Книга Обычная злая сказка - Александра Первухина

Снеара учила всё это, не сопротивляясь, прилежно и тщательно, потому что теперь для неё эти знания были жизненно важны. Но вот от лекций по дипломатии, истории и прочим наукам, необходимым, с точки зрения Тениры и Синалы, для нормального развития их новой сестры, категорически отказалась. Может быть, потом, когда наконец всё это закончится и не нужно будет каждое мгновение бояться нападения, она и станет убивать время, изучая новый мир, в котором ей предстоит провести ни много ни мало – вечность. Но пока жрице было достаточно тех знаний, что оказались необходимы для выполнения её непосредственных обязанностей. Обязанностей, взваленных на неё старшими, не спрашивая её согласия. И если бы не Литари, который, несмотря на все свои проблемы, находил время на то, чтобы поговорить с ней и убедиться, что она ещё не сошла с ума от свалившейся на неё чести. Это он, вместо того чтобы заниматься своими делами, отправился в путешествие до храма Эналы, сопровождая девушку, доставляющую ему столько хлопот, и ни разу не попрекнул её тем, что она причинила ему огромное количество неудобств. Перед принцем Сиали у неё был долг, и ради того чтобы хоть частично вернуть его, девушка соглашалась превратиться в меч и щит богини, поскольку только так могла быть полезна Литари.

Жрица не хотела становиться тем, что из неё пытались сотворить, но понимала, что особого выбора у неё нет, и поэтому училась управлять своей силой, чтобы не превратиться в вечную обузу, хотя подозревала, что именно этим всё и закончится, в конце концов. Но по крайней мере пока она старалась сделать всё, чтобы не помешать единственному человеку в этом мире, проявившему к ней хоть немного участия, в исполнении его планов, а дальше… дальше что будет, то и будет. Снеара покосилась на принца, с врождённым достоинством наследника многих поколений королей доказывающего целесообразность своей идеи, а точнее – идеи Тениры начать марш-бросок до столицы уже послезавтра, и вздохнула про себя. Очень скоро жрице предстоит увидеть настоящую войну, увидеть гибель людей и научиться убивать самой. Если бы не полное отсутствие эмоций, это было бы страшно. Единственный раз, когда ей довелось лишить жизни разумных существ, девушка полностью подчинила себя силе богини и практически не помнила, как уничтожила банду забредших в Северный лес разбойников. Только результат, но и он, хоть и не вызывал неконтролируемого ужаса, как раньше, всё равно беспокоил её где-то в глубине души. А если придётся кого-то резать на части сознательно?!! Неприятная перспектива.

– Снеа, как ты думаешь?

Снеара вскинула на Литари вопросительный взгляд, внезапно осознав, что, увлёкшись анализом своих способностей и причин, по которым она поступает так или иначе, умудрилась пропустить очередную ссору за столом, и теперь, когда потребовалась её помощь, просто не знает, по какому вопросу ей следует высказаться. Вот чёрт, что же делать?! На её счастье, принц мгновенно по её растерянному взгляду догадался о причине заминки и, словно продолжая свой вопрос, после небольшой паузы уточнил:

– Следует ли нам постоянно поддерживать защиту богини вокруг штаба и…

– Это необходимо. – Как только жрица поняла, по какому поводу на этот раз разгорелся спор, она немедленно начала действовать в соответствии с инструкциями мечей богини и своими собственными желаниями, в кои-то веки полностью совпадающими. Правда, сильно удивляясь глупости местной знати, не понимающей очевидных вещей: штаб – сердце любой армии, и поэтому его следует оберегать любыми средствами. – Охранять наследника нужно круглосуточно, и для этого к нему будут приставлены Тенира и Синала, чтобы избежать любых возможных атак чёрного мага. – Девушка обвела взглядом притихших кьеров и с равнодушием, заставившим людей вздрогнуть от внезапного холода в сердце, добавила: – Все мы вполне заменимы, кроме последнего представителя царствующей династии, поэтому будем исходить из того, что для врага он станет главной мишенью.

– Я думал, моим телохранителем станешь ты.

Снеара повернулась к недоумевающему принцу и только сейчас вспомнила, что этот вопрос рассматривался как камень преткновения, без его участия, и заодно поняла причину спора. Оказывается, люди не могли прийти к согласию по поводу того, кто будет охранять штаб и его высочество, а не по поводу того, стоит ли это делать вообще. Но состав телохранителей обсуждению не подлежал, и ей пришлось как можно мягче ответить Литари так, чтобы не подорвать его с таким трудом заработанный авторитет среди кьеров и при этом вежливо ему возразить:

– Я слишком молода и неопытна для такой роли. Мои сёстры вдвоём справятся намного эффективней. К тому же Тенира, в отличие от меня, уже участвовала в войне и в случае необходимости может стать не только телохранителем, но и советчиком. А Синала гораздо лучше разбирается в том, как следует поддерживать защиту от магического поиска. Мне же ещё предстоит опробовать всё, чему меня научили, в боевых условиях, и нам всем будет спокойнее, если при этом не возникнет угрозы жизни наследника престола и уважаемых кьеров из-за допущенных мною по неопытности ошибок.

– Понимаю.

Девушка отметила, что принц явно недоволен перспективой иметь в охранницах старших жриц, но уже смирился с неизбежным, и больше не добавила ни слова. Слишком давить на людей тоже не стоило. Обсуждение предстоящего великого похода опять возобновилось, а Снеара, убедившись, что пока её вмешательства больше не требуется, отрешённо уставилась в окно, размышляя над очередным вопросом, а именно: когда наконец заседание закончится и ей можно будет вернуться в свою комнату или уйти на плац. Куда угодно – лишь бы не ощущать на себе брошенных исподтишка взглядов, в которых страх перемешивается с благоговением и болезненным любопытством. Интересно, как остальные жрицы выдерживают подобное веками? Не удивительно, что они все рано или поздно погружаются в сон.

А ещё как-то следовало терпеть человеческие глупость и невежество. Снеара до сих пор не понимала, как сдержалась и не съездила по физиономии тому обнаглевшему хаму, который назвал её любовницей принца. Это додуматься до такого надо! Девушка напомнила себе, что так болезненно она реагирует на этот вопрос просто из-за очередного своего уродства, а для любого нормального человека в подобном предположении нет ничего необычного. Но, несмотря на эти логические объяснения чужого поведения, каждый раз, когда девушка возвращала себе эмоции, она злилась. Хотя и сама не могла решить на кого: на себя, на человека, осмелившегося её оскорбить, или на судьбу, которая позаботилась о том, чтобы подобные отношения никогда не стали реальностью.

Снеара иногда пыталась предположить, как бы реагировали люди, если бы знали, что именно прячется в легендах за обтекаемой фразой «кара богини», – и каждый раз приходила к выводу, что для этого недостаточно знает человеческую психологию. Для неё самой объяснение Синалы стало ещё одним поводом возненавидеть собственное предназначение. И то, что даже щиты богини могли только догадываться, почему и что происходит, когда жрица оказывается в одной постели с мужчиной, вызывало у неё настоящее отвращение к собственной природе: разве можно считать нормальным существо, при длительном контакте с которым человек умирает или становится калекой? Хотя последнее было только теоретическим предположением: в легендах упоминалось только о двух случаях, и в обоих дело закончилось погребальным костром для мужчины и длительной болезнью для жрицы.