Книга Мужские разговоры за жизнь - Дмитрий Пучков

— А я, я — тупой мент, гожусь в элиту?

— Элитные — это растения, животные, выведенные в результате многолетней селекции. Про людей лучше употреблять «потомственный». По-моему, так вернее.

— Потомственный я — военный, но почему-то им не стал. Куда себя записывать?

— Дык ни разу не видел заявлений типа «Я звезда», «Я элита».

— Следует определиться с понятиями: является ли заявление «я элита» свидетельством элитарности?

— Пятнадцать минут посвящены проблемам «русских скинхедов» — камрады, это было феерическое зрелище! Ни одного сюжета длиннее в программе не было. Я так понимаю, из этого можно сделать вывод, что, по мнению редактора, это главная проблема РФ. Единственное, что удивило — в сюжете промелькнули кадры не только про русских скинхедов, но и кавказских, но как-то без особых комментариев.

— Ну, тут неплохо обратить внимание на то, что эти самые скинхеды в России образовались не так давно. А точнее, после того, как нацисты выгнали русских из бывших республик, а потом поперли сюда. Не наоборот.

— Главный! А ты — скотский материалист?

— Зоологический.

— Интересно, а Сванидзе, как он теперь? Сможет ли дальше работать на этом канале?

— Кто ему помешает?

— Дмитрий, выглядело так, будто ты волнуешься или возбужден, мне показалось, даже глаза округлялись иногда. Говорил слишком быстро, но разборчиво.

— Да я по жизни такой, припадочный. Сильно отличаюсь от того, что кажется гражданам при чтении текстов.

— Д. Ю., сюжет про скинхедов комментировал Митрополит Калининградский и Смоленский Кирилл. Грамотный дядька и, на мой взгляд, вменяемый. Всегда правильные вещи говорит, и чувствуется, что в вопросах, о которых рассуждает, ориентируется отлично. Ты как к нему относишься?

— Нормально.

— Элита есть при любом режиме в любой стране. Была она и в СССР. Называлась номенклатурой. Отоваривалась в спецмагазинах, жила в спецдомах, училась в спецшколах, отдыхала на спецкурортах. Не смешиваясь с простонародьем.

— Да, у меня в семье тоже было. С интересом наблюдал — в каких спецмагазинах отоваривались (верх отоварки — помидоры к Новому году), в каких спецдомах жили (обычный сталинский дом), в каких спецшколах учились (обычные школы), на каких спецкурортах отдыхали (ни на каких). А самое главное — не смешивались со мной, с простонародьем. Камрад, ты, прежде чем хуйню нести, хотя бы поинтересуйся вопросом.

— Да брось, камрад, примерно так и было, сам видел. Батя, помнится, в последнее советское время как в райком или райисполком ни заходил, так только цирком все, там происходящее, и называл. В эпоху дефицита все ценное можно было купить только через знакомых в райкоме/торговле.

— Все ценное и нужное можно было купить там, где его продавали. В обкоме и райкоме супермаркетов не было. Чего там и как называл твой папа, камрад, при всем уважении к тебе и к твоему папе, реального положения дел не описывает.

— Разница с тем, что сейчас творится, только в том, что простолюдинам больше доставалось и «элиты» было меньше гораздо. Да и она пыталась создавать видимость заботы о народе. Так что лозунг тот вовсе не 1996 года разлива, а гораздо раньше.

— Вот это «только» — оно очень показательно. Только раньше вот не покупали дома и землю во Флориде, не ездили в Куршавели, не воровали миллиардами, не продавали национальное достояние за кордон. Ну, в общих чертах.

— Ну, не стоит идеализировать.

— Где ты увидел идеализацию?

— Воровали.

— Причем всей страной. Но по мелочам.

— Конечно, по сравнению с тем, как сейчас, это просто игра детей в песочнице.

— Согласный.

— Дмитрий, ты употреблял в эту Пасху в пищу пасху?

— Да, вот на ужин сожрал огромный кусок. Суховата, но вкусная.

— Юрич, вы поди тут про пасхальные куличи рассуждаете.

— Нет, камрад, только сообщаю факт.

— Пасху трудно сделать «суховатой», ибо основу ее составляет творог со сливками.

— Камрад, я в магазине купил.

— В магазинах у нас куличи продают.

— Точно — вот его и сожрал. Извините, туплю.

— Д. Ю., извини за нескромный вопрос, а кто тебе традиции православные дома прививает?

— Никто. Никогда не прививали вообще, верующих в семье не было и нет.

— Дмитрий Юрьевич, а когда вы в интервью говорили об отмене советских праздников — вы какие имели в виду?

— Советские.

— Дмитрий Юрьевич, вам нравятся комиксы?..

— Смотря какие. Типа «Блэйд» и «Хеллбой» — да, типа «Супермен» — нет.

— Или анонс фильма просто так из коммерческих соображений?

— Реклама — она по большей части за деньги. Но и кино смотрю.

— Хм… а объясни, Дмитрий, ты в каком-то интервью говорил, что видишь Бога, но не веришь? Сорви покровы, коротенько, если не сложно.

— Он в голове, а не снаружи.

— А вера? Внешнее проявление?

— Вера — дело личное. Внешне у большинства проявляется смешно: навешать на торпеду икон и носиться как ненормальному, кроя матами.

— Про тебя. В семье верующих нет, следовательно, ты, как член семьи, неверующий. Но Бога видишь. Как так?

— Существуют специальные техники для головы, с помощью которых можно впадать в религиозный экстаз и видеть Бога. Вера к этому отношения не имеет, надо просто головой умело пользоваться.

— То есть, если я правильно понял, ты не веришь в компьютер, ты им пользуешься?

— Примерно так, да.

— Дмитрий Юрьич, интересно узнать. Я понимаю, что ты не всевидящий, но, может, мнение имеешь, да и жил ты в СССР в более взрослом возрасте, чем я (мне всего 17 было, когда Союз развалили), а значит, и общую картину, наверное, видел несколько полнее.

— Камрад, я тоже не в 1917 году родился.

— Во что мог бы развиться Союз, если бы не случилось развала? По каким путям шло бы развитие? Какие были перспективы?

— Перемены в нем были неизбежны и начались не по приколу, а потому что без них уже было нельзя. Во что бы развился — сказать трудно, скорее всего, как Китай, — постепенно продвигался бы.

— И в СССР воровали, и по-крупному воровали, всяко было. Про воровство по мелочи я вообще молчу. Размах явления очень четко характеризует наличие такой организации, как ОБХСС.