Книга Мера любви - Жюльетта Бенцони

– О нет, – возразила Сара, – не в твоей комнате! Когда я увидела тех, кого он привез, я встала перед твоим супругом и показала ему ключ от твоих апартаментов, которые закрыла. Я привязала ключ к цепочке и повесила себе на шею. «Кажется, у вас гости, мессир? – спросила я его. – Им надо подыскать другое место, а не комнаты нашей госпожи. Они заняты». Он приказал мне вернуть ключ, но я засунула его за корсаж и ответила, что забрать его у меня можно лишь через мой труп. Мне показалось, что минуту он колебался, но я прямо посмотрела ему в глаза и напомнила, что цыгане знают проклятия, а такая старая цыганка, как я, намного ядовитее, чем молодая. Он развернулся и, не говоря ни слова, ушел. Я принесла этот ключ сюда.

Призывный клич трубы, раздавшийся из глубины замка, прервал ее на полуслове.

– Уже трубят! – сказала Мари.

– Сара, вам надо поторопиться.

– Я знаю, знаю! Но поскольку госпожа де Рокморель и ее сыновья решили, что сегодняшний вечер должен стать торжеством, я могу позволить себе немного опоздать.

Она с необычайной скоростью принялась заплетать волосы Катрин, накручивая из их золотой массы высокую корону. Мари тем временем помогла Катрин надеть платье.

– Кстати, где ты нашла этого нового Готье? – спросила Сара.

– В Париже, я тебе расскажу. О! Мне еще так много надо тебе рассказать! Не хватит и недели.

– У него такой же цвет волос, как и у первого, которого я не любила, но он был так предан тебе. Но, кроме этого, у них нет ничего общего.

Катрин улыбнулась своим мыслям, и ее улыбка отразилась в зеркале, которое ей протянула Мари.

– Они похожи больше, чем ты думаешь! Я хочу, чтобы ты знала: Готье мне предан всей душой, и я могу попросить его обо всем, о чем я могла раньше попросить моего прежнего друга.

Большой зал Рокмореля не мог равняться в великолепии с залами королевских или герцогских замков; он проигрывал с залом в Монсальви. Однако эта семья когда-то была богатой, а значит, и могущественной. Рокморели участвовали в крестовых походах и привезли достаточно золота, чтобы водрузить над бурными водами Лота свой хмурый донжон.

В последний раз им улыбнулось счастье при жизни дедушки Жана, сенешаля графа де Роде. С тех пор богатство начало таять. Скудная земля, бесчисленные набеги англичан, разбойников разных мастей способствовали этому.

Кроме того, и пристрастие покойного графа Оберта, супруга нынешней хозяйки, к попойкам и гульбе. Пристрастие, которое он передал в наследство двум старшим сыновьям – Рено и Амори – со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Но хотя мадам Матильда и лишилась прежних богатств, она по-прежнему оставалась прекрасной хозяйкой дома. Ее зал для торжеств не сверкал золотым убранством и шелками, но скатерти сияли белизной, кубки были так начищены, что казались сделанными из серебра, на стенах висели ковры ручной работы ярких расцветок, выполненные служанками.

Мадам Матильда восседала на высоком кресле из резного каштана в прекрасном бархатном сливового цвета платье, в котором она, должно быть, задыхалась в такую жару. По обе стороны от нее стояли ее старшие сыновья, такие мощные и высокие, что юного Беранже совсем не было за ними видно.

Он, впрочем, совсем не был на них похож. Когда его видели, смуглого, как каштан, и ловкого, как белка, рядом с этими двумя гигантами с волосами цвета соломы, то невольно напрашивался вопрос – не от святого ли духа у их матери появился такой разношерстный выводок, тем более что Беранже не более походил на своего покойного отца, чем на свою мать.

В честь гостьи Рено и Амори привели себя в порядок. Волосы, подстриженные под горшок, смешно обрамляли их одинаковые лица, закаленные горными ветрами и солнцем. На щеках были видны свежие порезы, свидетельствующие о том, что их недавно выбрили. Они были похожи друг на друга, но Амори отпустил пышные усы.

Когда Катрин появилась на пороге, Рено торжественно подал ей руку и усадил за стол. Он теперь был здесь хозяином, и место рядом с хозяйским креслом предназначалось для Катрин. Мадам Матильда села слева от него, а другие гости – Жосс Роллар, рыцари из окрестных замков – расселись по своему усмотрению. После того как была прочитана молитва, все набросились на ужин с видом людей, постившихся целый день.

Лишь после того как со стола исчезли цыплята, полкабана и ведро супа из каштанов, Рено де Рокморель открыл рот не с целью запихнуть еще чего-нибудь съестное, а изложить свои соображения по поводу приезда Катрин.

– Я оповестил все замки в нашей округе о вашем приезде, госпожа Катрин. Я передал, что в это воскресенье мы будем здесь держать совет со всеми теми, для кого физическое и моральное здоровье де Монсальви так же важно, как и собственное. То, что происходит наверху, говорит о том, что сеньор Арно находится сейчас во власти дьявола. Его надо от него освободить как можно скорее, поскольку, если дела плохи у одних, они не могут быть хороши у других. Наш верный друг Гонтран де Фабрефор уже завтра будет здесь со своими людьми. Мы также попросили Аршамбо де ля Рока отправить послание своему отцу Жану де ля Року, бальи Овернских гор, что послужило бы нам порукой. Я послал в Лекамп предупредить Гийома де Сермюра, в Кур – к Жану де Меале, в Ладинхок – к мессиру Хюгу.

Решив, что он все сказал, Рено протянул кубок своему конюху, чтобы тот наполнил его до краев, и залпом опустошил его. Катрин, не без удивления выслушав этот монолог, перестала играть хлебным мякишем, который она катала между пальцев, и задумчиво посмотрела на Рено.

– Так вы хотите собрать целую армию, друг мой Рено?

– Нет, армию нам не удастся. Но хорошее войско и испытанных воинов, которые помогут вам вразумить супруга.

– Так думаете вы, мой друг, а согласятся ли с этим соседи? Мой супруг – хозяин и сеньор своих владений, самых больших в округе. Он может там делать все, что пожелает. Вы думаете, что соседи будут беспокоиться из-за того, что сеньор де Монсальви отказывается впускать свою законную жену и предпочитает жить с развратницей? Мне это кажется удивительным.

– Вы не правы, Катрин, – прервала ее мадам Матильда. – Мы бы уже давно бросили клич, если бы аббат Бернар был здесь. От имени кого мы поднимем щиты, если наш духовный наставник болен и находится далеко отсюда, а вы были еще дальше? От имени вашего сына, но выдать его присутствие было бы крайне опасно…

Катрин недоверчиво покачала головой:

– Аббат Бернар, возглавивший союз против Монсальви? Мне в это верится с трудом. Допустим, мы с вашими друзьями двинемся на осаду Монсальви – ведь это единственный способ добраться до Арно и бандитов, которых он привел с собой. И что же, вы думаете, произойдет? Мой муж поднимет всех на защиту города, женщин и мужчин, и они подчинятся ему даже против своей воли. Появятся безвинные жертвы, а я никогда не допущу этого. Лучше я навсегда потеряю свое имя и положение, чем заплачу за них ценой жизни хотя бы одного жителя Монсальви!

– Это делает вам честь, госпожа Катрин, – прервал ее дотоле молчавший Жосс. – Я и не ожидал от вас услышать ничего другого. Но осада, если она состоится, продлится недолго. Найдется кто-нибудь, кто откроет нам ворота: Сатурнен Гарруст, например, или Гоберта. Ваши люди любят вас всей душой, вы жили с ними, страдали вместе и ради них рисковали своей жизнью. Этого нельзя сказать о мессире Арно. Конечно, они восхищаются его достоинствами, но согласитесь, с тех пор как он стал хозяином и сеньором Монсальви, его нечасто здесь видели.