Книга Возвращайся, сделав круг - Александр Трофимов

– А что тебя удивляет? В секторе Хотта за нормальный разговор с хомо выкладывают цену хорошей средней яхты… Бизнес уже поставлен на поток – я даже хотел туда податься. А что? Я болтливый, выпить могу много, людей люблю – на таких спрос. Никому не нужны чопорные дикторы заумно ретранслирующие последние новости из столицы, им душевный разговор подавай.

Ошарашенный, я присвистнул.

– Да, работка неплохая.

– Твоя такса?

Я засмеялся.

– Правило фирмы – первая тысяча слов бесплатно. А потом давай по бартеру… Удивишься, но я тоже давно просто так ни с кем не болтал.

Уж лучше я с Аарха деньги брать буду – разговоры с ним и впрямь похожи на тяжкий труд… Если мне удастся объяснить ему, что такое деньги.

Из подсобки наконец-то показался бармен. И здесь это был техноид. Корпус – полностью черный, на голове вместо лица белой краской намалевана ухмыляющаяся рожа Веселого Роджера. Он что, бывший пират? Может, здесь, на Хиттари, и есть их логово… Я встряхнул головой и тихо засмеялся. Весельчак ты, Тим. Разоблачитель вселенской мафии! Я вспомнил вывеску: «Последний Приют Пирата» или что-то в этом роде. Пираты – это же так здорово, мечта всех мальчишек, романтизированный образ. Должен был сообразить, знаток сказок.

– Что будете пить?

Брок подмигнул мне.

– На твой вкус, Роджер.

Роджер задумался, потом начал колдовать над двумя бокалами, смешивая что-то экзотическое. Хотя я сомневался, что меня можно чем-то удивить, – пусть попробует.

– Как и каждый умник, что сюда заглядывает, ты решил, что здесь логово пиратов. Особенно уверены в этом умники из отдела по борьбе с самим пиратством, объявляющиеся пару раз в год со своими комиссиями.

Я ошалело уставился на Веселого Роджера. Он, как ни в чем не бывало, продолжал смешивать коктейли, доливая, взбалтывая, нагревая, охлаждая… Брок улыбался.

– Сочувствую…

– Зря. Умники тоже испытывают жажду, они покупают выпивку. А то, что они при этом «разыскивают пиратов» меня лично никак не трогает. Вы, хомо, странные – пока бар назывался «Приют Туриста», все обходили бар стороной. Особенно туристы.

Брок захохотал и добавил:

– Тогда предложил добавить к названию слово «Последний», и клиентов сразу стало больше. Всем жуть как интересно – а что это такого с ними может здесь произойти. Потом мы подумали над названием «Последний Турист», но решили, что «Последний Приют Пирата» – то, что нужно. Хомо постоянно тянет туда, где его не ждут. Так и вышло – туристы здесь днюют и ночуют. Ждут пиратов, притворяются пиратами и принимают за пиратов всех кого ни попадя. Вот только, следуя той же логике, получается, что настоящие пираты нагрянут сюда в последнюю очередь. Потому что будут искать «Приют Туриста».

Да уж, вот кто разбирается в названиях, не то что я… Роджер буркнул, не поднимая головы:

– Выходит, часть клиентуры мы все-таки проворонили… Но это не страшно, у нас и без того людно.

Я огляделся. Зал был девственно пуст. Только в углу лежал на травяной подстилке флегматичный чуй-чай и нагружался в одиночку. Перед огромной мохнатой амебой стоял высокий бокал с какой-то настойкой. Чуй-чай изредка поднимал лохматую ложноножку и принюхивался к бокалу. Потом «лапа» бессильно падала обратно на подстилку.

– Ты сейчас не смотри. Ты смотри, когда сезон – когда фонтан зацветает. Вот тогда тут начинается настоящая пиратская оргия…

О чем он, я спросить не успел. Увидел. Из стены выбежала стайка топографических пиратов и бросилась к нам. Настоящих морских пиратов! В лохмотьях, с абордажными крючьями вместо рук, с попугаями и ругательствами. Подскочив к нам, они принялись увлеченно рубить нас на куски.

Меня три раза закололи, четыре – рассекли надвое, девять раз отрубили голову и один раз порвали горло крюком, предварительно наклонившись к самому уху и прошептав замысловатое проклятие. Брок сначала не реагировал, а потом вдруг подмигнул мне, достал из-за стойки длинный половник и бросился в атаку.

Игра была честной. Половник блокировал удары фантомных мечей, испуская душераздирающий скрежет. Пираты ругались и наседали все сильнее. Брок умудрялся парировать до пяти ударов подряд и даже время от времени разрубать половником очередного фантома. Пират падал на пол, истекал кровью и безбожно ругался. Труп никуда не пропадал, так и лежал, пока его не уносили его топографические товарищи. За исключением этого – все было очень реалистичным, правдивым и просто красивым!

– Съедят.

– Что?

Я обернулся к бармену и он объяснил:

– Они унесли труп, чтобы съесть, а не потому что благородные такие.

– Да. Но это бред. Пираты не ели человечину, тем более своих…

– Естественно. Пираты были воспитанными, богобоязненными и культурными. На кораблях у них всегда были священники, и все церковные обряды выполнялись даже в ущерб делу. Но кого это интересует? А образ пиратов именно такой – и каннибализм в него вписывается весьма органично.

Брока пытались обойти сзади. И обойдут ведь… Я спрыгнул с высокого табурета и побежал к пиратам. Тревожить скуфа ради баловства не хотелось, шпагу с «просветкой» я отстегнул и оставил у стойки – от нее меня уже отрезал дуэт «Йо-хо-хо», поэтому я нагнулся и подобрал фантомный палаш кого-то из нападавших. Как ни странно, у меня получилось. Несуществующее оружие взмыло вместе с моей рукой и прекрасно реагировало на движения кисти. Плохо только, что я не чувствовал ни рукояти под пальцами, ни тяжести клинка.

Первого «морского волка» я зарубил со спины, второго – пока он оборачивался ко мне. Остальные попрыгали на столы. Потом один из них, огромный и волосатый, бросился на меня сверху. Я упал назад, уходя от полупрозрачного топора, рубанул по ногам и, вскакивая, вогнал клинок в поросшую густой бородой шею. Я мельком взглянул на Брока – тот улыбался, явно довольный тем, что втянул меня в эту игру.

Я отсалютовал ему палашом и запрыгнул на длинный стол. На другом конце тут же возник мальчишка в красной повязке, развевавшейся на несуществующем ветру. Этакий семнадцатилетний капитан… Он тоже отсалютовал мне своей саблей и встал в позицию. Потом мы дали представление «бой на шатком столе». Я еле успевал отражать его бешеный натиск – фехтовал он неумело, но, как и все молодые, очень яростно, что в условиях ограниченного пространства было большим плюсом. После пары реприз я исхитрился ранить его в бедро, а потом и срубил кисть, которой он пытался блокировать удар. Охмеленный успехом, я крутанулся на колене, пытаясь повторить свой коронный удар «Потаенный смысл ускользает от неуклюжих вопросов глупца». Это должно было быть красиво: сальто назад с одного колена, противник проносится под тобой, и ты приставляешь клинок к его горлу… Я не учел только, что палаш, на который, предполагалось, я обопрусь на середине прыжка, был ненастоящим. Я грузно свалился на пол и увидел лезвие полупрозрачной сабли, исчезающее где-то у меня в груди. Черт, а умирать обидно!