Книга Тринадцатая редакция - Ольга Лукас

– Ань, тут нельзя же, – Джордж робко указал на дорожный знак.

– В России на это смотрят сквозь кисти рук! – важно отвечала Анна-Лиза. – И я люблю маленькие шалости.

– Сквозь пальцы мы на это смотрим, сквозь пальцы, – машинально поправил Джордж и отправился к поставщику.

Воспроизвести их разговор здесь не представляется возможным по двум причинам: он был кратким и неинтересным, а защита от прослушивания в здании была такая, что Цианид от зависти сжевал бы целиком какой-нибудь подвернувшийся под руку квартальный отчёт.

Женщина-телохранитель за рулём произвела на поставщика весьма благоприятное впечатление – он сразу стал относиться к Джорджу как к человеку солидному, достойному (он вообще женщинам доверял больше, особенно женщинам фасона Анны-Лизы, у него и секретарша была такая же, владела дюжиной восточных и западных боевых искусств). Цену этот дядя, конечно, заломил немалую, пользуясь безвыходной ситуацией ресторатора, но как липку его не ободрал и живым-невредимым из своей приёмной выпустил, что уже было большой удачей.

– Проводить гостя? – на всякий случай уточнила секретарша (та самая, мастер боевых искусств). Иногда шеф разрешал ей для развлечения ломать руки или ноги не слишком важным посетителям.

– Сам дойдёт. Его там ждёт телохранитель.

– Пф! Девчонка, соплячка, – фыркнула секретарша, разглядывая физиономию Анны-Лизы, запечатлённую камерой слежения. Камеру нарочно разместили под знаком, запрещающим парковку, потому что все чужаки, приезжавшие к поставщику впервые, считали прямо-таки своей обязанностью припарковаться в неположенном месте.

– Ну что, цветёшь как маковкин цветок? – Анна-Лиза нежно похлопала Джорджа по плечу. Нет, в самом деле, нежно – даже синяка не осталось, а кожа у него была тонкая, чувствительная, несмотря на то что душа загрубела.

Джордж вздрогнул, как будто его погладили раскалённой сковородкой, и отстранился.

– Анют, ну что у тебя за манера коверкать идиомы? – поморщился он.

– От идиомы слышу! – рыкнула Анна-Лиза. Джордж сразу притих. – Попрошу также манеры мои не обсуждать. Сам бы попробовал на финском что-нибудь сказать так, чтобы не насмешить моих духов.

– А чего бы их не насмешить? Пусть смеются. Будут добрые духи, а не злые.

– Они и так добрые, – отрезала Анна-Лиза, – для кого надо.

– Ну, прости, прости, я не хотел тебя обидеть.

– Да ладно, – великодушно махнула рукой повелительница духов. – Я не гневная, и память у меня не злая. Если обидишь меня, сразу почувствуешь. Я ведь сперва бью, а потом уже думаю – а туда ли, а надо ли? Куда теперь, обратно, что ли? А может, по шоссе прокатимся, подрежем пяток велосипедистов?

– Нет, по дороге нам надо бы ещё кое-куда заехать, к одному товарищу.

– А я опять в машине сиди? Мне от этого томительно!

– Этот товарищ попроще. Если хочешь, пойдём к нему вместе. Мы с ним в одной организации состояли, но потом он из неё ушел. Теперь фильмами торгует, кажется, – Джордж достал смартфон из внутреннего кармана пиджака и уточнил адрес. – Теперь всё прямо и прямо, до того места, где трамвай сворачивал. А потом повернуть, но не туда, откуда мы приехали, а…

– Думаешь, я запоминаю? – газанула Анна-Лиза. – Карту взял и следи за дорогой, навигатор.

– Штурман, – устало поправил Джордж.

И почему он так снисходителен к иностранке, которая цинично коверкает русский язык в присутствии боевой единицы партии «Народный покой»? Впрочем, он же решил покинуть своих товарищей – поиграл, и хватит. Всё равно Димка обсмеял его затею, а ради чего тогда выпендриваться и носить эту дурацкую бороду?

– Ты говорил, что хотел бы провести этот день по-другому, – напомнила Анна-Лиза. Она не собиралась отступать и планировала выбить из Джорджа его сокровенное желание любым способом.

– Ага. И начинался он так хорошо, – потянулся Джордж. – Я пришел в тир и выпустил точно в яблочко целую обойму, представляя, что целюсь в тебя. Хотел было повторить, но потом всё пошло насмарку.

– Ты умеешь стрелять? – нисколько не обиделась на это признание Анна-Лиза. – А меня научишь? Тогда будет справедливо: ты будешь стрелять как будто в меня, я буду стрелять как будто в тебя. Но пострадает только мишень и её яблочко.

«Кажется, я ей тоже небезразличен, – подумал Джордж. – Интересно, что скажет Димка, если вдруг мы…»

– За дорогой следи, да? Штурмовик! – крикнула Анна-Лиза, выкручивая руль, чтобы избежать столкновения.

– Штурман, а не штурмовик! – огрызнулся Джордж.

– Следи за дорогой, я сказала!

Виталик придерживался в жизни наполеоновского принципа «главное ввязаться в заварушку, а там разберёмся» и всегда импровизировал на ходу. Вот и сейчас, направляясь на первую встречу с носителем, он не имел никаких чётких планов – кроме подробного плана местности, нарисованного Денисом.

Ворвавшись в видеосалон, он огляделся по сторонам, наметил путь к отступлению – на случай, если слепой Гомер вздумает драться, – и не раздумывая начал втираться к нему в доверие.

– Так, ну что тут у вас надо убирать? – деловито поинтересовался он у носителя. Тот индифферентно стоял за прилавком, вращая глазами (это было такое упражнение), и не собирался прерываться ради беседы с каким-то сумасшедшим. Но сумасшедший был ко всему прочему ещё и буйный.

– Убирать, говорю, что?

– У нас не убирать, а выбирать надо, – Гумир, не прекращая упражнение, величественно повёл рукой в сторону полок с кассетами.

– Да я не клиент, я ваш новый сотрудник. Уборщик. Меня как приняли – так сразу отправили сюда, шибко грязно, сказали, клиенты натоптали, а на улице дождь.

– Дождь? В самом деле? – переспросил Гумир. – Ну что ж, убирай, пока никого нет. Хотя не так уж и натоптано.

– В принципе, да. Жить можно. Ну, начальству виднее, – Виталик повесил мокрую куртку на ближайший стеллаж, бесцеремонно перепрыгнул через прилавок и оказался рядом с Гумиром. Тому волей-неволей пришлось перестать вращать глазами и, вежливости ради (и кто её только выдумал), представиться новому коллеге (чтоб ему пусто было).

– Да, у вас тут нормально, не грязно, не то что на моей прошлой работе, – заявил Виталик. Убираться он, разумеется, и не думал: оглядывался по сторонам, присматривая местечко поуютнее.

– А где ты раньше работал? – холодно поинтересовался Гумир – и сам себе удивился. Кто его за язык тянет? Неужели он позволит втянуть себя в пошлые бытовые разговорчики?

– В издательстве! – вполне натурально вздохнул Виталик, вспоминая своё последнее мучительное дежурство. – Там ещё такой противный был мужик, Константин Петрович, вечно всем недовольный. Может, чайку?

– Чего? – Гумир даже отпрыгнул в сторону: Виталик как-то уж слишком быстро начал с ним дружить, это было подозрительно и странно.