Книга Лед и вода, вода и лед - Майгулль Аксельссон

В тот же миг мир застыл. На тысячную долю секунды вокруг них сделалось совершенно тихо, и тьма, которая только что была обычной осенней темнотой, сгустилась и стала черной, как бархат.

Я забеременела, подумала Элси. Вот в эту самую секунду я забеременела.

Только когда они стояли у ее подъезда, она смогла наконец заговорить. И Йорген ведь тоже ничего не сказал ей. Он только зажег сигарету и взял Элси под руку и вел, словно больную или калеку, которая не может идти сама, пока они не оказались на улице и не пошли в сторону ее дома. Тогда он обнял ее и прижал к себе.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он приглушенным голосом.

Она кивнула в ответ. Выставила одну ногу впереди другой.

— Точно?

Она опять кивнула. Они уже пришли. Элси уже видела свой дом. Йорген выкинул окурок и остановился перед полосой света из подъезда. Отпустил ее плечо и собрался что-то сказать, когда послышался голос:

— Элси? Ты?

Это была Инес. Она стояла в свете, падавшем из подъезда, и вид у нее был растерянный. Йорген тут же отступил глубже в тень. Элси шагнула вперед, посмотрела на сестру, на это второе издание себя самой. Берет, тщательно причесанные волосы. Тщательно завязанный шарф на шее. Туго затянутый пояс на плаще.

Невинна, подумала Элси. Она еще невинна.

— Это я.

И видела, как взгляд Инес устремился в тень, как он ищет Йоргена, и скорее догадалась, чем заметила, что тот повернулся спиной.

— Ты не пойдешь домой?

— Нет еще…

— Но…

Йорген шевельнулся у нее за спиной, она ощутила его нетерпение, и оно тут же стало ее собственным.

— Я сейчас приду. Скажи, что я туфли в школе забыла и пошла за ними. Ну, или еще что-нибудь.

Потом она отвернулась и ушла в тень, к Йоргену.

~~~

Бьёрн танцевал. Он обнял Кэролайн и прижал ее к себе, блаженно ощущая близость ее тела, груди, бедер, чуть выпуклого живота, ее щеку возле своей, ее дыхание в свое ухо. Откуда-то издалека донесся смех, смех Томми и пронзительный голос Пео. У него всегда такой пронзительный голос, когда выпьет, так хотелось поделиться этим с Кэролайн, если бы только он мог вспомнить, как будет «пронзительный» по-английски. Или если бы он мог заставить себя отпустить ее. Но этого он не мог. Он хотел держать ее в объятьях всегда, слиться с ней, стать ее сиамским близнецом. У нее было красное платье и длинная челка. И пахло от нее душистым мылом и какими-то духами.

— Сука, — заорал кто-то по-шведски. — Бля, да если бы Роббан…

Это был Никлас. Пьяный. Или обдолбанный. Один хрен.

Музыка закончилась, и Кэролайн высвободилась из объятий, улыбаясь Бьёрну. Он улыбнулся в ответ и схватил ее за руку. И не собирался отпускать до самого утра.

~~~

Раздался звонок. Элси вздрогнула и проснулась. Огляделась. Приглушенный свет маленького ночника, красный палас, литография на стене — домик под соломенной крышей. Прошло мгновение, прежде чем Элси сообразила, где она, и в это мгновение телефон зазвонил снова. Она схватила аппарат, прижала к уху черную трубку:

— Алло?

Молчание. Потом послышался вкрадчивый голос. Почти шепот:

— Элси?

— Инес?

— Да.

Снова молчание. Легкий страх шевельнулся внутри. Элси затаила дыхание.

— Что-то случилось?

— Да нет. Я только хотела…

Опять молчание.

— Да? — произнесла Элси.

Голос Инес сделался громче. Стал почти таким, каким она обычно разговаривала.

— Я просто хотела позвонить Бьёрну, спросить, как все прошло. Но он не отвечает. Тогда я попросила с тобой соединить.

— Да.

— И ты оказалась на месте.

Элси закрыла глаза. Прости ты меня хоть когда-нибудь, думала она. Прости за то, что я родила его. Прости за то, что отдала его тебе…

— Ну да. Бьёрн на какой-то вечеринке, — сказала она и с некоторым трудом выбралась из постели и встала по стойке «смирно» возле кровати. Сама не зная зачем.

— Ага.

Равнодушный голос. Как будто Инес все равно.

— Выступление отмечают.

Элси снова села на край кровати, провела свободной рукой по белой простыне. Вот сейчас можно будет снова лечь и спать. Крепко-крепко.

— А как все прошло?

— Выступление? Ну. Думаю, все было очень хорошо. Хотя им пришлось играть под фанеру.

— Что?

— Под фанеру. Поставили пластинку, а они делали вид, что играют и поют.

В трубке опять стало тихо.

— Как странно, — сказала Инес.

Элси улыбнулась черному бакелиту, но постаралась, чтобы в голосе улыбка не слышалась.

— Ну да. Пожалуй.

И опять молчание, потом Инес кашлянула там, в Ландскроне.

— А теперь он, значит, на вечеринке?

— Да.

— Без тебя?

Элси кивнула:

— Ну да.

— А что ты тогда делала сегодня вечером?

— Ужинала. С этим Карлом-Эриком.

— Хм.

Этот звук мог означать все, что угодно. Но Инес больше ничего не сказала.

— Я еду домой вместе с ними, — сказала Элси наконец, только чтобы прервать эту тишину. — Приеду в Ландскрону. Можно я поживу у вас, как обычно?

— Ну да, — сказала Инес. — Конечно. Какое-то время — пожалуйста.

Элси тут же выпрямилась:

— В каком смысле?

— Ну, твоя комната, — сказала Инес. — Просто я решила ее переделать. К осени.

Твоя комната? Элси понадобилась секунда, чтобы сообразить, о какой комнате речь. Комнатушка на чердаке с ободранной старой мебелью. Старая кровать из их детской в доме Лидии. Большая настольная лампа, стоявшая у них в комнате, еще в Гётеборге. Обломки прежней жизни. Она отвела прядь волос с лица.

— Я просто не знала, что это моя комната. Думала, это ваша гостевая.

— Ты единственный гость, который у нас ночует. Но я решила летом сделать там ремонт.

В голосе Инес появилось что-то новое. Незнакомая интонация. Робкая, но горделивая. Почти торжествующая.

— Ага…

— Там будет мой кабинет. Когда я начну изучать историю литературы в Лунде. Осенью.

Теперь она говорила отрывисто, как будто задыхалась. Элси, наморщив лоб, искала нужные слова. И нашла:

— Как здорово. Это ведь то, что ты хотела.