Книга Маскарад повесы - Валери Кинг

— Ах, будь ты неладен, Джордж Бакленд!

Но он тут же опять закрыл ее рот своим, и Кэт забыла обо всем на свете, кроме его губ — грубых и требовательных, нежных и мягких… Их прикосновения наполнили ее таким блаженством, что она стала казаться себе птицей, свободно парящей в безмятежном просторе неба. Откуда это удивительное ощущение свободы и умиротворения? Почему в объятиях Бакленда она чувствует себя защищенной от всех невзгод, как будто после долгого блуждания в дремучем лесу благополучно вернулась в отчий дом?

Карета остановилась, в ее окна хлынул свет фонарей, горевших у парадного входа в дом Дрейкоттов. С козел тяжело спрыгнул на землю кучер. Кажется, приехали. Бакленд хотел отстраниться, но Кэт по-прежнему сжимала в руке краешек его рубашки, словно не хотела его отпускать, боясь потерять навсегда. Дверь экипажа открылась. Сквозь странный шум в ушах Кэт услышала, что Бакленд окликнул ее, но ничего не смогла ответить. Наконец она почувствовала, как он осторожно, чтобы не причинить боли, разжал ей пальцы.

— Бакленд! — в отчаянии прошептала она.

Он нахмурился, молча покачал головой и вышел из экипажа. Словно в забытьи, Кэт машинально поправила волосы и надела шляпку.

— Мисс Кэт! — донесся до нее сквозь шум дождя озабоченный голос Мэгги.

Девушка вздохнула — придется идти! Ах, если бы кучер с Мэгги куда-нибудь на время исчезли! Но делать нечего…

Когда Кэт вышла из кареты, Бакленд стоял под дождем и смотрел на нее так, словно чего-то ждал. Ярко горевшие у входа фонари освещали его лицо, и Кэт вдруг сразу вспомнила все, о чем так хотела забыть в этой поездке, — бедность, долги, свое предложение Бакленду и его жестокий ответ… О, эти повесы проводят лето в погоне за удовольствиями, разве можно было всерьез рассчитывать на кого-то из них? Как холодно смотрит на нее Бакленд из-под полей мокрой шляпы… Каких слов он от нее ждет?

Кэт посмотрела на фасад своего дома — окно в спальне Джаспера неярко светилось. Мэгги, стоявшая за ее спиной с раскрытым зонтиком в руке, что-то говорила, но Кэт не понимала ни слова. Она видела только одно — тусклый огонек единственной свечи в окне Джаспера — и ей хотелось поскорее попасть домой.

Войдя в вестибюль, Кэт остановилась и, с удивлением взглянув на струйки воды, стекавшие с подола ее дорожного платья, стала неторопливо снимать перчатки и шляпку. Мэгги принялась рассказывать, как волновалась из-за долгого отсутствия хозяйки, но Кэт не отвечала. Она думала о тепле губ Бакленда и о холоде, сквозившем в его прощальном взгляде…

Внезапно Мэгги ахнула и испуганно попятилась, на ходу сделав книксен. Не успела удивленная Кэт сообразить, что могло ее напугать, как загадка разрешилась сама собой.

— Наконец-то вы дома, мисс Дрейкотт, — услышала она за спиной знакомый низкий вкрадчивый голос. — Рад видеть вас в добром здравии. Если бы вы знали, как долго и с каким нетерпением я вас ждал!

Саппертон! Что он здесь делает в такой час? Его появление явно не к добру!

— Не слишком ли позднее время вы выбрали для визита, милорд? — холодно произнесла Кэт, обернувшись. — А где Джаспер?

Саппертон неторопливо двинулся в ее сторону. В парадном фраке из отличного черного сукна и таких же панталонах он походил на ворона, высматривающего добычу.

— А вы, кажется, приехали в сопровождении одного лишь мистера… э-э… Бакленда, если не ошибаюсь?

— Не притворяйтесь, вы отлично знаете, как его зовут! Где Джаспер?

— Думаю, там, где я его оставил, то есть в библиотеке.

Кэт повернулась, чтобы идти в библиотеку, но Саппертон быстро загородил ей дорогу.

— Не стоит беспокоить сквайра, потому что от него сейчас мало толку, — усмехнулся он. — Спит перед камельком как младенец, хе-хе!

— Значит, он опять напился… — печально сказала девушка.

— Фу, что за вульгарное выражение! На мой взгляд, лучше сказать, что он пребывает в объятиях Бахуса!

Кэт обошла его и двинулась в гостиную, машинально расправляя мокрые прядки надо лбом.

— Вам лучше уехать, милорд, — бросила она на ходу. — Я не могу оставаться с вами наедине, это неприлично.

Она уже вошла в гостиную, когда Саппертон догнал ее, схватил за руку и резко развернул лицом к себе.

— Вот как? — рявкнул он. — А наедине с Баклендом вам оставаться прилично? О, он славится своим искусством по части совращения молоденьких девушек! Его жизнь — сплошная погоня за сомнительными радостями, он играет женскими сердцами, как фокусник мячиками! Интересно, он вас уже целовал?

Кэт не ответила на его вопрос, но румянец, окрасивший ее щеки, был красноречивее слов.

— Значит, этот развратник уже успел насладиться вкусом ваших восхитительных губ! — вскричал граф. — И что же, вам его поцелуи пришлись по нраву? Он был с вами груб или нежен? Наверное, все-таки груб, ведь он такой мужлан!

Кэт вырвала свою руку.

— Пожалуйста, уезжайте, — попросила она, — я очень устала.

— Ну разумеется, вас утомили любовные ласки! — не унимался Саппертон. — Неужели его поцелуи вам понравились больше, чем мои? Вы помните, как я поцеловал вас в первый раз?

Кэт отвернулась, подошла к камину и помешала кочергой раскаленные добела угли.

— Зачем вы мучаете меня, Саппертон? — тихо спросила она.

Тот день, когда этот мерзавец поцеловал ее в первый раз, так и стоял у нее перед глазами. Ей было всего пятнадцать, незадолго до того умерла ее мать, и, предоставленная самой себе, Кэт с беззаботностью ребенка плескалась в лесном ручье неподалеку от Куининга, наслаждаясь солнцем и пением птиц. Внезапно она услышала хриплый смех и подняла голову — на берегу, держа в руках ее выцветшее синее платье, стоял граф, который тогда еще не казался таким хилым и болезненным. Ужасно смущенная, Кэт попросила его немедленно удалиться, но он ответил, что не уйдет, пока она его не поцелует.

Неподалеку послышались голоса Кита и Стивена, Кэт показалось, что если они застанут эту сцену, то будут презирать ее до конца дней. Ей не оставалось ничего другого, как выскочить из воды. На ней была только нижняя рубашка, и, метнувшись к своей одежде, девушка заметила, что граф пожирает глазами ее уже вполне сформировавшуюся фигуру, облепленную мокрой тканью. Кэт вырвала платье у него из рук, но в этот момент он схватил ее за талию, притянул к себе и впился пропахшими табаком губами в ее пухлый розовый рот. Содрогнувшись от его зловонного дыхания, она забилась, стараясь освободиться, а Саппертон начал лихорадочно покрывать поцелуями ее лицо и шею. Наконец он все же разжал руки и со смехом смотрел ей вслед, когда она со всех ног понеслась к дому с платьем в руках. Ах, этот смех до сих пор звенит у нее в ушах.

Но что это, кажется, Саппертон снова смеется?

— По выражению вашего лица я вижу, что вам пришла на память наша встреча у ручья. Надо сказать, что вы были необычайно хороши, когда выскочили из воды, — такая юная, свежая, непосредственная!