Книга Грешные намерения - Элизабет Хойт

И среди всей этой женской красоты возлежал король, большой, мускулистый и совсем одинокий. Он сразу же заметил Мег.

И без лишних слов спросил:

— Вы меня любите, мои наложницы?

Все дамы, как одна, повернулись к нему и с различной долей кокетства сказали:

— Да!

«Король Ледяное Сердце»

Темперанс, проезжая в карете Кэра, невидящим взглядом смотрела в окошко на освещенный ярким солнцем Лондон. Она уступила искушению плоти и во второй раз в своей жизни легла в постель с мужчиной, который не был ее мужем. Ей следовало бы чувствовать вину и сожаление. И возможно, тревогу, и она действительно все это чувствовала. Но в то же время в ее груди теплилась искра радости, упорно отказываясь угасать под тяжестью сомнений.

Она спала с Кэром, и это делало ее счастливой.

Она приготовилась встретиться с неодобрением Уинтера, когда карета остановилась около дома. И Темперанс не ошиблась. Когда она вышла из кареты, Уинтер стоял в дверях приюта. О Боже! Он смотрел на сестру помрачневшими карими глазами. Но когда она подошла, он только сказал:

— Войди в дом, сестра.

Темперанс послушно последовала за ним. Она ожидала, что он будет расспрашивать о ее отсутствии, но он провел ее в кухню. Там Нелл распоряжалась приготовлением завтрака, а Мэри Уитсон помогала ей. Нелл вытаращилась на вошедшую Темперанс, явно сгорая от желания расспросить ее. Уинтер повернулся, собираясь уйти, но Темперанс остановила его.

— Как Сайленс?

Он покачал головой, стараясь не смотреть ей в лицо.

— Ни она, ни Уильям не давали о себе знать с того времени, как стало известно о возвращении груза.

Темперанс с облегчением вздохнула.

— А Эйса?

— Я не знаю. Они с Конкордом не разговаривают. Боюсь, он снова исчез.

Темперанс уныло кивнула. Всего за несколько дней их семья снова развалилась.

— Я должен идти в школу, — сказал Уинтер.

— Конечно, — ответила она, опуская руку.

— А у тебя все хорошо, сестра? Меня беспокоит твое благополучие.

Она кивнула, не поднимая глаз от своих туфель.

Потом почувствовала прикосновение его руки к волосам, легкое и утешающее, затем Уинтер вышел из кухни.

— Нам не хватало вас этой ночью, мэм, — тихо сказала Мэри Уитсон. Она деловито мешала кашу в котелке, избегая смотреть Темперанс в глаза.

Темперанс вздохнула и подумала: не избежать ли этого разговора? Но это было бы несправедливо по отношению к Мэри Уитсон и себе самой.

— Прости меня, я не подумала о тебе и о других детях. Мне не следовало так надолго оставлять вас.

Мэри ответила ей непроницаемым взглядом, слишком взрослым для двенадцатилетней девочки.

— Все хорошо, мэм. Темперанс поморщилась.

— Вот только… — Мэри медленно мешала загустевшую кашу большой деревянной ложкой. — Мистер Мейкпис сказал, что вчера вечером одна леди расспрашивала о девочке, которую можно взять в обучение. Он сказал, что для меня это может оказаться хорошим местом.

У Темперанс сжалось сердце. Она была не готова к разлуке с Мэри Уитсон, но необходимо смириться с ее положением.

— Понятно. — Темперанс храбро улыбнулась, чтобы заполнить паузу. — Это хорошая новость. Я поговорю об этом с мистером Мейкписом.

Мэри опустила голову, и ее худенькие плечи согнулись.

— Да, мэм.

И Темперанс вынуждена была отвернуться, чтобы скрыть готовые пролиться слезы.

День прошел, как обычно, в работе по хозяйству: приготовление пищи, уборка, воспитание детей и легкие выговоры. К вечеру Темперанс устала, но ее волновала предстоящая встреча с Кэром. Однако когда он постучал в дверь кухни, она растерялась.

Темперанс открыла дверь и в сгущавшихся сумерках увидела его. Серебряные волосы были стянуты в тонкую косицу, но ее пальцы помнили шелковистую мягкость его локонов. Из-под треуголки на нее смотрели сапфировые глаза. Он был в черном плаще, все было как обычно, но теперь Темперанс знала, как углубляются складки около его рта, когда он собирается что-то сделать.

Она старалась сохранить на лице обычную вежливую улыбку. Уголки его губ слегка насмешливо приподнялись, как будто он понял, какая борьба происходит внутри ее.

— Миссис Дьюз, как вы себя чувствуете?

— Прекрасно, милорд, — ответила Темперанс, может быть, чуточку резко. Ею владело непреодолимое желание прикоснуться к нему, но она сдержалась.

В его губах определенно крылась улыбка, и Темперанс хотелось и захлопнуть дверь перед его носом, и схватить его и поцеловать.

Довольно неустойчивое положение.

Она кашлянула.

— Не желаете ли выпить чаю перед уходом?

— Спасибо, нет, — ответил он так же, как и она, соблюдая правила хорошего тона. — Дело, которым я занимаюсь сегодня, нельзя откладывать.

Она кивнула:

— Хорошо.

Ее накидка была уже приготовлена, Темперанс набросила ее на себя и кивнула Нелл, которая делала вид, что не подслушивает их. Кэр сразу же заспешил. Темперанс старалась не отставать, но они не сделали и дюжины шагов, как он неожиданно потянул ее в темную дверную нишу.

— Что…

Его губы не дали ей вскрикнуть от неожиданности. Он целовал ее страстно и властно, потом поднял голову:

— Так-то лучше. — В его голосе слышалось, что он очень доволен собой.

Он пошел дальше, на этот раз не так быстро. В отличие от предыдущих вечеров в Сент-Джайлсе Темперанс не знала, куда они направлялись. Теперь ее вел Кэр. Они вышли из переулка на перекресток, и Темперанс увидела, что их ожидает его карета. Она удивленно посмотрела на Кэра:

— Куда же мы едем?

— Навестить мужчину, которого мы видели в доме миссис Уайтсайд, — как само собой разумеющееся произнес он.

Темперанс остановилась.

— О, но для этого я вам совсем не нужна.

— Вы и понятия не имеете, как вы мне нужны, — проворчал он и помог ей сесть в карету.

Выбора не было. По крайней мере, в этом убеждала себя Темперанс, устроившись на мягком сиденье кареты. Возможно, ей просто нравилось находиться рядом с ним, все равно под каким предлогом.

Он сел напротив, и Темперанс подавила чувство сожаления.

Карета тронулась. Темперанс, чувствуя на себе его взгляд, смотрела на свои руки.

— Вы хорошо себя чувствуете? — после недолгого молчания тихо спросил Кэр.

— Прекрасно, — ответила она.

— Я имел в виду, после нашего вчерашнего развлечения.

— О! — Она почувствовала, как краснеет до самой шеи. Как грубо он говорит об этом! — Я здорова, благодарю вас.