Книга Судный день - Курт Ауст

– Да. То есть умер он в Польше, в битве под Клиссовом. Герцог примкнул к своему свекру Карлу Двенадцатому, когда тот пошел войной на польского короля, и погиб в тысяча семьсот втором году, спустя всего два-три года после событий, которые описаны в моей рукописи.

Князь Реджинальд наморщил лоб и глубоко задумался.

– Мой отец как-то раз встречал его, – проговорил вдруг он, – мы состоим в дальнем родстве.

Я кивнул. Вполне может статься. Все эти князья и короли приходятся друг другу родственниками. Для меня всегда была загадкой эта их странная детская обидчивость, когда они внезапно развязывали войну против собственного дяди, или свекра, или троюродного братца лишь потому, что считали, будто им отдавили их нежные ножки. Если бы каждая семья вела себя подобным образом!.. Но князю Реджинальду такого говорить нельзя, он не поймет…

– Отец рассказывал, что этот герцог… Фредерик Кристиан – так его звали, верно?

– Да, – ответил я и пояснил: – Вообще-то его звали герцог Фредерик Четвертый, и это создает лишнюю путаницу, потому что Данией в то время правил наш дорогой король Фредерик Четвертый, так что лучше называть герцога Фредериком Кристианом.

– Помню, отец рассказывал, что нрав у герцога был вспыльчивый и вздорный. Однажды их обоих пригласили на какую-то свадьбу, где они едва не подрались. Герцог здорово разозлил папашу и хотел довести дело до дуэли, но отец невесты был человеком властным, и ему удалось их унять.

Реджинальд раздразнил мое любопытство: надо же, старый князь Вильгельм попал в заварушку!

– А из-за чего они повздорили? – спросил я. – Наверняка за этим кроется нечто серьезное. Ваш батюшка был не из тех, кто ищет повода для ссоры. Он всегда был человеком чести и не опускался до обычных склок. К тому же… – я взвесил каждое слово, – он не имел обыкновения поражать врагов напрямую.

Чуть улыбнувшись, князь Реджинальд кивнул. Он прекрасно понял, о чем я.

– За этим крылось кое-что серьезное, – ответил он, поднявшись со стула. Он подошел к столу, налил из кувшина вина, повернулся ко мне и поднял бокал, вопросительно посмотрев на меня. Я покачал головой. К чему лишний раз напрягать мочевой пузырь? Ненавижу просыпаться посреди ночи… Я посмотрел на Реджинальда – тот вновь опустился на стул, отхлебнул вина и поставил бокал на пол, подальше от собственных ног.

Неужели задумался?

Чушь! Буйный бычок, непослушное дитя, образованный задира… Описание герцога Готторпского вполне подходит и к самому князю Реджинальду…

Голос князя прервал мои размышления:

– Сто лет назад готторпский герцог основал в замке Готторп большую библиотеку. Я слышал, что со временем в этой библиотеке появилось более пятнадцати тысяч томов. Солидная библиотека, по-настоящему внушительная! – Он вытянул ноги под кроватью и коварно улыбнулся. – Вот только книги для нее добывали не всегда честным способом. Я могу понять, когда книги становятся военными трофеями и их привозят из дальних или на худой конец соседних стран. Но обычное воровство! Такое в среде людей благородных недопустимо! Так считал мой отец, и я с ним согласен, – нагнувшись, он поднял бокал и отхлебнул из него, – здесь, у нас в замке, хранится небольшая, но хорошо подобранная библиотека – об этом вам, учитель, известно, наверное, даже лучше, чем мне. Но когда-то книг в ней было больше. В тысяча шестьсот сорок восьмом году, по окончании долгого кровавого периода, когда германские княжества довоевались до нищеты, в наш замок приехал молодой граф, а с ним – двое солдат. Они оказались посланниками готторпского герцога и возвращались из Мулдорфа домой, на север, из Байерна, где вели переговоры с курфюрстом. В замке их, разумеется, встретили гостеприимно, а после ужина мой прапрадед пригласил графа-посланника в библиотеку. Молодой граф оказался человеком начитанным и почтительным и быстро снискал расположение прадеда, который показал юному аристократу свои любимые, наиболее ценные книги и несколько древних священных рукописей, в частности, гномы[18]древнегреческого философа Иоанна Стобея к труду “Kore kosmu”. Вы, учитель, лучше знаете, о чем там написано – для меня греческий язык навсегда остался загадкой, – он усмехнулся и легонько похлопал себя по кудрявой голове, – еще там было так называемое “Ioca monachomm”, собрание монашеских шуток, и арабский травник с прекрасными красочными картинками – его привезли из Святой Земли. И все эти сокровища прадед показал готторпскому посланнику. На следующее утро готторпские послы еще до рассвета покинули замок и к вечеру были уже далеко за пределами княжества, а когда прадед зашел в библиотеку, он обнаружил, что пять его любимых книг исчезли. Само собой, он тотчас же во главе отряда солдат отправился в погоню за ворами, но к тому времени те уже находились во владениях герцогских родственников. Впоследствии прадед, а затем и его сыновья отправляли герцогам письма с просьбами и требованиями вернуть украденные книги, но герцог и его потомки отрицали свою вину и утверждали, что и понятия не имеют, о каких книгах идет речь.

Князь Реджинальд выпрямился и потянулся, так что косточки затрещали.

– Именно кража этих книг и стала поводом для ссоры между моим любезным батюшкой Вильгельмом и герцогом Фредериком Кристианом, – завершил он, поднимаясь и направляясь к столу.

– Подождите, – остановил я его, – гномы “Коте kosmu” Стобея, о которых вы упомянули, и поныне хранятся здесь, в библиотеке замка. Я собственноручно снимал эту книгу с полки и читал ее. Получается, что их никто не крал…

Князь Реджинальд рассмеялся и обернулся:

– В тысяча семьсот двадцать первом году, когда стараниями датского короля Готторпское герцогство стало частью Датского королевства, батюшка получил письмо от датского сюзерена в Готторпе. Тот сообщал, что они обнаружили письма от моих прадедов с требованиями вернуть принадлежащие им книги. Они нашли также один из украденных томов – это оказались гномы к “Kore kosmu” – и пожелали вернуть книгу ее законному владельцу.

– Весьма благородно со стороны датского короля, – отозвался я, не поднимаясь с кровати. Заметив в моих словах насмешку, Реджинальд кивнул.

– Еще бы – в передаточном акте было прописано требование об оказании ответной услуги, вот только неясно, какой именно, а на услуги политического плана отец легко соглашался, – князь опустился на стул и наклонился к кровати, словно желая убедиться, что я не уснул, – почему герцог так ненавидел Датское королевство?

Я чуть откинул одеяло, чтобы оно не лезло в рот.

– Это долгая история, в подробности которой углубляться не стоит. Она началась со споров за господство над герцогствами Шлезвиг, Гольштейн и Готторп. На протяжении последних столетий датские короли постоянно нападали на эти герцогства, однако, как им того ни хотелось, у них никогда не получалось полностью завладеть ими. Когда к власти пришел герцог Фредерик Кристиан, старый король не спешил поздравить юного герцога, а герцог, в свою очередь, распускал про короля слухи и тайно боролся против него. С самого начала они напоминали кошку с собакой. В девяносто шестом и девяносто седьмом годах конфликт обострился: в то время герцог, чтобы подразнить короля, построил укрепления возле Тённингена – в частности, Сокерсканс и Холмерсканс. В мае девяносто седьмого король напал на эти укрепления и сровнял их с землей. К сожалению, правители Англии, Голландии и лунебургские князья вынудили датского короля отозвать войска с этих территорий. Им не хотелось, чтобы Дания приобрела чересчур большую власть в северонемецких землях.