Книга Файф-о-клок - Иржи Грошек

– Хе-хе-хе-хе-хе, – сказал Двенадцатый уполномоченный, вырезал эти статейки и стал их разглядывать, словно банковские купюры… На наличие водяных знаков и прочей чертовщины. И вскоре обнаружил, что между строчками «От Моне до Матисса» просвечивается порнография. В самом непристойном виде – «амоР апаП». Как будто здесь не печатные органы, а пляж для нудистов! Такую же порнографию Двенадцатый уполномоченный усмотрел в «Патологии с Аналогиями» и, что самое интересное, – среди Фассбиндеров!

– Вот тебе, бабушка, и день Вооруженных сил! – воскликнул Двенадцатый уполномоченный, который любил приударить по русским поговоркам.

Он подошел к карте города и, приговаривая «амоР апаП, амоР апаП», отметил красным карандашом место, где Дебаркадера видели в последний раз, Государственный Эрмитаж и научное заведение профессора Радзивилла… В центре разностороннего треугольника оказался кабак под названием «Папа Рома».

– Вот где собака зарыта! – ухмыльнулся Двенадцатый уполномоченный и убедительно постучал карандашом по треугольнику…

Все пути вели в «Папу Рому», а предпосылки – к выводам, что вокруг «Папы Ромы» концентрируются безобразия, словно намагниченные… Двенадцатый уполномоченный тут же собрался посетить аномальный кабак и позвонил в гараж.

– Машину мне, машину! – прикрикнул Двенадцатый уполномоченный в телефонную трубку.

– Щас на ведровере у меня покатаешься! – спокойно ответил начальник гаража. – Ишь чего выдумал!

Стыдно сказать, но Двенадцатому уполномоченному не полагалась машина по первому же требованию. А надлежало проскакать одиннадцать раз по разным инстанциям и, топая ногами и рассыпаясь в любезностях, оставить заявку на двенадцатое число следующего месяца. Тогда Десятый – завизирует, Девятый – переадресует, Восьмой – подпишет, а Седьмой…

Двенадцатый уполномоченный аккуратно положил телефонную трубку на аппарат и отправился на место преступления – старым дедовским способом. Для этого он покинул свой кабинет, поднялся на последний этаж, а дальше по служебной лестнице забрался на чердак, нашел подходящее слуховое окно и высунулся наружу… Конечно, здесь были свои неудобства, но локаторы у Двенадцатого уполномоченного по-прежнему работали исправно, как во времена комсомольской юности… Даже слегка оттопырились!

– «Родина слышит! Родина знает!.. – настроился на волну Двенадцатый уполномоченный. – Что ее сын потихоньку болтает!..»

После чего стал принимать сообщения…

– До каких же пор будет продолжаться это безобразие?! – возмущался какой-то интеллигент на коммунальной кухне. – Они что там, в правительстве, бузины объелись?!

– Ась?! – переспросил Двенадцатый уполномоченный и похлопал интеллигенцию по плечу…

Если кому-то покажется неправдоподобным, что уполномоченные легко перемещаются в пространстве, пусть повторяет: «Я знаю, кто дурак в правительстве!.. Я знаю, кто дурак в правительстве!» Покуда не выяснится – кто на самом деле дурак…

– Батюшки святы! – перекрестился работник умственного труда, увидев Двенадцатого уполномоченного. – Силы небесные!

– Дом какой?! Дом какой, спрашиваю!!! – брызжа слюной, заорал Двенадцатый уполномоченный.

– Улица Решетникова, двадцать пять, квартира тридцать шестая! – отозвался интеллигент и подобрал брюхо.

– «Папа Рома» отсюда далеко?! – не унимался Двенадцатый уполномоченный.

– И папа Рома, и мама Софа – в Краснодаре! – докладывала интеллигенция.

– А чего зря треплешься?! – разозлился Двенадцатый уполномоченный, потому как и сам догадался, что пролетел полгорода в неправильном направлении. – Прави-и-ительство! Бузины-ы объелось!.. Как щас дам в ухо!

– Не велите казнить, гражданин начальник! – запричитала интеллигенция. – Велите слово молвить!

– Молви! – разрешил Двенадцатый уполномоченный. – Да чтобы поближе к центру!

– Садовая, восемнадцать, квартира четырнадцать, Голеностопкина Анна Олеговна! – донесла вшивая интеллигенция. – Постоянно клевещет на Министерство здравоохранения!

– Сейчас послушаем! – кивнул Двенадцатый уполномоченный и приложился к батарее центрального отопления…

– Почему это в нашей аптеке нет аспирина, а в Министерстве здравоохранения никто не кашляет?! – тем временем удивлялась Анна Олеговна…

– Ась?! – откликнулся Двенадцатый уполномоченный и похлопал Анну Олеговну по плечу…

– Ниже! – потребовала гражданка Голеностопкина.

– В смысле? – не понял Двенадцатый уполномоченный. – Это Садовая, восемнадцать?

– Еще ниже, – пояснила гражданка Голеностопкина и даже встала на цыпочки, чтобы Двенадцатому уполномоченному было удобнее хлопать.

– Извращенка! – плюнул Двенадцатый уполномоченный.

– А растереть? – предложила Анна Олеговна.

– Как есть извращенка! – определил Двенадцатый уполномоченный и покинул квартиру номер четырнадцать через входную дверь.

– А кто одинокой женщине сделает бесплатный массаж?! – пожала плечами Анна Олеговна. – Только уполномоченный или участковый!

И стала чесаться спиной о дверной косяк, проклиная Министерство здравоохранения…

Двенадцатый уполномоченный вышел из парадной на улицу буквально в двух шагах от «Папы Ромы» и пеходралом осилил это расстояние за три минуты…

«Папа Рома» оккупировал весь первый этаж жилого дома. Двенадцатый уполномоченный быстро проник в помещение бара и огляделся. У гардероба был припаркован мотоцикл Харлея и Дэвидсона, за столиками находились странные посетители, а в самом дальнем углу зала сидел господин с лавровым венком на голове!

Двенадцатого уполномоченного обучали, что массовые безобразия не возникают беспричинно и надо искать источник вдохновения этой «иппокрены». А тут и раздумывать было не о чем! Господин в лаврушке смахивал на вождя по всем параметрам: экстерьер, интерьер и специи. Но подойдя поближе, Двенадцатый уполномоченный вовремя сориентировался, что это не господин, а мраморный бюст наподобие древнеримского. Только наряженный в затрапезный халат. «Вот это да!» – подумал Двенадцатый уполномоченный. А мог бы сдуру и разгрохать произведение искусства…

– Добро пожаловать!

Двенадцатого уполномоченного аккуратно похлопали по плечу, и тот обернулся в полном недоумении. Перед ним пританцовывала ну вылитая классная дама, от которой не грех получить указкой и в более разумном возрасте, чем пятнадцать-шестнадцать лет. В строгом костюме она смотрелась прямо-таки алгебраически, где всякие окружности выражаются через коэффициент.

– Входные билеты у кассира, – сказала дама. – А кассир – вот он!

И предъявила Двенадцатому уполномоченному некоего господина во фраке, придерживая господина за шкирку.

– Пан Пенелопский! – представился фрачный господин, не сетуя на суровое обращение. – Прикажете получить сто пятьдесят рубликов?