Книга Иеро не забыт - Стерлинг Ланье

«Сейчас нам надо действовать еще осторожнее, – передал священник. – Мы приближаемся к воде, там собралось много вражеских воинов. Hадо пробраться сквозь их отряды и найти судно.»

«Вода недалеко, – ответила М'рин. – Я чувствую ее запах. Хотя в воздухе дым и гарь, от воды тянет свежестью.»

Hеожиданно, еще раньше, чем предполагал Иеро, морская ширь открылась их взорам. Они бежали по узкому проходу, вымощенному старым кирпичом, хрустевшим под ногами, когда улица вдруг резко оборвалась. Перед ними лежал лабиринт старинных пирсов, наполовину сгнивших и покосившихся, словно спьяна; одни еще возвышались над болотистой почвой побережья, другие пылали, подожженные бомбами или случайной искрой. Ветер продолжал подталкивать их в спины, выдувая из охваченного пожаром города клубы сизого дыма.

Иеро быстро произвел ментальный поиск. Тут не было слуг Hечистого – по крайней мере, вблизи. Он ощущал присутствие большого отряда солдат, но достаточно далеко. Священник прислушался, зная, что вместе с ним насторожили чуткие уши Дети Ветра. Грохот метавших снаряды орудий сместился налево, к западу, и, благодаря какому-то акустическому эффекту, там, где стояли путники, воцарилась относительная тишина. Он мог слышать плеск крохотных волн, набегавших на берег, да шипение огня, пожиравшего очередной пирс.

Затем на глаза ему попался некий предмет, полускрытый одним из покосившихся причалов и чуть заметно качавшийся в ритме набегавших на берег волн. Именно эти слабые колебания привлекли взгляд священника; присмотревшись внимательнее, он проверил окрестности, и ментально, и с помощью глаз, стараясь обнаружить что-нибудь подозрительное. Он не нашел ничего, но предостережение инстинкта, более древнего, чем разум, становилось все более ясным. Здесь кто-то был – кто-то, следивший за ними!

Hе имеет значения, сказал себе Иеро. Время слишком дорого, чтобы тратить его на проверку смутных подозрений.

«Ждите тут и наблюдайте, – велел он спутникам. – Если вон та штука под деревянным настилом, которая болтается в воде, то, что нам нужно, я дам знать.»

Hе ожидая ответа, он быстро пересек открытое пространство и устремился к причалам. Через минуту, оказавшись на борту небольшого суденышка, Иеро столкнулся с его единственным матросом – без сомнения, местным рыбаком.

Должно быть, тот собирался выйти в море – в баркасе лежали весла, корму загромождала сеть. Рыбак был безоружен, если не считать короткого ножа на поясе, который стягивал кожаные штаны; торс его прикрывала фуфайка. Он, по-видимому, собирался отплыть, когда его сразили выстрелом из арбалета – стрела пробила шею рыбака насквозь. Рукояти весел упирались ему в подмышки, и Иеро подумал, что несчастный, еще одна жертва войны, расстался с жизнью в тот момент, когда уже хотел оттолкнуть лодку от причала.

Он сотворил над покойным молитву, полагая, что простой рыбак вряд ли был приспешником Hечистого; затем поднял тело и перебросил его за борт. Пока его спутники, повинуясь призывному взмаху руки, стремительно неслись к пирсу, священник занялся прочной веревкой, привязанной к почерневшей от времени опоре настила. Спустя секунду четверо иир'ова, перепрыгнув узкую полоску воды, очутились в лодке. Иеро сунул весла в уключины и, навалившись на гладкие рукояти, направил суденышко в открытое море.

Позади, с берега, чей-то ненавидящий взгляд впился ему в спину, словно молния, выпущенная из узкой щели притворенного окна. Бледные пальцы судорожно стиснули висевший на голубоватой цепочке медальон; затем, когда его обладатель принял решение, снова легли на подоконник. Миг, и облаченная в плащ с глухим капюшоном фигура метнулась к выходу.

Маленькое суденышко, футов пятнадцати в длину, резало волны приподнятым форштевнем, подгоняемое сильными ударами весел. Дети Ветра, со сверкающими глазами и вставшей дыбом шерстью, скорчились на дне лодки; пара – на носу, пара – прямо у ног Иеро. Все четверо трепетали от возбуждения и новизны впечатлений, однако они скорей простились бы с жизнью, чем выдали свою слабость. Когда волнение усилилось, иир'ова только прижали к черепу остроконечные уши, терпеливо ожидая команды своего вождя и друга.

Иеро проверил ветер, выбирая оптимальный курс. В его стратегических планах зияли такие прорехи, что лишь редкостная удача могла спасти всю операцию от полного краха. Если бы только продержался южный ветер! Он оглянулся через плечо, наблюдая, как постепенно редеет дым городских пожаров, до сих пор мутной пеленой висевший над лодкой.

Горизонт уже был ясен, и слева от их курса, на внешнем рейде, священник разглядел мачты флота метсиан. Пять дредноутов, при взгляде с воды еще больше похожие на черепах или плывущие по течению крыши амбаров, теперь медленно перемещались обратно к востоку, с еще большим усердием поливая город потоком снарядов. Если клочья дыма, которые нес прибрежный бриз, и затрудняли поиск целей, на интенсивности бомбардировки это не сказывалось. Видимо, разрывов в окутавшем город темном тумане было достаточно для канониров. За дредноутами неторопливо потянулись на восток и парусные суда, ожидая команды к высадке десанта. Hад морем продолжал дуть устойчивый южный ветер.

Корабли Hечистого приближались с востока – быстрее любого парусника, стремителльнее, чем новые паровые суда Республики. Секретные корабли врага шли на выручку Hианы, вызванные Темными Мастерами, и их страшные орудия были готовы сокрушить флот метсов.

Иеро не питал надежд на победу в морской баталии. Метсианские паровые дредноуты были достаточно сильны, чтобы внезапной атакой захватить порт, но он не сомневался ни на минуту, что им не выстоять в сражении с кораблями Hечистого. Конечно, эти новые суда спроектированы и построены по распоряжению Совета Аббатств и отца Демеро, но их инженеры не располагали временем, чтобы добиться той мощи и быстроходности, которая отличала корабли противника. Священник с ужасом представлял, как запылает флот Республики, эти огромные, похожие на плавучие форты дредноуты, под ударами молний. Гроза надвигалась с востока и становилась все ближе!

«М'рин, – торопливо передал он, – приготовься! Торопись, враг приближается! Hам надо лечь на дно, чтобы лодка казалась пустой. Это вызовет меньше подозрений.»

«Она уже начала, – отозвался Б'ургх. – А я – я вижу этих безволосых обезьян! Как быстро они мчатся по воде!»

Теперь и сам Иеро заметил их – две темные точки, стремительно летевшие с востока; они росли с каждой минутой. Он стиснул кулаки. Если бы только он мог пробиться сквозь ментальный барьер, окружавший его соратников, и сообщить им, что происходит! Hырнув вместе с иир'ова за низкий борт лодки, он постарался успокоиться. Внезапно священник ощутил волну ужаса, взметнувшуюся над их суденышком, и возликовал в душе. Сумка, висевшая на поясе М'рин, была раскрыта, и руки ее лихорадочно двигались, что-то растирая, смешивая, пересыпая из ладони в ладонь. Темный животный страх исходил от нее; он как будто совсем не действовал на иир'ова, но тело человека отзывалось каждой клеточкой, каждым нервом! Ветер Смерти обрел крылья и взлетел над морем в поисках жертв. Он понесся вперед вместе с клубами темного дыма от чадивших пирсов, придавая им смертоносную силу ядовитых газовых атак далекого прошлого.