Книга Подлец - Вадим Новосадов

- Мои родители умерли… У меня к вам, доктор, серьёзный разговор. Кстати, как вас зовут?

- Кирилл Николаевич.

- Хорошо. Выполните одну мою просьбу, а я в долгу не останусь.

- Ну что вы. Вы и так нам должны – за операцию, за содержание. Цены у нас, я вам признаюсь, будь здоров.

- Это мелочи. Я далеко не бедный, да будет вам известно. Я вот чего бы хотел : никому не нужно знать, что у меня всё так хорошо со здоровьем и что я скоро выйду отсюда. Пусть все думают, что мне ещё месяц-два понадобится, чтобы встать на ноги.

- Отвадить всех по телефону – нет вопросов. Но если милиция наведается по вашу душу, то я не смогу утаить медицинскую карту. Я дорожу своей профессиональной репутацией.

- На милицию мне наплевать. Я не преступник и не свидетель и показаний давать не обязан. С ними я всё улажу через своего адвоката. Но остальные пусть думают, что я в коме или что-нибудь вроде этого. Я сразу выплачу вам аванс в две тысячи долларов, а потом ещё столько же.

Врач вскинул брови и смущённо потупил взгляд, но сложенные замком руки на животе удовлетворённо играли пальчиками.

- Я же не прошу вас нарушать профессиональную этику. Но для меня это очень важно.

- Врач ответил согласным взглядом.

- В медсестре вы уверены?

- Уверен. Это моя родственница.

- Хорошо. Мне нужен телефон, сотовый. Не на меня зарегистрированный, с шифратором.

- Будет и телефон.

- И ещё одна просьба: я хотел бы знать всех, кто будет интересоваться моим здоровьем.

- Нет проблем. Я договорюсь с диспетчером, чтобы она вела запись. Какие будут ещё пожелания? – иронично и услужливо поинтересовался доктор.

- Пока никаких.

- Тогда желаю удачи.

Сергей ощутил себя заново рождённым, хотя короткий разговор отнял у него почти все физические силы. Дух его торжествовал, а больничная палата располагала к спокойному размышлению. Пусть враги думают, что он в коматозном состоянии, они перестанут его доставать, а время станет его союзником. Он бы должен был благодарить Карину за то, что своей неуверенной рукой она решила вершить возмездие злого рока, если такой и был ему уготован, но нежданно оказала ему неоценимую услугу. Прикинувшись серьёзно пострадавшим, он сможет наблюдать за грызней сподвижников и кроме явных врагов ещё обнаружит тайных. Пусть все они откроют козырные карты, а он свои прибережёт для подходящего момента.

В тот же день у Сергея появился его личный адвокат и охрана, которая стала круглосуточно дежурить у его палаты.

Тем временем искренние друзья и притворные доброхоты осаждали клинику звонками и визитами. Пора было удовлетворить их любопытство. Для демонстрации своей физической немощи Сергей принял их с кислородной маской и через стеклянную перегородку, лицо его выглядело мертвенно-бледным от специального макияжа, веки слипались от снотворного.

- Ну как я выглядел? – спросил он у доктора после представления.

- Хуже выглядит только мертвец. По-моему, все уехали удручёнными.

Через пару недель Сергей был уже на ногах, о ранении напоминала слабость и частая сонливость. Он тайно покинул палате, чтобы поставить подпись в сделке с магнатами. Внеся двадцатипроцентный пай преуспевающеё компании «Русский продукт» в новый холдинг, он получал в обмен пятипроцентную долю акций последнего, стоивших не дороже бумаги, на которой они были напечатаны. За один росчерк пера щеглов потерял почти всё своё состояние в расчёте на обогащение в будущем, которое, однако, ничем не гарантировалось. Зато никто не мог вымогать у него того, чего он уже не имел. Потягайся-ка теперь Кабанов с этими тузами, которые на Соколиной Горе самому «двуглавому» словечко замолвить могут, а уж в министерские кабинеты, поди, двери-то ногой открывают.

На следующий день Сергей подписал отказ от обвинения бывшей своей жены и передал его через адвоката в прокуратуру. Следственная суета, досаждающее любопытство прессы, истеричные домогательства Ольги – до всего этого ему было недосуг.

* * *

Сергей отрезал путь спасения сына путём выкупа. И тем сильнее в нём обострилось чувство вины, а вслед стали подвывать, наверное, все неосознанные и жаждущие искупления грехи его жизни. И всё же, чуждый сентиментальности, как нечто такого, от чего слабеет воля, он не умилялся своим покаянием, ощущая его как зов к действию, действию в своём духе. Он намеревался поступить так, чтобы компенсировать вынужденную жестокость своих поступков с выгодным для него же результатом.

Волжанский на очередной встрече обещал ему помочь.

- Почему ты сразу не сказал о похищении сына? – сочувственно удивился он и взял Сергея под руку.

- Я решил, что сам справлюсь с этим.

- Напрасно. Скромность здесь неуместна. Вот, оказывается, почему твоя бывшая жена стреляла в тебя. С некоторого момента мы твои партнёры и друзья, и таких серьёзных событий от нас не таи. А в этом вопросе нужно быть во всеоружии. Мы подключим для этого все свои связи, особенно по части ФСБ. По крайней мере, там знают, на какие кнопки нажимать в этом деле.

Самоуверенность собеседника вызвала Сергея на дальнейшую откровенность: он высказал и обосновал свои подозрения насчёт того, что похищение организовано Кабановым, а чеченцы – прикрытие. Магнат не то чтобы удивился, но смотрел на Сергея сочувственным взглядом, и от крепкой мысли лоб его сильно сморщился в гармошку.

- Ну что ж, будем иметь в виду эту версию, - заключил он.

Сергей покинул его, будто получил наивысшее благословение.

А пока доктор, взявшись нарушить врачебную этику, осторожно, но и провокационно предрекал всем интересующимся, что травма позвоночника его пациента грозит ему не только инвалидной коляской, но и расстройством центральной нервной системы, что может серьёзно отразиться на умственных способностях.

Звонившие имели дело только с его адвокатом. Уловка сработала. Адвокат оказался под натиском всякого рода охотников до сокровищ тяжелораненого хозяина, пока они не уплыли в другие руки вследствие невменяемости последнего. Слухи о серьёзном недомогании Сергея немедленно отразились на бизнесе: снизились котировки акций компании, некоторое число поставщиков и коммерсантов отказывались от сделок. Всё это свидетельствовало не столько о влиятельности его персоны, какой он и сам не ожидал, теша своё тщеславие, сколько о проблематичности для противников прибрать к своим рукам его предприятие в том процветающем состоянии, каким оно являлось при его управлении.

Из всех набивавшихся посетить его самой желанной была Ирина. С ней он тоже намеревался сыграть шутку со своей немощностью, какая, по его замыслу, либо обернулась бы удачной проверкой, либо – досадой уличённого любовного притворства.

Ирина пошла в палату – он лежал в кислородной маске, голова его не двигалась, рядом находился блокнот и фломастер для письменного общения. Она выглядела неотразимой в элегантном костюме светло-серого цвета, который одновременно отвечал и драматичности момента, и его торжественности. Она остановилась перед ним с подкупающе-беспокойным взглядом и затаившемся дыханием. Мозаичными ужимками переливалась её обольстительная внешность. Трогательность встречи с возлюбленным соединялась со страхом увидеть его уже не принцем, а калекой, но в какую-то секунду всё это сошло на проблеск едва уловимой улыбки, когда она слегка наклонилась в его сторону с хитрым любопытством. После такого знака Сергей стал подозревать, что она раскусила его игру, но продолжал исполнять свою роль.