Книга Граф Мечников - Василий Сахаров

– Так бы сразу и сказал, – ухмыльнулся сицилиец. – А то темнишь, мол, сами отобьёмся.

Патти замолчал, и в разговор вступил Игнач:

– Мечник, а что столичное начальство насчёт нас говорит?

– Генерал Ерёменко доволен, а значит, и диктатор про наши успехи знает. Нам дали полный карт-бланш по всем нашим делам, живи и радуйся, громи всех, кто поперёк пути встал, и договаривайся с нормальными людьми.

– А с «Гибралтаром» что?

– Тоже норма. Готовится указ, по которому через пару-тройку дней капитан первого ранга Семёнов вместе со всем личным составом ВМБ перейдёт в подчинение Отдела Дальней Разведки при ГБ Кубанской Конфедерации. – Дав офицерам время на обсуждение этой очень интересной новости, я продолжил: – Кроме того, планируется, что ближе к осени на Пиренейском полуострове будет основан ещё один форт.

– Какой?!

– Где?!

– Кто?!

Соратники загомонили, а я поднял руку, остановил шум, дождался тишины и сказал:

– Нашим соседом намеревается стать знаменитый наёмник Николай Буров по прозвищу Кара. После разгрома сектантов и взятия Харькова он окончательно очистил своё имя перед ККФ и сейчас набирает людей для колонизации испанского побережья в районе Валенсии.

– Откуда же он людей и корабли возьмёт?

Этот вопрос задал командир корвета, недавно получивший звание лейтенанта, Миша Тарпищев, который во время нашего похода в Средиземное море командовал трофейной яхтой адмирала Папастратоса.

– С людьми всё просто: наёмники, бывшие рабы сатанистов, кто успел в суматохе удрать в лес, добровольцы с Дона и прочий лихой народ. С кораблями немного сложнее: ему вроде бы пару десантных транспортов продают, а основная доставка людей на «Аделаиде» пойдёт.

– Мечник, – Миша весело подмигнул, – Кара уже далеко не молод, а ты на его дочери женат. Богатым наследником стать сможешь.

– Чепуха это всё. У Бурова ещё две дочери имеются, которые недавно замуж вышли, и оба зятя с ним переселяться собираются. В этом случае мне чужого не надо, своё бы удержать и приумножить. Главное, что рядом с нами ещё одно поселение от ККФ будет стоять, нам это только в плюс. Больше людей – больше стволов, глядишь, загоняем дикарей, тем более что Кара имеет опыт больших и серьёзных походов.

После таких известий все присутствующие ещё разок выпили. А потом ещё. И ближе к полуночи все отправились к себе домой. Я проводил товарищей и вышел во внутренний двор, где догорал костёр, на котором жарили шашлыки, и присел на широкую дубовую колоду рядом. Хотелось спать, но я знал, что сейчас не усну. Только глаза закроешь, и вертолёты полетели, всё кружится, и идёт полная потеря ориентации. Вроде бы и голова всё соображает, и на своих двоих стою твёрдо, не покачиваясь, а вот же напасть, пока алкоголь не рассосётся, не уснёшь. Ну и ладно, папиросы имеются, на улице свежо, но не холодно, в спину никто не толкает, и мне есть о чём подумать. Причём вопросов в голове очень много, даже чересчур, и на каком-то одном сосредоточиться сложно, только тему затронешь, как она за другую цепляется, и мысль в сторону уходит.

Сделав затяжку крепким турецким табачком, я выдохнул дымок, и почему-то вспомнились дневники профессора Шульгина, психолога, который исследовал феномен дикарей-неоварваров. Жаль, не дожил он до наших дней, в голодный год «зверьки» схарчили профессора, но бумаги его, с моей помощью, всё же дошли до сохранивших цивилизацию анклавов. Я с дневниками ознакомился, и не просто так – прочитал и забыл, а ещё и со знающими людьми по этой тематике, во время своего долгосрочного отпуска, консультировался. Надо сказать, многое понял, и теперь имею своё особое мнение о том, как же люди докатились до того, что к каннибализму вернулись и живут, словно пещерные люди времён первобытно-общинного строя.

Итак, на человечество обрушилась чума, растоптавшая цивилизацию и уничтожившая весь привычный уклад существования немногих выживших людей, которые спасались, как только могли. При этом каждый человек испытывал сильнейший стресс, и не обычный, одномоментный, например, такой, как гибель близкого человека, стихийное бедствие или потерю чего-то важного, а долговременный, который длится годами. Разумеется, человек – существо способное приспособиться к самым различным обстоятельствам и условиям жизни, такими уж нас мама-природа сотворила. Однако все мы разные, каждый индивид – это отдельная вселенная со своими собственными внутренними законами, жизненным опытом, знаниями, впечатлениями и реакциями на те или иные события. И когда происходят вещи, выходящие за пределы нормального человеческого восприятия, вот тут-то и начинаются самые интересные с точки зрения профессионала-психолога, каким являлся покойный Шульгин, изменения психики.

Внутренний мир человека меняется. Посттравматический стресс (особенно долговременный) перекраивает личность разумного существа, люди подстраиваются под новые условия жизни, и часть гомо сапиенсов реагирует на всё происходящее положительными реакциями. Человек бодрый и готовый к испытаниям, обладающий высокой внутренней организацией и сопротивляемостью к стрессу, ищет выход из трудной ситуации, пытается разрешить проблему, и для него беда – это стимуляция всех его действий. Однако таких людей не очень много, и подавляющее большинство граждан любого человеческого общества, их можно назвать обычными людьми, реагирует на стресс отрицательными реакциями, и это более серьёзный разговор.

Обычный человек, то есть среднестатистический, сталкивается с превеликим множеством сложностей, которые ему не по плечу. Поэтому он реагирует на опасности и проблемы агрессией, депрессией, общей тревожностью, нарушением памяти, ослаблением концентрации внимания, притупленностью эмоций, бессонницей, грёзами наяву, приступами ярости, суицидальными мыслями и так далее, список велик. Можно ли представить себе состояние такого человека на протяжении трёх-четырёх и более лет подряд? Да, можно, но прочувствовать нельзя, потому что немногие смогут пережить весь комплекс «большого стресса», который задевает в человеке всё, каждую его реакцию, мысль и нерв. И всё вместе это называется фрустрация – состояние поражения, мешающее достижению определённых целей.

Конечно, организм человека пытается защититься от фрустрации, ибо это ненормально, и такие попытки приводят к различным типам поведения. И один из таких – это регрессия, обращение к простейшим, примитивным поведенческим моделям. Человек, впадающий в регрессивное состояние, возвращается в детство, делит весь мир на чёрное и белое, в разы меньше разговаривает, чаще применяет физическую силу, чтобы доказать свою правоту или получить желаемое, общается преимущественно языком жестов и способен выполнять только самые примитивные действия. Главным в жизни такого индивида становится наличие пищи и сексуального партнёра, идёт частичный отказ от активного поведения, отрицается долговременное планирование, а мысли о будущем становятся просто противны.

При этом все, кто не похож на такого человека, становятся для него врагами, а каждая нестандартная ситуация, не укладывающаяся в привычные стереотипные рамки, вызывает агрессию и злость. Такие индивиды сбиваются в стаи, становятся подобны животным, в итоге через пять-шесть лет притягивают к себе всех слабых и потерявших волю к жизни людей и превращаются в «зверьков». А когда на структуру стаи, которая становится племенем, накладываются самые простые верования и появляются шаманы, кстати, как и патриархи, зачастую вполне адекватные люди, ради выживания встраивающиеся в систему общины, через поколение процесс становится необратим.