Книга Духи и сигареты - Юлла Островская

Кристина посмотрела на маяк и спросила, включается ли он когда-нибудь. Алесандр полагал, что да, но точно не знал.

Они медленно пошли по направлению к пристани. Карнавал продолжался, но только там, у Большого каскада.

— Здесь ночью будет какое-то костюмированное шоу, что-то из эпохи Петра.

— Давай останемся, — предложила Кристина.

— Отлично.

Но молодые люди не повернули. Они продолжали идти к пристани, перешли по мостику и только тогда сели в одну из карет, которые разъезжали сегодня по всему парку, прокатились по левой части парка, на обратном пути Алесандр попросил высадить их у ресторана. Денег оставалось только на «метеор» да на шампанское. Молодые люди купили бутылку игристого вина по заоблачной цене. Но какая разница? Они ведь остаются на ночную часть карнавала, и «метеоры» в это время уже не ходят. А утром, вернувшись в город, можно поехать не домой, а на конюшню, взять пару лошадей, белых, как тот балкон над морем, и…

Кристина и Алесандр снова приближались к набережной. Они хотели перейти канал по тому же мостику, выпить шампанское на берегу под белым балконом, а потом вернуться к Большому каскаду и ждать, что же приготовил карнавал для гостей парка в эту ночь.

Но Кристина остановилась, посмотрела на Алесандра и сказала, чтобы он поцеловал ее. Ветер с залива раздувал ее светлые короткие волосы, клонящееся к закату солнце вынуждало щурить глаза. Алесандр посмотрел в сторону, на пляж, затем снова на Кристину, снял очки и подумал, что куртка, в которую он затянут сейчас, стала ему мала.

Он открыл шампанское — так, чтобы пробка выстрелила в воздух и чтобы бутылка на несколько мгновений превратилась в фонтан. Шампанское брызнуло на пристань, на руки Алесандра, на его куртку.

— Я не могу, — неожиданно сказала Кристина, — понимаешь? Я не могу. У меня другая жизнь, совсем не такая, как у тебя. Мне это все чужое. Я другая. И я не смогу, только не с тобой. Извини, я правда чувствую себя виноватой. Прости меня, пожалуйста. Дружить с тобой я не умею, а любить тебя не могу.

Она отходила все дальше от него, она шла спиной, и ветер по-прежнему раздувал ее волосы.

Алесандр стоял посреди белой петродворцовой пристани с открытой и мокрой бутылкой шампанского — на самом краю карнавала. Он начал смеяться, потом крикнул:

— Кристина!

Она остановилась.

Алесандр пошел к ней, держа шампанское и темные очки в руке и на ходу сочиняя:

Уходила. В карнавал. На закате.

Брызги фонтанов и брызги вина —

смешались.

Белая пристань и город вдали —

как кстати.

Карета у входа. Но только они —

расстались.

Он подошел ближе, рассмеялся, сделал глоток шампанского, надел очки.

Кристина взяла у него бутылку, отпила несколько глотков, вернула, пожала ему руку, улыбнулась и пошла вверх, к ступеням Большого каскада.

Алесандр смотрел ей вслед и пил шампанское. Он видел, как она поднялась наверх, оказавшись среди людей и масок, и повернула направо, к выходу… Автобус или электричка до Балтийского… Алесандр вдруг вспомнил, что все их деньги остались у него. Он вздохнул, сделал глоток шампанского и пошел к пристани.

В его сне было то же самое: жизнь как карнавал, и он — в самом центре этого карнавала, только без маски.

Карнавал продолжится ночью, будут музыка и фейерверки.

А Алесандр Райшер купил билет на «метеор», идущий до Дворцовой набережной, и сел в первый салон.

Он не снял ни куртки, ни очков.

Он смотрел в окно.

Солнце опускалось ниже.

Карнавал продолжался.

Он пил шампанское и старался не думать ни о чем.

И у него получилось. Но только до тех пор, пока «метеор» не пошел мимо побережья Крестовского…

* * *

Алесандр несся по Неве. Яхта подпрыгивала на волнах, брызги летели по бокам, образуя водяные стены. Алесандр стоял в солнечных очках, высоко вскинув голову, глядя только вперед. Стрелка Васильевского, ростральные колонны — однажды он видел на них огонь, — Заячий остров, шпиль с ангелом, памятник зайцу, Кресты, сфинксы, Исаакий, мечеть…

Он угрохал на аренду этой яхты с водителем кучу денег. Но ему как-никак обещали скорые съемки, а эти деньги он заработал на конюшне у Кристины — и их можно и нужно тратить. Сейчас.

От моста до моста. Дворцовый, Троицкий, Литейный, Алесандра… то есть Александра Невского, Большеохтинский…

— На Фонтанку, Мойку, канал Грибоедова, Екатерининский, — крикнул он.

— Нельзя! — крикнул в ответ парень, управлявший яхтой.

— Почему?

— Каналы закрыты. По малым рекам на яхте нельзя.

— Я плачу!

— Проезд запрещен, меня оштрафуют!

— Я плачу, пожалуйста!

— Нельзя, молодой человек!

— Пожалуйста! И быстрее, еще быстрее!

Парень посмотрел на Алесандра и почему-то, зная, чем ему это грозит, повернул в малую реку. Алесандр засмеялся и присел, так как впереди было много низких мостов.

— Спасибо! — крикнул он.

— Быстрее не могу.

— Отлично! Спасибо!

Яхта сбавила скорость.

Алесандр представил, что он в гондоле. Так вот что значил его сон! На календаре — двадцать девятое мая. Сорок восемь часов до лета. Алесандр в яхте-гондоле несется по рекам и каналам своего родного города. И какое ему дело, что проезд запрещен! Все вокруг смотрят на него. Японские туристы фотографируют, дети тянут родителей за рукав: мол, я тоже так хочу… А ему все это безразлично. Он один. Гондольеро курит и молчит. Он знает, что уже нарушил все правила, поэтому он курит и молчит. И Алесандр один. Сколько же здесь рек и каналов! А мосты слишком низкие. Есть Синий мост, Зеленый, Львиный, Мост поцелуев, мост с грифонами-кошками… Здесь есть все. Не надо считать время, деньги, повороты. Ничего этого нет. Только небо над головой, вода внизу и солнечные очки на глазах. И, конечно, Петербург — всюду.

* * *

Съемки начались в самом начале июня. Сначала Алесандр не знал лично никого из съемочной группы. Многие имена были известны, но лично он познакомился со всеми уже только во время работы. Съемки начались в Москве. В плацкартном вагоне съемочная группа приехала в столицу и с вокзала отправилась в гостиницу, а оттуда — в мосфильмовский павильон. Для Алесандра началась настоящая актерская жизнь, со всеми ее особенностями. Единственный минус — плату за съемочные дни обещали предоставить только по возвращении в Петербург. Алесандр верил координатору и режиссеру, поскольку последний имел отличную репутацию, и его фильмы не сходили с экранов. Да и труппу собрали такую, какую обманывать было бы просто несолидно. Правда, координатор немного не рассчитала с билетами. Их взяли на вечер, на девять с чем-то, а съемки одного из эпизодов, в котором играл Алесандр, заканчивались только в одиннадцать.