Книга Роковая любовь - Франсуаза Бурден

Подошел поезд, и он отодвинулся назад, закрыв книжку дрожащей рукой.

Каждый вечер, когда Виктор открывал первую створку ворот, Лео выскакивал из «ровера» и мчался по аллее, обезумев от радости. Он целый час носился повсюду, фыркал, обнюхивал и грыз все, что попадалось по пути: камни, ветки, садовый инструмент.

Виктор следил за ним глазами, в нерешительности стоя у ворот. Вот уже неделю он отодвигал со дня на день свой визит к Виржини, разрываясь между безумным желанием видеть ее и непонятной скромностью.

Он вернулся к машине, мотор которой продолжал работать, и окончательно закрыл ворота. Ждать еще – значит только усугублять это глупое недоразумение, возникшее между ними. После того как Виржини провела ночь в Роке, они не только не виделись, но даже нормально не поговорили по телефону. Если вдруг она решила возобновить отношения е Пьером Батайе, он предпочел бы узнать об этом немедленно.

Лео исчез, занятый своими делами. Скорее всего, он не заметит его отсутствия. За короткое время Виктор здорово привязался к собаке, которая, впрочем, очаровала и всех прочих членов семьи. Даже Максим больше не делал замечаний по поводу присутствия босерона в кабинете брата.

Ему понадобилось пять минут, чтобы оказаться у дома Виржини и убедиться, что ее там нет. Разочарованный, он все же позвонил в дверь для очистки совести, но ждал напрасно. Ужинала ли она в другом месте или возвращалась так поздно со строительства?

Он вернулся к машине, чтобы найти в «бардачке» бумагу и ручку, и присел на низкую стенку, огораживающую сад. Если он не будет торопиться, то найдет нежные слова,– это все-таки лучше, чем ничего.

Склонившись над бумагой, он задумался. Дорогая Виржини? Моя дорогая Виржини? Нет, это слишком условно и смешно. Однако просто Виржини еще хуже. После долгих колебаний он написал через весь листок: «Мне тебя не хватает» и уже собирался поставить свою подпись, когда услышал ее машину. Он тут же вскочил. А вдруг она не одна? Но уходить было слишком поздно.

Виктор смял бумагу и засунул ее в карман как раз в тот момент, когда Виржини вышла из машины и хлопнула дверцей.

– Ты меня ждал?

Тон был не очень-то любезный, а взгляд тем более.

– Я приехал наудачу,– сказал он тихо,– я сейчас уеду.

– Полагаю, ты спешишь?

– Нет, я...

– Да, да! Мужчины всегда очень спешат, это всем известно.

Виржини ослепило закатное солнце. Она приложила ко лбу руку козырьком и тут же отпрянула.

– О Господи! Это Пьер тебя так... Очень сожалею!

Поскольку он стоял против света, она заметила его швы, кровоподтеки и синяк на подбородке.

– Ты его не видела? – спросил он машинально.

– Пьера? Нет.

Виржини неподвижно стояла перед ним, не собираясь входить в дом. Он смущенно молчал, потом пробормотал:

– Ну ладно, я поеду...

Вместо ответа она продолжала молча смотреть на него, так что ему стало не по себе.

– Я должен был позвонить тебе раньше. Но я был очень занят, и потом еще твой приятель закатил скандал прямо у меня в нотариальной конторе...

– Он больше не мой приятель,– сказала она сухо.

– Во всяком случае, он все еще без ума от тебя.

– Ничего не могу поделать.

Секунду Виктор размышлял, сможет ли Батайе быть настолько сумасшедшим, чтобы убить кого-нибудь из ревности, и решил, что нет. Перейти к действию не так просто – и это счастье! Однако его мать не колебалась. Сможет ли он думать о чем-то другом?

– У меня очень много забот сейчас, Виржини. Как только дела пойдут лучше, я...

– Не утруждай себя, я поняла.

– Что?

– Ты ничего мне не должен, я тебе тоже. Тебе и приходить сюда не стоило, чтобы сказать мне об этом, это и так ясно!

Недоразумение превращалось в катастрофу. Он увидел, как Виржини ищет ключ в сумочке, и, не раздумывая, схватил ее за запястье.

– Подожди! Пожалуйста...

– Оставь меня в покое, Виктор! – крикнула она, вырываясь.

С остервенением набросившись на замочную скважину, она ворвалась в дом. Стоя у закрытой двери с бьющимся сердцем, она смогла наконец перевести дыхание. Ей ужасно хотелось расплакаться, но она справилась с этим желанием, глубоко вдохнув несколько раз. Если сейчас она «откроет кран», то потом не сможет остановиться.

Услышав шум отъезжающей машины, она повернула голову, но осталась на месте. Мотор не ревел, а работал спокойно. Виктор казался утомленным и, должно быть, думал уже о другом. Зачем она привязалась к нему так сильно? После нескольких совместных вечеров и одной ночи она потеряла всякую осторожность. К чему были намерения, воззвания? А ведь ей казалось, что с Пьером она все поняла.

– И первый же встретившийся на пути... Нет, какая я все-таки дура!

Из-за Виктора Виржини чувствовала себя глупой, смешной, ущемленной. Ей не хотелось принадлежать к той категории женщин, которым мужчины говорят: «Извини, дорогая, у меня очень много работы». С такими женщинами мужчины встречаются только тогда, когда выпадает свободная минутка, на ходу, чтобы удовлетворить простое желание. Но она не была «настоящей красавицей», белокурой куколкой, единственное достоинство которой – непроходимая, стопроцентная глупость, и не могла удовлетвориться любовником, налетающим, как сквозняк. А еще она не выносила жеста, которым Виктор пять минут назад схватил ее за руку. Этот жест как бы говорил: «Ты от меня не уйдешь, я пришел как раз за этим». Когда она пыталась порвать с Пьером – у него возникало такое же отношение собственника. Мысли об этом делали ее больной, и она постаралась отогнать неприятные воспоминания, пожав плечами. По крайней мере, Пьер не позвонил ей похвалиться, что разбил лицо своему сопернику, что означало, по всей видимости, одно: его физиономия была изрядно попорчена. А может быть, он потерпел поражение? Для такого драчуна, как он, достаточно этого унижения, чтобы вести себя спокойно.

Она вспомнила лицо Виктора, швы, наложенные на скуле, как раз над его пикантным шрамом, и усталый вид, незнакомый ей прежде.

– Да таких Викторов Казалей пачками можно найти!

Вот уж нет. Конечно, нет. Она может выкрикивать это хоть целый вечер, но ей не удастся убедить себя. Виктор обладает безумным шармом, от которого она просто сходит с ума. И еще сказать, что вначале она находила его несимпатичным!

Потеряв всякую надежду, Виржини подошла к чертежному столу. Один из друзей Сесиль, сидевший рядом с Виржини за столом на вечеринке, пожелал, чтобы она подумала над планом реконструкции его дома. Первые наброски его не удовлетворили, и она посмотрела на них критически. Испытывает она любовное разочарование или нет, а работать надо. Вторая стройка принесет ей достаточно денег, чтобы заняться ремонтом. Она отказалась от идеи покинуть эти места, не может же она бегать всю жизнь. А сейчас, когда у нее будут контракты, она и вовсе не уедет отсюда.