Книга Наблюдатель - Стас Устенко

Мы снова очутились под землей, вокруг – кромешная темнота.

Я стоял перед входом в Центр. Неожиданно, еще до тех действий, к которым меня готовил Троцкий, я понял, кто был моим отцом. Эта мысль не вызвала ничего, кроме легкой улыбки – ну, что сделаешь, если звезды встали именно так.

– Мы идем? – Вероника подтолкнула меня.

– Я пока не уверен.

– Что? Столько всего – и все напрасно?

– Не напрасно. Но в словах Льва Давидовича я снова нашел одну логическую дыру. Он апеллировал к тому, что в моем мире в 2009 году все нормально. Ну, нет трех пузырей из-за пушек Тесла и всего прочего… Но ведь это не так. Деревенские зомби есть, например… Что-то здесь не сходится. И потом, он назвал меня восьмым наблюдателем. Значит, должны быть и еще… Кстати, если Троцкий жив, почему бы ему не вернуться и не начать действовать самому? Слаб очень? Странное объяснение. А еще я начинаю понимать, кто вырвал страницы из Доктрины – именно Троцкий, вернее, я взял книгу уже без страниц… Интересно было бы выслушать мнение людей товарища Сталина по поводу всего происходящего.

Однако главное не в этом. Отчасти Лев Давидович прав: наш мир не идеален, наша цивилизация несовершенна. Но она хороша такой, какая есть. Помимо всех ужасов, что мы творим, мы делаем и хорошие, добрые дела. Я верю в то, что мы, люди, постепенно идем в гору. И мне не нравится, когда мной манипулируют. А все, что случилось, было гигантской манипуляцией, выявление какого-то избранного и…

– Но избранный должен идти по своему пути!

– По своему, а не по чужому. То, что сейчас мне предлагается сделать, – путь Троцкого, а не мой.

– Мне кажется, что это правильный путь.

– Из-за меня и так уже погибли люди – в лагере перед пирамидой. Даже скотины Заболотского, наверное, нет в живых. И не могу сказать, что меня это радует.

– Это революция, минимальные жертвы неизбежны. Отказавшись уничтожить несколько десятков человек сейчас, ты поставишь под угрозу миллиарды невинных душ в другом мире.

– Стоит ли ради спасения миллиардов убивать нескольких ни в чем не повинных людей?

Вероника замолчала.