Книга Женщин обижать не рекомендуется - Валентин Черных

В трубке молчали. Меня, наверное, не понимали. Я начала подбирать свои немногочисленные английские слова и не могла вспомнить, как по-английски "просить", сообразила, что можно сказать "плииз", но женщина уже спросила почти по-русски:

-- Это Москва?

-- Нет. Я из Лондона.

Я услышала, как женщина сказала:

-- Борис, рашн леди.

Я ждала.

-- Слушаю, -- сказал Борис. Голос у него был более низкий, чем я помнила, но я не слышала его уже тринадцать лет.

-- Борис, -- сказала я, -- это Вера Бурцева.

-- Вера! -- обрадовался Борис. -- Ты из Москвы?

-- Я из Лондона. Я в гостинице. Сейчас скажу, как она называется.

-- Никакой гостиницы. Я хочу тебя видеть!

-- Я тоже.

-- Одну минуту, -- сказал он совсем по-московски. -Вечером у меня переговоры по гастролям в Австралию. Значит, у меня есть три свободных часа.

-- Мы можем встретиться завтра, -- сказала я.

-- Завтра с утра у меня репетиция, потом обед с американским продюсером. Как я рад, что ты застала меня! Диктуй адрес гостиницы, я за тобой заеду.

Я достала карточку гостиницы:

-- Улица Хаф Мун, по-моему, гостиница "Стар".

-- Знаю, -- сказал Борис, -- это рядом с площадью Пикадилли, -- он задумался. -- Мне до твоей гостиницы ехать минут сорок, потом мы с тобою поедем в мой клуб пообедать. Нет, это не рационально. Дорога у меня займет почти два часа. Лучше ты доедешь на метро, это близко, а из клуба я тебя отвезу. Ты лондонское метро знаешь?

-- Я поеду на такси.

-- Русские на такси не ездят, у русских мало денег.

-- Такие русские, как я, сейчас, как и раньше, ездят на такси, и у русских много денег.

-- Не заводись, -- рассмеялся Борис. -- Ты совсем не изменилась. Записывай. Только английскими буквами. Отдашь этот листок шоферу такси и не забудь у него взять чек.

-- Диктуй.

Борис назвал адрес клуба и начал диктовать его по буквам.

-- Я записала. Ты, наверное, забыл, что я изучала английский в школе и в институте.

-- Проверяй по буквам, -- потребовал Борис. -- Я тоже учил английский в школе и в Консерватории, здесь я переучивался несколько лет.

Борис продиктовал по буквам. В десяти словах я сделала четыре ошибки.

Шофер такси привез меня по адресу, который я записала. Почти квадратные английские такси сразу выделялись из потока машин. Мода их не коснулась, и в этом, наверное, была разумная консервативность.

Клуб располагался в старинном четырехэтажном особняке, судя по форме окон и простоте архитектурных решений, это была постройка конца шестнадцатого -- начала семнадцатого веков. Перед отлетом в Лондон я взяла у Риммы несколько справочников и альбомов по Лондону. Она всегда говорила:

-- От мужиков ничего не остается. Вещи, которые они дарят, снашиваются. От путешествий остаются хотя бы справочники и альбомы.

На доме не было никаких вывесок. Я нажала на медную кнопку звонка. Дверь открыл средних лет джентльмен в темном костюме.

-- Миссис Бурцева? -- спросил он, заглянув в лист бумаги на пюпитре.-- Есс, -- ответила я почти по-английски.

Я поднялась с ним на второй этаж, он открыл массивную темную дверь, и я оказалась в небольшом зале. Слева была стойка бара, над которой возвышался джентльмен в точно таком же костюме и галстуке, как и встретивший меня.

Шторы на окнах были полузадернуты, и мне показалось, что уже поздний вечер, тем более, что на тех столиках, за которыми сидели мужчины, горели свечи. Ни одной женщины, отметила я. Если бы я встретила Бориса на улице, то никогда бы не узнала его. Полный рыжеволосый мужчина с короткой стрижкой в льняном пиджаке, больше похожем на плащ, чем на пиджак, шел мне навстречу. Наверное, мне надо было протянуть руку, но я обняла его и поцеловала. Сидящий за ближайшим столиком джентльмен пил кофе и читал газету. Он даже не поднял голову, чтобы посмотреть на нас.

Мы сели за столик.

-- Я заказал то, что ты любила раньше, -- сказал Борис, -но сейчас подумал, может быть, твои вкусы переменились?

-- Вкусы не переменились, -- заверила я.

-- Я заказал беф-строганов. Но я могу переменить заказ. Вот карта. Выбирай.

-- Пусть останется то, что ты заказал.

-- Ты совсем не переменилась. Только прическа.

-- Прическа совсем недавно.

-- Она тебе идет. Ты стала совсем не похожа на русскую. Костюм от Версачи.

-- Ты стал разбираться в моде?

-- Не только в моде. Рассказывай. Я хочу услышать обо всем. Я знаю, что ты замужем, у тебя дочь.

-- У меня дочь, но не замужем. Я разведена. Это для тебя плохо или хорошо?

-- Это для меня хорошо.

-- А ты женат?

-- Да.

-- Она из эмигранток?

-- Нет. Она англичанка. Еврейка.

-- Она не из семейства Идкиндов? -- спросила я.

-- Почему Идкиндов? -- удивился Борис.

-- Потому что в Лондоне я знаю одного англичанина -еврея, Идкинда, больше никого не знаю.

-- Нет, она из Блюменфельдов. Это немецкие евреи. Ее дед эмигрировал из Германии в 1933 году, как только Гитлер пришел к власти. Она родилась в Англии.

-- А кто она по профессии?

-- Она, -- Борис задумался, -- она жена. Я с нею познакомился в Израиле. Мои родители живут в Хайфе. Она была студенткой медицинского колледжа. Она фармацевт, как и ее дед и отец, но после того, как вышла за меня замуж, она стала женой. Участвует в разных благотворительных фондах. Ее отец имеет несколько заводов по производству лекарств в Англии, в Израиле, в Бостоне в Америке.

-- Твой тесть -- богатый человек.

-- Я тоже достаточно богатый, потому что вкладываю деньги, которые зарабатываю музыкой, в производство лекарств. Люди всегда будут болеть, и им всегда будут нужны лекарства. А ты -работаешь учительницей или уже стала директором школы?

-- Нет. Я президент судоходной компании.

-- В своей школе? -- не понял Борис.

-- Нет. Суда моей компании ходят по всем морям и океанам.

Я впервые назвала компанию своей. Наверное, потому что, в том, как он предположил, что я стала, как максимум, директором школы, было явное снисхождение.

-- Я не очень понял, -- сказал Борис. -- Я помню, что твой отец работал в морском министерстве, значит, ты перешла на службу в морское ведомство?

-- Нет, отец создал частную судоходную компанию, она акционерная, но семьдесят процентов акцию у отца.