Книга Волки пустыни - Николай Раков

Выхлопы двигателя и поднявшаяся пыль не позволяли увидеть что-нибудь в двух метрах от борта машины. Сверху инженер начал выстукивать по броне морзянкой:

— Сирена, Сирена, Сирена…

Психолог склонился над Шаманом, по-прежнему лежащим на металлическом полу без движения. Шлем на голове командира был расколот, лицо залито кровью. Приподняв тело за плечи, Самум снял шлем и осторожно ощупал голову. Пальцы не обнаружили входного пулевого отверстия.

«Прошло по касательной и основательно контузило», — облегченно мелькнуло у него в голове.

Он расстегнул замки разгрузки, соединенной с бронежилетом, отбросил в сторону и приложил свое ухо к груди Шамана. Сердце работало с перебоями, но командир был жив.

Самум полез в плечевой карман комбинезона раненого, вынул оттуда аэрозольный баллончик, имеющий два сопла распылителя, и направил одно из них на рану. Струя аэрозоля мгновенно смыла кровь и продезинфицировала место рассечения. Второй состав вспенился на ране, закрывая ее гибким лечебным бинтом.

— Нашей птахи нигде нет, — услышал психолог над своей головой голос Колдуна. — Что с Виктором?

— Контузия и ранение по касательной. Будет жить.

— Что делаем? Будем искать девчонку?

— Сначала скажи, что это за шайтан-арба, которая ревет, как стадо бешеных павианов, и пахнет, как рассерженный скунс величиной со слона.

— Проходческий комбайн. Я слышал его работу, пока мы сидели в камере, но не был окончательно уверен.

— И что он может?

— Сто метров проходки в час. Диаметр рабочего диска шесть метров. Мы можем выйти отсюда парадным маршем и разнести здесь все так, что даже Базы заплачет от зависти.

— С управлением справишься?

— С этим малышом мы уже на ты. Больше всего мне в этой ситуации нравится то, что транспорт для отступления нам представлен этими лохранниками.

— А если нас в этой коробке поджарят?

— Ты что, смеешься? Если бы мне предложили выбор, я отказался бы даже от танка.

— Уходим, — принял решение Самум. — Если девчонка жива, мы за ней вернемся. Сейчас главное — выполнить задание.

— Зеленая она еще.

— Миша, не будем обсуждать очевидные вещи. Заводи. Сейчас в строю ты один. Есть еще вопросы?

Колдун молча кивнул и повернулся, собираясь идти в кабину водителя.

— Постарайся, чтобы нас не сожгли по дороге, — напутствовал его психолог.

— Замучаются, — не поворачиваясь, ответил инженер. — Нечем им нас жечь.

Через несколько секунд ровно урчащий двигатель взревел, и в этот момент до Самума донеслись три быстрых равномерных удара по корпусу. Выставив в люк ствол автомата, он осторожно выглянул, готовый в любой момент нажать на спуск. Вдоль борта проходческого монстра, придерживаясь рукой, сжимавшей автомат за броню, пробиралась Сирена. Она с трудом переставляла ноги среди мятых, разорванных кусков металла и битого камня.

— Стой! — закричал психолог, чувствуя, что комбайн через секунду сорвется с места.

Он высунулся по пояс из проема люка и протянул Сирене руку. Машина двинулась, но девушка успела схватить его за запястье. Психолог напрягся и изо всей силы дернул ее на себя, пытаясь втащить внутрь. Это почти удалось. Пролетев от рывка по воздуху, девушка ударилась грудью о борт машины, но ее голова и плечи оказались уже внутри. Еще усилие — и она упала на пол, пытаясь, превозмогая боль в груди, вдохнуть воздух.

— Цела? — спросил Самум, склоняясь над лежащей, но не дождавшись ответа, быстро пробежался пальцами по ее телу, ощупывая голову, грудь, руки и ноги. Крови нигде не было. Рваный комбинезон, отсутствие шлема и небольшая шишка на голове — вот и все обнаруженные повреждения. Он облегченно вздохнул и, захлопнув люк, привалился спиной к мелко вибрирующей стенке корпуса.

Бронированный крот медленно, но неуклонно набирал скорость. Это чувствовалось по все усиливающемуся грохоту двигателя и нарастающей вибрации. Вскоре к уже привычному звуку прибавился высокий визг.

Самум напрягся и, оторвавшись от борта, проковылял в кабину водителя.

Колдун сидел в кресле, уверенно держа рукоятки управления и неотрывно вглядываясь в экран, на который камерой передавалось изображение дороги и контролировалось движение машины.

— Что это у тебя за визг? — схватившись за спинку кресла, спросил психолог.

— Видишь, впереди проем. После проходки его забетонировали по краям, оставив только нужный размер под ворота. Я включил диск проходки. Визжат фрезы. Держись, сейчас будет небольшой толчок.

Визг перешел в скрежет, экран заволокло пылью. Последовал несильный толчок. За бортом машины что-то загремело и обрушилось. Через пару секунд экран вновь демонстрировал тоннель, пол которого двигался навстречу, уходя под невидимую машину.

— Вот и все, — спокойно проговорил Колдун. — Два метра армированного бетона и ни малейшего напряжения. Я говорил тебе, что это будет легкая прогулка.

— Постарайся особо не трясти без необходимости. У Шамана контузия, да и у Сирены на голове приличная шишка.

— Она на борту?

— Да. Запрыгнула в последний момент. Ты чуть ее не угробил.

— Чуть не считается, — не отрываясь от экрана, ответил инженер. — А то, что птаха с нами, меня очень радует. Иди, займись ими, постараюсь быть поаккуратнее.

Самум вернулся в грузовой отсек. Девушка уже сидела на полу. Голова Шамана покоилась у нее на коленях.

— Как себя чувствуешь?

— Ничего. В голове гудит и вся как побитая, — хриплым голосом проговорила она. — Присматривать надо за Колдуном, а то не только трубы на голову сыпаться начнут.

— Потерпи, сейчас мы это исправим. А все претензии выскажешь ему после рейда.

Он забрал у Сирены аптечку, сделал ей и Шаману уколы, а потом занялся своей раной, используя все тот же аэрозоль. Пуля прошла навылет, но кровь обильно пропитала штанину и его уже начало подташнивать. Кружилась голова. Введя инъекцию стимулятора, Самум откинулся на стенку и позволил себе расслабиться.

Между тем оставшаяся в единственном числе здоровая боевая единица группы в лице Колдуна, снося заградительные решетки и сминая гусеницами все, что попадалось на пути, направляла бронированного монстра к выходу из лабиринта тоннелей.

Штурмовики уже давно пришли в себя и обстреливали комбайн со всех сторон. Смотрящий за их суетливыми телодвижениями на экране Колдун только ехидно улыбался. Пулеметная и автоматная стрельба наносила ущерба даже меньше, чем дождь, стучащий по крыше. Два выстрела из гранатомета и несколько взрывов гранат заставили водителя только уменьшить чувствительность внешних микрофонов. Когда в очередной раз из-за угла показалось острое жало гранаты, инженер слегка повернул диск проходки и зацепил фрезами одну из стен. Невезучего стрелка вместе с углом, за которым он прятался, снесло очередью каменного града.