Книга Я знаю все твои мысли - Сара Миллер

— Ясно, — мама Пилар чуть хмурится, услышав это. — Вы с отцом то же самое запланировали?

Гид чуть не прыскает, представив, как его отец пьет коктейли со старыми друзьями из «Бар-фе-лоны».

— Наверное, — отвечает он, и почему-то в голову ему приходит мысль: только бы отец не пронюхал, что в Ревере есть собачьи бега!

Мама Пилар смотрит на часы: крошечный усыпанный бриллиантами розовый циферблатик.

— Нам пора, — говорит она. Гидеон переводит взгляд на отца Пилар. У него совершенно рассеянное выражение, он улыбается, но один глаз слегка подергивается. Кажется, он не замечает ничего вокруг. Его жена берет его под руку и помогает пройти пару шагов. Пилар чуть отстает и смотрит на Гида.

— Ну надо же, — говорит он, когда они оказываются вне зоны слышимости. — Твой отец совсем старый. — Тут же он думает: какой же я дурак. Я самый тупой из всех, когда-либо живших на Земле. Но Пилар начинает хохотать.

— Слава богу, хоть кто-то сказал правду. А то обычно все говорят «какая у тебя красивая мама».

— Если честно, — признается Гид, продолжая тему, раз уж она пришлась так по душе Пилар, — я даже не обратил внимания, потому что был просто поражен, какой у тебя старый отец! Погоди-ка. Не думаю, что он одобряет твое знакомство с крутыми ребятами… И свидания с рок-звездами, которые намного старше тебя.

Пилар хмурится.

— Про Денниса они ничего не знают. Они бы меня убили. Когда я закончу колледж, я должна обручиться с одним аргентинцем. Porteňo.

— Это что — футбольная команда? Пилар качает головой.

— Нет. Это значит, он из Буэнос-Айреса. А мы из Патагонии. Ну неважно. Ему уже тридцать шесть. Они с отцом вместе владеют компанией.

— А что за компания? — спрашивает Гид. Пилар кладет руки на бедра.

— Ты уверен, что хочешь знать? Они производят промышленный растворитель из говяжьего жира.

— О черт! — Ну как еще отреагировать на это?

— Как бы то ни было… это неважно. В общем, к тому времени, как мы обручимся, ему будет сорок или сорок два… — Гид холодеет. Его отцу сорок два. Он представляет Пилар замужем за своим отцом. Ужас.

— Пилар…

— Мне пора. — Она берет его за руку. — Пожалуй- ста, не говори никому о том, что я тебе рассказала, — просит она, убегая, и снова идет между мамой и папой. Она доверилась ему! Минутку. Она не хочет, чтобы он разболтал о растворителе из говяжьего жира или о

ее запланированной свадьбе?

Он решает помалкивать и о том, и о другом.

До парковки идти всего три минуты, и Гид фантазирует о том, как врывается на свадьбу Пилар лет так через шесть. В его воображении бракосочетание происходит в церкви, которая стоит в центре большого поля. Наверное, говяжий жир породил у него такие ассоциации. Как бы то ни было, сразу после того как отец Пилар вручает ее мужику у алтаря, Гид врывается в церковь. Пилар, великолепная в своем белом платье, но с заплаканными глазами, падает в обморок ему на руки. Он делает ей искусственное дыхание, и они сбегают из церкви. У подножия лестницы путь им преграждает огромная куча коровьего дерьма, но Гид берет Пилар на руки и переносит через препятствие. Мать Пилар наблюдает за ними со ступенек церкви; она в бешенстве, ее возмущает, что дочери предстоит прожить жизнь с таким молодым, сильным и храбрым юношей, как Гид.

Гид хотел бы до конца жизни предаваться подобным фантазиям, но он уже подходит к «сильверадо». И вот- вот увидит свой сюрприз. Он подходит к пикапу сзади и, приближаясь, кажется, видит что-то на подушке переднего сиденья? Неужели цветок? Или гигантская бутылка? О нет. «Что-то» поворачивается вправо.

Это человек.

И не просто человек. А очень недовольный человек. Это Даниэль. Он видит ее лицо в зеркале заднего вида. Она тоже замечает его и выходит из машины.

Она поправилась, но в нужных местах. Волосы подстрижены короче, и ужасное мелирование, которое она сделала сама при помощи полиэтиленовой шапочки и подруги Джиллиан Лоу, уже отросло. Она выглядит довольно мило… в меру своих возможностей. Но по меркам «Мидвейла» она некрасива. У нее жесткое лицо, как у девчонки, которой приходится жить в одной комнате с сестрой, выпрашивать у родителей машину и слишком часто питаться замороженными полуфабрикатами, когда родители задерживаются на работе. Даниэль просто стоит и смотрит на Гида. Это продолжается целых две минуты или около того. На тропинке за ее спиной появляется группа студентов в рваных джинсах и поношенных свитерах. Они улыбаются и показывают что-то своим родителям, которые выглядят точь- в-точь как дети, только джинсы у них поопрятнее и свитера поприличнее. Завидев Даниэль, ребята замолкают, меряют ее коротким взглядом, а потом идут дальше. Они никогда раньше не видели эту девочку, кот рая стоит на парковке, сжимая черную вельветовую сумку из дешевого магазина. Они продолжают идти, про себя отметив, что ей здесь не место. Но это их совсем не беспокоит.

А потом Даниэль начинает кричать.

— Ах ты козел! Дерьмо куриное! В чем твоя проблема? Думаешь, я дура? Думаешь, я умерла бы с горя, если бы ты просто расстался со мной? — Она идет к нему. Ребята, прежде смотревшие на нее с легким любопытством и проходившие мимо, теперь таращатся на нее во все глаза. Она в центре внимания. Они с Гидомв центре внимания.

Гид пятится назад. Но на парковке много машин, и пятиться некуда. Он начинает паниковать. Она по- прежнему кричит. Надо ее успокоить. «Мидвейл» — тихое местечко, а ее крик в четыре раза громче самого громкого звука, который я когда-либо слышала на его территории.

— Даниэль, я понимаю, что ты расстроена…

— Ни фига ты не понимаешь. Думаешь, можно просто трахнуть меня… точнее не совсем. Думаешь, если я предложила тебе свою девственность, можно просто уехать и никогда больше со мной не разговаривать, и все будет о’кей?

Просто удивительно, думает Гид, как точно она изложила все то, что произошло между ними. И она сказала «предложила» — не значит ли это, что она подозревает, что между ними все-таки ничего не было? Он помнит только туман и общую взволнованность, но по большей части уже забыл, что произошло. У него как-то не нашлось времени сложить все воедино (в отличие от Даниэль). Как плохо и несправедливо он с ней поступил. Он невольно думает о Пилар, о том, как ужасно любить ее и не знать, отвечает ли она ему взаимностью. Как ужасно иногда видеть ее и чувствовать, что он ей нравится — все знаки налицо. Но когда они расстаются и он с надеждой восстанавливает в памяти их общение, эти знаки рассыпаются в бессмысленную пыль.

На бетонных ступеньках между учебными зданиями и жилыми корпусами собралась уже толпа зрителей (если можно их так назвать). Устав кричать на Гидеона, Даниэль переключается на них.

— Вам что, заняться больше нечем? Идите поиграйте в поло или что вы там еще делаете! Разложите свитера по цветам! — Ребята стоят с вытаращенными глазами на побледневших лицах, их губы в ужасе вытягиваются в тонкую линию.