Книга Скандал с герцогиней - Валери Боумен

— Я тоже, моя богиня. Я тоже хочу тебя, — прошептал Джеймс, прежде чем обнять ее и поцеловать в губы. Затем он коснулся губами ее груди. Ласкал то одну, то другую грудь языком. Вобрав один сосок в рот, посасывал его, лизал языком, покусывал зубами, лаская сосок другой груди пальцами, сжимая его, потягивая… И Кейт извивалась под ним, прижимая к своей груди его темноволосую голову.

Затем рука Джеймса двинулась ниже. Поглаживая живот, он скользнул к развилке ее бедер, и его пальцы проникли в святая святых. Кейт задрожала. О, этого было достаточно. Она была мокрая и готовая принять его. Его палец, один палец проник внутрь нее и начал ритмично двигаться. Вперед и назад, вперед и назад… Кейт стонала, ее голова беспомощно металась по подушке из стороны в сторону. Один палец продолжал свое движение внутри ее лона, а другой лег на твердый лепесток между складочками плоти и начал ласкать его неторопливыми круговыми движениями. Ухватив Джеймса за руку, Кейт, задыхаясь, умоляла его не останавливаться.

— Еще, еще… — шептали ее пересохшие губы.

И только доведя ее до завершения, он убрал руку.

— Нет, — тихо запротестовала Кейт. Он улыбнулся, касаясь влажными губами ее шеи.

— Так лучше, доверься мне, — заверил он, целуя ее шею.

Она готова была разрыдаться, но послушно кивнула.

— Я верю. Но и я хочу, сделать это… тебе.

Он открыл рот, чтобы ответить. Но в этот момент она сменила позу и, оказавшись над ним, стала спускаться все ниже, и ниже, и ниже… Ее красивый розовый рот был так близко от его твердого пульсирующего жезла, что Джеймс на миг перестал дышать. Время остановилось. Высунув розовый язык, она лизнула кончик, и Джеймс застонал и закатил глаза.

— О, Кейт! Господи…

— Ш-ш-ш, — прошептала она, подвергая его той же пытке, которую испытала сама. — Доверься мне.

Из глубин его горла вырвался глухой стон, но Джеймс позволил Кейт делать все, что она захочет. Ее руки крепко держали его бедра, а ее влажный горячий рот вобрал в себя его жезл.

— О Господи!

Ее губы дрогнули в улыбке, прежде чем продолжить начатое в таком сумасшедшем ритме, что у него было одно желание — освободиться. О, она была так хороша в этом. Слишком хороша. Делала это слишком умело и слишком быстро. И это таило определенную опасность. Он мог не сдержаться и излить свое семя в этот розовый рот. О Господи, так и будет, если он позволит ей продолжить в том же духе.

Нет, он должен контролировать ситуацию. И ему необходимо сделать это немедленно. Иначе… Он не может ждать ни секунды, он должен взять ее.

Джеймс подтянул ее вверх. Страстно целуя влажный рот, перевернул ее на спину и лег сверху. И, разведя коленом ее ноги, устроился между ними.

— Кейт, — сказал он, касаясь лбом ее лба так, чтобы она смотрела ему в глаза. — Повтори еще раз, что ты хочешь меня.

— О, Джеймс. Я страшно хочу тебя. Я хочу тебя. Я хочу тебя. Я хочу те….

Он вошел в нее, такой горячий, такой сильный, такой твердый. Кейт не договорила, ее слова превратились в продолжительный стон. И затем он начал двигаться внутри ее. Владея ею. Наполняя ее. Присваивая. Осыпая легкими поцелуями лицо, шею, шепча ей на ухо слова страсти и желания. И делая ее своей одним-единственным способом.

Кейт никогда не испытывала подобного блаженства. Ощущая Джеймса внутри себя, чувствуя, как он наполняет ее, целует, как его горячая грудь трется о ее нежные груди… О, это эротическое трение лишь разжигало желание. Кейт не могла и не хотела остановить его. Но и этого ему было мало, продолжая двигаться внутри нее, стремясь доставить ей еще большее наслаждение, он позволил своей руке проникнуть в ее лоно, нашел чувствительный лепесток между ее ногами и ласкал его снова и снова безумными, нескончаемыми движениями. Джеймс не останавливался. Кейт издавала какие-то бессвязные звуки, ее голова беспокойно металась по подушке, она просила, умоляла, заклинала его не останавливаться…

— Не бойся, я не думаю останавливаться, Кейт, — шептал он. — Иди ко мне, милая.

Его палец двигался вверх и вниз вдоль ее влажной расщелины, ее бедра подчинялись его ритму. Их окутала чувственность. Ощущая приближение экстаза, Кейт прогнулась в спине, сжала бедра и… конвульсии сотрясали ее тело, весь мир рассыпался на тысячи сверкающих кусочков, и она закричала, вцепившись руками в его сильные плечи.

— О Господи, Кейт, — пробормотал он, прежде чем снова войти в нее и ударить… Снова. Снова. Снова, дабы освободить себя, излив в нее всю свою страсть.

Кейт медленно приходила в себя, освобождаясь от эйфории, которая затуманила мозг. Избавив Кейт от тяжести своего тела, Джеймс сел, пробегая пальцами по ее голове, целуя ее нос, и заправляя выбившиеся прядки за ухо.

— Ты красивая, — шептал он.

— Ты тоже, — отвечала она.

Он поднял брови.

— Что? — спросил он.

— Ты не веришь мне?

— С трудом.

Она натянула одеяло и искоса посмотрела на него.

— Ты знаешь, о чем я подумала, когда впервые увидела тебя?

Простыня закрывала его до талии, он смотрел на Кейт с улыбкой удивления на лице.

— В Тауэре?

Кейт кивнула, и один рыжий локон упал ей на щеку, делая ее совершенно неотразимой.

— Да.

— О чем? — спросил Джеймс уже не из простого любопытства.

— Я подумала, что ты самый красивый мужчина, которого мне когда-либо доводилось встречать.

— Глупости, Кейт, тебя просто привлекало мое тщеславие, — усмехнулся он.

Она приподнялась, опираясь на локоть, и посмотрела на него.

— Нет, Джеймс, я серьезно. Ты не представляешь, какой виноватой я себя чувствовала. Я понимала, что подобные мысли совершенно абсурдны, когда ты сидишь в тюрьме за убийство, и когда твой муж только-только отправился в мир иной, но ничего не могла с собой поделать. — Она закусила губу.

Джеймс погладил ее щеку тыльной стороной ладони.

— Если ты испытывала чувство вины, то я чувствовал себя так, как будто меня поразил удар молнии за непристойные мысли, которые возникали в моей голове по поводу тебя.

Ее глаза стали огромными как две голубые луны, и Кейт рассмеялась.

— Джеймс, так тебя поразила молния?

— О, да. Именно так, я был сражен.

Она, шутя, ударила его по щеке.

— У тебя были греховные мысли по поводу меня даже тогда, когда ты не был уверен в моей невиновности?

Он пожал плечами.

— Я тоже ничего не мог поделать с собой. Кроме того, я уже тогда сомневался в том, что ты могла совершить это преступление.

— И привез меня в свой дом?

— Я привез тебя, потому что чувствовал ответственность. Я хотел обеспечить твою безопасность. И поклялся, что не прикоснусь к тебе.