Книга Корсары Таврики - Александра Девиль

— Кажется, это Охотник Бекир! Если так, то плохи наши дела...

Девушка вспомнила, как в Константинополе кто-то из гре­ков рассказывал об Охотнике Бекире — турецком пирате, ко­торый известен тем, что подстерегает христианские суда на вы­ходе из Босфора; при этом его галера, словно охотник в засаде, прячется за укрепленным мысом, и никто не знает, в какую минуту можно ожидать атаки. Из-за вылазок «охотника» в по­следнее время многие христианские корабли избегали плавать в одиночку мимо лихого места.

И вот теперь опасность подстерегла «Веронику», которая, хоть и плыла налегке, без груза, но сама по себе была добычей для пиратов, рассчитывавших присвоить корабль и продать в рабство его пассажиров. Ате дукаты, что Ринальдо получил от купца за зерно, окажутся для турок дополнительным призом.

Увидев, что от Бекира не уйти, на «Веронике» спешно гото­вились к бою. Ринальдо отдавал команды, стоя на капитан­ском мостике, и Вера напряженно следила за ним, боясь, что­бы в него не попала вражеская стрела.

В какой-то момент она встретилась взглядом с Ринальдо, и он, сердито сверкнув глазами, опять приказал ей спрятаться в каюте. Она тотчас покинула палубу, но не с намерением спрятаться, а чтобы, подобно другим матросам, превращав­шимся во время боя в воинов, надеть на себя кожаную куртку с толстой войлочной подкладкой, выполнявшую роль доспе­хов, и взять в руки саблю и кинжал. Девушка решила ни в чем не уступать мужчинам и доказать свое право называться Гро­зовой Тучей.

Снова появившись на палубе, Вера увидела, что турецкая галера неумолимо догоняет христианскую.

Грохнула бомбарда, но ее выстрел не достиг цели, ядро вспе­нило воду рядом с «Вероникой». Ринальдо что-то крикнул Тье­ри, и тот кинулся к арбалету. Тьери был самым метким стрел­ком на корабле, и Вера сразу разгадала намерение дяди: нельзя допустить, чтобы бомбарда выстрелила еще раз, поскольку вто­рой выстрел может оказаться удачнее первого, а на «Веронике» не имелось такого редкого пока оружия, как бомбарда, и отве­тить туркам на огнестрельную атаку было нечем, — значит, на­до убрать бомбардира. Вряд ли у турок наличествует больше одного мастера по пушечному делу, и после его убийства их не­уклюжее, но опасное орудие окажется бесполезным.

Арбалет Тьери выстрелил одновременно с бомбардой. Пронзительный крик раздался со стороны турецкой галеры, и ядро снова не достигло цели. На «Веронике» же меткий вы­стрел Тьери встретили приветственными возгласами и хлопа­ньем в ладоши.

Пушечная атака заглохла, и теперь мусульманские и христи­анские воины обменивались выстрелами из арбалетов. Одна­ко это было лишь преддверие боя. «Охотник» стремительно приближался к «Веронике» и скоро сцепился с ней абордаж­ными крючьями. Под ноги турецким пиратам, прыгающим на палубу атакуемого корабля, были брошены металлические оре­хи с остриями и разлита маслянистая жидкость, что нанесло туркам ущерб, но не остановило их. Генуэзцы явно уступали численностью своим противникам. Вера быстро поняла, что силы неравны и спасти экипаж «Вероники» может только ка­кой-нибудь невероятный маневр или чудо. Девушка знала, что поражение «Вероники» означает для Ринальдо гибель, а для нее — насилие и унизительный плен, и решила биться до кон­ца, чтобы скорее умереть рядом с Ринальдо и Карло, чем по­пасть в руки турецким пиратам.

Лязг оружия и крики раненых на несколько мгновений по­вергли девушку в растерянность, но потом она увидела рядом с собой Габриэле, упавшего на палубу, и турка, который уже занес над весельчаком кривую саблю. Не раздумывая, девуш­ка кинулась вперед и отвела своим клинком клинок турка, на­целенный в шею Габриэле.

Волосы Веры были спрятаны под шлем, и мусульманский пират, не угадав в ней девушку, с яростью набросился на нее, как на юнца, помешавшего ему расправиться с опытным вои­ном. Вера дралась с турком на саблях, мысленно возблагода­рив Тьери за науку, но уже очень скоро поняла, что противник гораздо сильнее. Ей бы пришлось туго, если бы Габриэле, пре­возмогая боль от раны, не поднялся на ноги и не вонзил кин­жал в бок турецкому пирату.

— Спасибо, весельчак, ты спас меня! — повернулась к не­му Вера.

— А ты меня! — откликнулся Габриэле.

— Но ты ранен! Иди в камбуз, Гоффо тебя перевяжет!

— Потом, рана пустяковая...

В этот момент Вера увидела, что сразу два противника об­ступили Карло, и кинулась к нему на помощь. Одного турка она сзади ударила саблей, с другим Карло справился сам. И тут же напустился на девушку:

— Зачем ты здесь?! Ринальдо велел тебе идти в каюту!

— Сказал бы спасибо за помощь! — воскликнула Вера, но, чтобы не отвлекать и не тревожить Карло, не стала с ним спо­рить, а быстро отступила в сторону, словно и впрямь собиралась спуститься в каюту.

Присев возле кормовой надстройки, она быстро поправила выбившиеся из-под шлема волосы и подтянула ремень на ко­жаной куртке, которая была девушке немного великовата.

Краем глаза Вера заметила, что из люка, ведущего на ниж­нюю палубу, высунулась чья-то голова, но не придала этому значения, решив, что оттуда следит за битвой трусоватый Гоффо.

Однако в следующий момент, бессознательным чутьем ощу­тив опасность, она резко повернула голову в сторону люка — и тут же вскочила, упреждая направленный на нее удар стилета, зажатого в побелевших пальцах Гайи. Вере некогда было раздумывать, как эта женщина выбралась из запертой каюты и где раздобыла оружие, — девушка поняла лишь одно: Гайа видит в ней врага, от которого необходимо избавиться.

Вера быстро перехватила руку женщины повыше запястья и, резко вывернув, заставила выронить нож. Гайа издала глу­хой стон, а Вера с криком: «Гадина ядовитая, я вырву твое жа­ло!» хотела ударить противницу под дых, но та успела отвер­нуться, и удар пришелся ей по спине. Поскользнувшись на шаткой палубе, Гайа отлетела на несколько шагов вперед и по­пала под абордажный топор турецкого пирата, который замах­нулся, чтобы сбоку ударить Тьери, дравшегося на саблях сра­зу с двумя противниками.

Услышав предсмертный вопль женщины, Вера вздрогнула и на мгновение почувствовала неловкость оттого, что Гайа по­гибла не без ее помощи. Конечно, по справедливости только

Ринальдо должен был решать судьбу своей коварной любов­ницы. Но все случилось слишком быстро, и у Веры не было времени для раздумий о законном суде.

В этот момент девушка увидела Ринальдо в гуще битвы, и тут же всякие мысли о раскаянии покинули ее. Разве это справед­ливо, что ее дядя, такой красивый, смелый, умный и благород­ный, не познал настоящего счастья в жизни? Он, конечно, хо­тел иметь семью и детей, но Терезу вместе с детьми забрала чума, а бедняжку Эмилию и ее нерожденного ребенка убила женщина, которая в судьбе Ринальдо оказалась не лучше чу­мы. Что ж, если случай, словно знак свыше, вынудил Веру не­вольно отомстить Гайе — значит, так тому и быть.

Теперь девушке некогда было думать и сомневаться. Стара­ясь, чтобы ее не заметили Ринальдо и Карло, она ринулась на защиту рулевого, к которому подбирались турки. Окинув взглядом палубу, Вера успела заметить, что силы генуэзцев та­ют; отовсюду уже слышались торжествующие возгласы турец­ких пиратов, предвкушавших победу.