Книга Глобальный Смутокризис - Максим Калашников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Во-вторых, в нынешнем мире опасно нарастает неравномерность в скоростях развития разных элементов мира-системы. Государственные и общественные структуры (медлительные по своей природе) не успевают адекватно реагировать на стремительные изменения в технологиях, в действиях террористов, в климате планеты. Такая «разница скоростей» чревата развалом Системы.
В-третьих, человечеству нужно строить эластичную, заранее готовую к любым бедам «экономику чрезвычайных ситуаций». Готовую и к мегатеррору, и к эпидемиям, и к цунами, и к голоду, и к экономической панике…
Выступления других участников форума также не внушают спокойствия. Например, о тяжелых последствиях «зеленой революции» в глобальном сельском хозяйстве (1960–1970-е гг.) говорил индийский исследователь П.К. Кесаван (P.C. Kesavan), профессор Фонда исследований М.С. Сваминатана (M.S. Swaminathan Research Foundation). Перевод агросферы на полную механизацию, интенсивное возделывание полей, применение только высокопроизводительных сортов растений и пород животных, широкое использование минеральных удобрений вкупе с ядохимикатами – все это ведет к интенсивному загрязнению окружающей среды, засолению и деградации почв, к отравлению рек и озер, уничтожению биоэкосистем. Горький факт: на фоне роста населения планеты площади земель аграрного назначения только уменьшаются, тогда как резервы роста продуктивности сельского хозяйства индустриального типа уже исчерпаны. Его рост сопровождается увеличением сжигания углеводородного топлива, что усугубляет климатические бедствия планеты. По сути дела, ради спасения Земли придется создавать совсем другое сельское хозяйство – биотехноэкологическое…
Редактор «Сайентифик Америкен» Джордж Массер (Musser) встревожен массой выброса углекислого газа в воздушный океан. Хотя богатство человечества растет быстрее, чем эти выбросы (что внушает надежду на лучшее), однако в абсолютном выражении объемы выбросов все равно увеличиваются. Конечно, Запад стал использовать более экономичные моторы внутреннего сгорания с увеличенной по сравнению с началом 1970-х годов степенью сжатия топливно-воздушной смеси в цилиндрах. Однако автомобильное загрязнение атмосферы углекислым и угарным газами с тех пор выросло на 23 %! Оказывается, сами автомобили за минувшие 35 лет стали значительно тяжелее, а жители Запада стали ездить на них гораздо больше, чем в начале 70-х. Скажем, в США – на 16 % больше, чем во времена исхода Вьетнамской войны. Оно и понятно: автомобиль – символ и божество общества потребления. Поэтому нужна новая мировая политика: не только наращивать эффективность использования энергии, но и сокращать потребление углеводородного топлива. Массер считает, что во второй половине нового века человечеству, если оно хочет уцелеть, придется построить сугубо устойчивую, ресурсосберегающую экономику вкупе с политикой жесткого ограничения численности человечества. Естественно, с сокращением безудержного потребления…
Об опасном разрушении почвенного слоя под действием плугов говорил геолог и почвовед Дэвид Р. Монтгомери (профессор Университета Вашингтона в Сиэтле). Особую опасность представляет современное интенсивное земледелие. Даже в высокоразвитых Соединенных Штатах почва губится ударными темпами. Еще в 1930-е годы президент Франклин Рузвельт заявил: «Нация, которая разрушает свои почвы, разрушает саму себя». Красивые слова так и остались словами. Монтгомери привел пример исследований местности в 200 милях к востоку от Сиэтла, в так называемом Пэлоузе (Palouse area). За 60 последних лет плуги уничтожили 5–6-футовый слой почвы (1,5–1,8 м) – со скоростью 1 дюйм (2,5 см) в год. А всего уже разрушена половина плодородного слоя. В Теннесси в некоторых местах утрачено по 4–5 футов почвы за последние 230 лет. Все это – последствия ведения интенсивного, механизированного сельского хозяйства с плужной вспашкой. То есть, несмотря на то что в Америке в тридцатые годы было создано специальное агентство по сохранению почв (Soil Conservation System), все равно потеря почвы идет быстрее, чем ее восстановление.
И это – в богатых и культурных США. Что же говорить о более бедных странах, где местному населению приходится выжимать из аграрных угодий максимум урожая и прибыли? Между тем разрушение плодородного слоя – это не только уменьшение возможностей человечества прокормить себя, это еще и превращение огромных районов в пустыни. Пример? Северная Африка, где еще во времена первых римских императоров цвели оливковые рощи и колосились хлеба на полях. Однако уже в III веке н. э. из-за разрушения почвенного слоя сюда пришли пески Сахары. А теперь Северная Африка – это территория с полностью уничтоженной почвой. Нечто подобное грозит теперь и Америке, пока еще основной житнице планеты. Недаром Оклахому уже окрестили Пыльной чашей (Dust Bowl).
Что делать? Необходимо изобретать новое, по терминологии Монтгомери, «устойчивое» земледелие. Среди трех критически важных проблем на обозримое будущее он называет именно такую агрикультуру вкупе с эрозией почв и уничтожением биоразнообразия. Но что это за «sustainable agriculture»? Монтгомери называет возделывание многих культур (немонокультурное земледелие) в одном хозяйстве, более широкое использование «древесных культур» вроде оливковых деревьев, которые служат еще и защитниками плодородного слоя, а также – использование не однолетних, а многолетних полевых культур. Плюс к тому – еще и непахотное земледелие.
Но такое устойчивое земледелие, отметим уже мы, по урожайности в несколько крат уступает индустриальному, «нефтепрожорливо»-тракторному агрохозяйству. И переход на устойчивую модель села, увы, потребует радикального сокращения не только крупного рогатого скота (он требует зерновых кормов), но числа людей-едоков на планете.
От такого вывода мороз по коже пробегает. Особенно когда представляешь то, как быстро идет почвенная эрозия в Китае, Индии, Средней Азии, Пакистане…
А вы можете представить себе, что будет, когда сотни миллионов жителей Азии из-за засух, например, снимутся с мест и пойдут искать лучшей доли? Если начнется новое Великое переселение народов?
Предыдущее переселение в III–VII веках просто в клочья разодрало тогдашний мир. Массы германцев, надвигаясь с Севера, смели Западную Римскую империю. Гунны, начав путь от степей современной Монголии, были остановлены в битве на Каталаунских полях в современной Франции, после чего откатились в Паннонию (Венгрию). Предки осетин аланы вместе с германцами-готами оккупировали Испанию. Германцы-вандалы постарались создать государство в Северной Африке. Славяне с севера дошли до Греции. Германцы-лангобарды отхватили себе верхнюю часть Италии. Под ударами германцев-саксов, высадившихся на Британских островах, тамошние бритты-кельты ушли в нынешнюю Францию, поселившись на полуострове, до сих пор называемом Бретанью. А потом арабы распространились на огромном пространстве, уничтожив христианство в Египте, Сирии и Северной Африке, покончив с огнепоклонничеством и зороастризмом в Иране и Средней Азии, заняли почти всю Испанию.
И вот теперь можно ожидать чего-то похожего. Куда двинутся массы населения Ирана, Ирака, Пакистана, Северной Индии, Бангладеш, Афганистана, Узбекистана, Таджикистана, Туркмении и Киргизии, спасаясь от голода и жажды? На север. Под каким знаменем? Под стягом воинствующего ислама. Часть попытается прорваться в Европу как нелегальные иммигранты, и поток таковых из Центральной Азии смешается с потоком беженцев из Африки. А остальные двинут вперед, сметая для начала светские режимы в Ашхабаде, Ташкенте, Душанбе, Бишкеке. Но в Средней Азии не хватает воды, мало орошенной земли. Значит, нужно идти дальше, в Казахстан. Но и там с водой плохо. Значит, массы переселенцев попробуют пойти дальше – в низовья Волги и на Урал, в южную Сибирь! Там, где есть земли, леса и большие реки. И впереди будут идти закаленные почти в сорокалетних боях афганские боевики: пуштуны, белуджи и узбеки.
