Книга Год Черной Лошади - Марина и Сергей Дяченко

— Доброе утро, Лиля.

— Доброе утро, Николай Антонович! Татьяна Брониславовна уже ждет…

— Юлия на месте?

— Звонила пять минут назад. Говорила, к одиннадцати… Чаек?

— Давай.

В кабинете Тортилы царил чудовищный бедлам. Ни одна вещь не знала места, ни один компьютер отродясь не видел кожуха. Уборщице, навещавшей офис ежедневно в восемнадцать ноль-ноль, строго-настрого было запрещено переступать порог заветной комнаты, поэтому пауки, оплетавшие паутиной гроздья кабелей, горы дисков в пластиковых коробках, мануалов и справочников, треснувших кофейных чашек, визиток с золотым тиснением и без него, пластиковых тарелок и еще кто знает какого мусора, эти самые пауки чувствовали себя превосходно и страдали только тогда, когда Тортиле взбредало в голову пропылесосить внутренность любезных компьютеров ручным пылесосом «Бош».

Приглушенно звучала музыка: за работой Тортила слушала только джаз.

— Доброе утро, Татьяна Брониславовна.

— Доброе утро, Коля, — Тортила не отрывалась от монитора, в ее зеркальных очках отражалась перевернутая «морда» незнакомого Калибану сайта. — Посмотрите, я там вывела информашку…

Переступая через провода и коробки, Калибан прошел в угол комнаты, где у него был свой собственный столик с компьютером. Уселся на вертящийся стул. Пошевелил «мышкой», призывая машину вернуться из мира грез и приступить наконец к работе. Монитор еле слышно щелкнул; на экране обнаружился коротенький текст — но это была не информация о предполагаемой клиентке, как надеялся Калибан. Это была подборка интернетных сообщений, прямо или косвенно касающихся Павлика Рябкина — с ним «Птица» работала в прошлом месяце, и, судя по обрывочной информации, дела у клиента пошли с тех пор в гору…

В дверях появилась Лиля с подносом. Пересекла кабинет, огибая препятствия и пугливо косясь под ноги. Потопталась рядом со столиком Калибана; не без труда пристроила большую горячую чашку на уголке столешницы, между динамиком и сувенирными песочными часами.

— Замечательно, — сказал Калибан, глядя на струйки пара над крепко заваренным чаем. — А что насчет девушки? Кто такая, как зовут?

— Если бы дама назвала по телефону имя, — Тортила протерла очки подолом шерстяного платья, — это было бы крайне подозрительно. Дама должна стесняться, закрывать ладошкой лицо и придерживать информацию… Но даже если она ведет себя именно так — ни за что нельзя поручиться. Поэтому я подняла дело Рябкина. Вот у него все хорошо. Весьма вероятно, что он рекомендовал нас своей знакомой или подруге. С другой стороны, он же не лично с нами связывался? Вдруг она просто воспользовалась его именем, а?

Калибан возвел глаза к подвесному потолку, усеянному, как звездами, огоньками мелких белых лампочек. Тортила была подозрительна до паранойи, он давно привык к этому и удерживался от комментариев.

— Юриспруда опаздывает, — сказала Тортила.

— Раньше половины двенадцатого ей все равно нечего делать.

— Я просила ее присутствовать на переговорах от самой первой минуты. Могут быть какие-то странности в поведении клиента, а мы с вами, допустим, проморгаем…

— Уж вы, сокол наш Татьяна Брониславовна, не проморгаете ни за что. — Калибан раскрыл на мониторе пасьянс. — И не требуйте от Юльки, чтобы она приходила вовремя, — вы нанесете ей душевную травму. Вызывайте на полчаса раньше, вот и все.

Тортила рассмеялась, обнажив белые фарфоровые зубы, кое-где испачканные красной помадой. Старушка любила дорогую косметику и никогда не упускала шанса похвалиться новым приобретением перед Лилей или даже Юриспрудой; лет тридцать назад Татьяна Брониславовна окончила курсы макияжа и одно время работала не то стилистом, не то гримером, но Калибан все равно не понимал, зачем так ярко красить губы. В исполнении Тортилы напомаженный рот приобретал почему-то прямоугольную форму, а часть краски непременно осаживалась на зубах.

— Смотрите-ка, — Тортила оживилась, увидев что-то на мониторе внешнего обзора. — Похоже, вот она, голубушка…

Калибан обернулся и тоже глянул на экран над дверью. Скрытая камера фиксировала все, что происходило перед входом в офис; сейчас в поле обзора оказалась машина «Фольксваген»-«жук», светлая, вероятно, ярко-желтая. Дверцу машины захлопнула девушка лет двадцати с небольшим, огляделась, вздохнула, посмотрела на часы, порылась в сумке, выловила сигареты и зажигалку, нервно закурила.

— Платежеспособная, — сказала Тортила.

Калибан кивнул — даже на черно-белом экранчике, неизбежно искажавшем картинку, предполагаемая клиентка выглядела эффектно.

— Психологически все вроде бы точно, — Тортила потерла мягкий подбородок с тремя торчащими седыми волосками. — Приехала раньше времени. Волнуется. Нервничает. Курит… Знаете, Коля, я ее где-то видела. В каком-то журнале. Вспомню — сразу скажу.

— Я пошел? — Калибан допил чай и поднялся.

— Идите, Коля, — Тортила откинулась на спинку стула, ее темный, в складочках кожи палец рассеянно гладил «мышку», будто чесал за ухом. — Удачи… Как только появится Юриспруда, я вам позвоню.

Калибан угнездился в кресле с высокой спинкой, включил компьютер и раскрыл «Эрудит». Дальше второго хода ему продвинуться не удалось — звякнул коммутатор, и приятный голос Лили проворковал:

— Николай Антонович… К вам…

Воочию предполагаемая клиентка оказалась куда ярче, нежели на мониторе. Нежно-розовая кожаная курточка, сапоги — в тон, стрижка, укладка и макияж — без страха и упрека. Особенно хороши были безмятежно-синие глаза, оттененные так легко и умело, что создавался эффект полного отсутствия косметики. Калибан ни за что бы не поверил, что у столь свежего и приятного глазу существа могут быть сколько-нибудь значимые проблемы.

Гостья села в кресло, закинула ногу на ногу и сразу же спросила разрешения закурить. Она в самом деле нервничала; были ее проблемы вымышленными либо реальными — предстояло выяснить прямо сейчас.

— Меня зовут Николай, — Калибан положил на стол визитку. — Вы будете чай или кофе?

Она попросила кофе. Ее сигарета казалась игрушечной: тоненькая и ломкая.

— Наша фирма имеет колоссальный опыт, — осторожно начал Калибан. — Мы помогли уже многим людям… Если бы я назвал вам имена некоторых наших клиентов — вы бы удивились. Но я не назову: совершенно секретно. Репутация клиента — абсолютная ценность. Понимаете?

Она еще раз затянулась:

— Про вас говорят… прямо чудеса какие-то. Прямо чудотворцы.

— Никаких чудес, просто нестандартный подход к делу.

Дернулся телефон в кармане пиджака.

— Извините, — Калибан вытащил трубку. — Алло…

— Я вспомнила, — прошелестела Тортила. — С нами Грошева Ирина, специальность — дочка Грошева Вэ Эм, род занятий — тусовщица.

— Спасибо, — Калибан отключил трубку. Тортила, при всей ее незаменимости, иногда торопила события, а Калибан не терпел, когда ему навязывали чужой ритм.