руками колени.

– Почему?

– Боюсь, у него не хватило духу присутствовать при этом. – Найджел встряхнул рукой, поднял на нее глаза и улыбнулся. Золотистые кружева на запястьях потемнели от грязной воды. Он достал носовой платок и вытер лицо. – После изощренного избиения, когда месье Паргу продемонстрировал склонность к садизму, он стал угрожать, что превратит своего пленника в каплуна. Это был довольно неприятный момент, о котором я не люблю вспоминать.

Твердая ветка дерева врезалась в спину Фрэнсис, ее шелковые одежды стали влажными от соприкосновения с мокрой землей. Она вся напряглась, как натянутая струна арфы.

– И вы выдержали все это?

Губы Найджела чуть скривились.

– Только не думайте, что это было благородно и мужественно. – Он засунул носовой платок поглубже в карман и встал, отвернувшись от нее и устремив взгляд на перекатывающийся через камни и образующий небольшие водовороты ручей. – Любопытная вещь – боль. Нет никакой связи между мужеством и реакцией тела на физические мучения. Мужество – продукт разума, и оно требует сознательных усилий воли. После продолжительного избиения человек теряет разум, и тогда его мужество – всего лишь животное упрямство.

– Вы были упрямы? – Фрэнсис внимательно разглядывала его красивые руки, утонченное лицо, сильное тело, которого с таким наслаждением касались ее пальцы. Месье Паргу стал угрожать, что превратит своего пленника в каплуна.

– В тот момент я делал это почти бессознательно, – сухо сказал он. – Я бы рассказал Паргу все, что он хотел узнать, даже если бы он не угрожал мне кастрацией, но я не мог заставить себя пошевелить языком. Какая-то животная ненависть к нему вынуждала меня упрямо качать головой. Вот и все. А потом я услышал звуки орудий.

– Рядом шел бой?

Он посмотрел на нее и открыто улыбнулся.

– Мне так казалось, потому что разум мой помутился. Пытка ножом казалась такой незначительной по сравнению с тем, чем грозили многим людям эти пушки. Подобная мысль странным образом помогала мне переносить боль. Но звуки эти оказались стуком копыт. Мои друзья-казаки ворвались в амбар. Французы убежали, спасая свои жизни. Месье Паргу в суматохе вместо моего мужского достоинства забрал моего коня. Это было ошибкой.

Фрэнсис взглянула на лошадь, которая спокойно стояла у дерева и изредка помахивала белым хвостом, отгоняя мух.

– Почему?

Найджел рассмеялся.

– Казаки обучают своих лошадей. – Он стянул с себя камзол и закатал поблескивающие в рассеянном свете рукава рубашки. – Смотрите.

Найджел взял под уздцы привезенного из России донского жеребца. У ручья находилась небольшая поляна. Найджел вывел коня на открытое, поросшее травой место, снял с него седло и уздечку и отпустил. Затаив дыхание, Фрэнсис смотрела на уносящееся прочь животное. Найджел свистнул. Конь резко остановился и повернулся к хозяину, его черные умные глаза не отрывались от лица Найджела. Риво свистнул еще раз. Конь галопом поскакал прямо на него. Найджел, улыбаясь, стоял прямо на его пути. В самое последнее мгновение жеребец отклонился в сторону, и Найджел оседлал великолепного скакуна.