Книга Легион. Книга 1. Непобедимые - Ками Гарсия

– Я лучше подожду, пока…

– Он не сдается, – не дал мне договорить Прист. – А вдруг он найдет слабое место в круге?

Я трясущимися руками вытащила из кармана диски.

Потом уселась на пол, поджав ноги, и положила их себе на колени. Вставила первый диск в цилиндрический корпус. Один из выгравированных на металле символов загорелся, испустив луч белого света. На полу зажглись письмена.

Дариен открыл глаза, по-прежнему лежа на боку.

– Я пожертвовал ради него жизнью, и все напрасно.

– Никакой жизнью ты не жертвовал, – оборвал его Джаред. – Тебя казнили, потому что ты убийца.

Я дрожала всем телом.

– Лучше вы сами его соберите. Я могу постоять здесь, пока Дьявольский Капкан его не уничтожит.

Если вообще уничтожит!

– Кеннеди, – взмолился Лукас. – Ты слишком близко к кругу. Не давай ему шанса вырваться на свободу и ото брать у тебя Орудие.

Я принялась возиться со следующим диском. Сначала я попыталась вставить его не туда, но потом поняла, что каждый диск входит только в определенный паз. Второй символ загорелся точно таким же чистым белым светом.

Дариен подполз к черте, разделявшей нас. Я могла бы протянуть руку и дотронуться до него.

– Я убивал людей. Плохих людей, которые пытались найти эту штуку и отдать ее слугам демона. Я дал слово сберечь ее.

Наши глаза встретились, и я вжалась в стену, пытаясь отстраниться от него там, где это сделать было невозможно.

Трясущимися руками я принялась вставлять следующий диск в корпус – и выронила его.

Орудие покатилось к краю Дьявольского Капкана.

Я рванулась за ним, и Дариен снова бросился на меня.

На долю секунды мне показалось, что его руки вот-вот прорвутся за пределы круга, а цилиндр закатится в Дьявольский Капкан. Дариен ударился о сверхъестественное силовое поле и мои пальцы сомкнулись на металлическом цилиндре почти одновременно – в тот самый миг, когда он докатился до черной черты, а тело Дариена отшвырнуло обратно в центр символа.

– Кеннеди!

Джаред забарабанил в металлическую дверь, но я не сдвинулась с места. Я не могла.

Отпрянув обратно к стене, я вставила на место третий диск.

Из полусобранной конструкции хлынул поток света.

Силуэт Дариена несколько раз мигнул, лежа щекой на холодном полу, хотя я знала, что он не может чувствовать холода.

– Я проиграл. Мы все проиграли.

– Кто?

– Не разговаривай с ним, – взмолился Джаред. – Тебе нужно собрать его до конца.

– Духи, защищавшие остальные части, – закончил Дариен.

Я держала в пальцах последний диск. Оставалось только поставить его на место, но руки не слушались меня. Все сомнения относительно маминого прошлого, Легиона и четверки, верившей в меня, одолели меня с новой силой.

«А что, если я сделала неверный выбор?»

– А что, если он говорит правду?

Джаред прижался лицом к квадратному окошку.

– Не позволяй ему запудрить тебе мозги. Ты же видела дневник. Ты знаешь, что там написано.

Лукас оттеснил Джареда и занял его место.

– Он дух мщения, подчиняющийся демону. Ты не должна ему доверять. Ты должна доверять нам.

В окошке возникло лицо Алары. Оно расплывалось, потому что я плакала.

– Мы с тобой заодно.

– Ты – одна из нас, – подал голос откуда-то из-за ее спины Прист.

Я устала бояться. Мне отчаянно хотелось поверить им – людям, которые теперь так много для меня значили, людям, которые верили в меня.

– Кеннеди, пожалуйста. – Глаза Джареда нашли мои глаза, и на этот раз я не стала прятать от него свои слезы. – Ты нужна нам. Нужна мне.

Нельзя выбрать человека, который способен видеть тебя насквозь, – человека, который понимает, что ты чувствуешь, без слов, человека, который может заставить тебя плакать и смеяться, просто взглянув на тебя. Человека, которого невообразимое счастье иметь рядом и невообразимое горе потерять.

Я смотрела на него – на парня, который воплощал в себе все это и намного больше.

Дрожащими руками я принялась прилаживать к цилиндру последний диск.

Силуэт Дариена побледнел и задрожал, точно пламя почти истаявшей свечи. Я вставила диск в паз, и загорелся последний символ.

Силуэт Дариена мигнул в последний раз.

– Да несет вас по жизни на своих крыльях черная голубка, – прошептал он.

Я помертвела.

Призрак взорвался.

Орудие с каждым мигом раскалялось все больше, пока не начало обжигать мне руки. Я едва замечала это, пара лизованная последними словами Дариена.

Да несет вас по жизни на своих крыльях черная голубка.

Я выронила цилиндр, и он покатился по полу, заливая все вокруг светом из странных символов.

Я подумала об остальных духах.

О девочке в желтом платье, защищавшей свою куклу с диском внутри.

О словах Миллисент в колодце: «Я больше ничего не позволю вам у нас забрать».

О призраке фокусника, клявшемся, что он пытался сохранить доверенное ему, перед тем как я его уничтожила.

О диске, спрятанном в комнате, которую охраняли духи десятков мертвых детей, и о словах мальчишки с кувалдой, внутри которой он был спрятан: «Если я буду хорошо следить за тем, что принадлежит ему, он вернется за мной».

И о Дариене Ширсе, маньяке-убийце, который спрятал цилиндр в основании электрического стула, на котором его казнили, о духе, который знал секретную фразу, которую использовали члены Легиона.

Охраняли ли духи части Орудия с самого начала, или руки Андраса протянулись дальше, чем мы думали? Может, Дариен слышал, как кто-то из членов Легиона произнес эти слова, и просто повторил их?

Теперь, когда я уничтожила его при помощи своей специализации, спрашивать было уже поздно.

Я уничтожила его при помощи своей специализации.

В спешке рассыпая соль, я натерла ею запястье. Я представила, как на моей коже проявляется последняя часть печати, и нарисовала в своем воображении, как она образует единое целое с частями, пульсирующими на руках моих товарищей.

«Что я почувствую, когда стану одной из них?»

Я еще раз взглянула на Дьявольский Капкан, чтобы точно удостовериться в том, что в нем ничего не осталось. Не было никаких сомнений в том, что я уничтожила дух Дариена.

«Но в самом ли деле я загнала в капкан дьявола?»

Я ждала, когда на моем запястье наконец проступят заветные линии, надеясь, что это будет не очень больно. Я всматривалась, не обращая внимания на зовущие меня знакомые голоса, пока из глаз на идеально гладкую кожу не закапали слезы.