Книга Неотразимая - Конни Брокуэй

– Да нет, ничего особенного я в этом не вижу, – через мгновение отозвался Танбридж. – Мы ведь с вами много лет строим козни, по крайней мере, так считает большинство. И при этом я очень редко знаю, где вы, что делаете и с кем. Возможно, яблочко откатилось недалеко от дерева, – горько предположил он, – и она не чувствует потребности делиться планами со своими приспешниками, так же как и вы.

– Возможно, ты прав, я всегда ей говорил, чтобы она была осмотрительнее. – Мысль эта пришлась по сердцу Карру. Он плотно сжал губы, облокотился на трость и задумался. – Но мне не нравятся эти маленькие несовпадения. – Он потер переносицу. – И все же у меня есть кое-какие планы во Франции, надо провернуть там одно небольшое дельце. Мне очень не хочется откладывать его. Поэтому...

– Поэтому я останусь здесь и попытаюсь определить, являются ли Фиа и Донн компаньонами, – закончил Танбридж.

– Совершенно верно, поищи что-нибудь, надо выяснить, не задумала ли Фиа нечто большее, чем мне показалось вначале, и я был... – Карр не закончил свою мысль, не произнес слово «одурачен». По отношению к себе он считал это слишком оскорбительным. – Разумеется, Фиа не строила никаких совместных с Донном планов, смешно даже подумать об этом.

– Ну а если я все-таки добуду доказательства? – спросил Танбридж.

– Тогда разрешаю тебе делать с ними все что хочешь. Пусть пострадают оба, – жестко ответил Карр.

– Да? – В глазах Танбриджа появился интерес.

– Да, пусть пострадают, но не умрут, – пояснил Карр. – Не делай ничего, что могло бы отпугнуть Донна. Если они и замышляют что-то против меня, то я хочу сам сообщить властям, что Томас Донн на самом деле Томас Макларен, которого выслали из страны за преступление против короны. Я хочу сам отправить его на виселицу. – Он сладострастно улыбнулся. – Да, я настаиваю на этом.

Танбридж расстался с Карром у корабля, готовящегося отплыть в Гавр. Он не стал желать своему хозяину счастливого плавания, не услышал от него никаких наставлений, хотя Карр несколько раз высовывался из окошка и что-то говорил своей покойной жене.

Танбридж подумал, что у Карра действительно умопомрачение, когда тот приказал кучеру отвезти его, Танбриджа, на причал, где совсем еще недавно стояла «Звезда Альба». Как все тронувшиеся умом, Карр стал очень придирчив и гораздо более опасен, потому что в последнее время он подчинялся исключительно собственным капризам.

Танбридж как никто другой знал, как навязчивы и жестоки бывают эти капризы. Уже не, в первый раз он сам был инструментом их исполнения. Дважды ему приходилось убивать ради капризов Карра. Возможно, придется пойти на это еще не раз.

Танбридж размышлял спокойно, не испытывая ни отвращения, ни страха, ни возбуждения. Уже много лет он вообще ничего не чувствовал и ничему не удивлялся. И почти не тревожился, сознавая это.

На причале Танбридж провел полчаса. Он спрашивал, угрожал, сулил деньги, пока не разузнал, что Томас Донн вышел из порта пятнадцать дней назад, что перед этим на борт его корабля поднялась какая-то дама. Сошла ли она на берег до отплытия, никто точно не знал.

Он вернулся к ожидающему его экипажу и приказал кучеру ехать к городскому дому Фиа. Во время поездки он заставлял себя не думать о Фиа Меррик и ее возможной связи еще с одним человеком, однако мало преуспел в этом.

Когда-то он любил Фиа, любил страстно, но теперь такую страсть в нем вызывало только убийство. Он хотел Фиа более всего в жизни, но тогда в нем оставалось еще что-то человеческое, он верил, что добьется ее.

Карр и красавица Фиа разбили его иллюзии. Они обошлись с ним очень жестоко, а разговор с Фиа добил Танбриджа. Она не испытывала к нему ни малейшего интереса. Ее блестящие синие глаза были холодны как лед. Она не выказала по отношению к нему даже враждебности, только полнейшее равнодушие и безразличие, сказав простое коротенькое «нет».

Она не утруждала себя объяснениями, ни в чем не обвиняла, не говорила о его черной натуре, она даже не рассмеялась, только коротко ответила: «Нет». Он для нее был вещью.

Он и был вещью. Карр низвел его до положения вещи, медленно высасывая из него все человеческое. Если бы двадцать лет назад он не струсил перед судом, когда пришлось бы отвечать за убийство девушки в таверне! Он убил ее в пьяном угаре, потом в страхе бежал, бежал, будучи уверенным, что о происшедшем никто не узнает. «Но, – жалкая улыбка свела судорогой его тонкие губы, – за все приходится платить». Карр был там той ночью. Нет, сам он не был свидетелем убийства, но зато нашел человека, подписавшего показания, по которым Танбридж оказался виновен. И теперь Карр мог делать с ним все, что угодно.

Голова Танбриджа дернулась. Он невидящим взглядом посмотрел в окошко.

Теперь уже ничего не изменишь. Единственное, чем приходится утешать себя, это то, что Фиа такая же вещь, как и он сам. Он отлично знает ее. Все эти годы, с тех пор как она отказала ему, он наблюдал за ней. И ни один еще человек, и уж в особенности не этот старый дурак шотландец, ее муж, не доставил ей радость. Она была не способна испытывать радость, так же как ее отец, как и сам Танбридж.

Эта мысль принесла Танбриджу хоть какое-то удовлетворение. Он расслабился и начал размышлять над новостью, которую случайно обронил Карр в разговоре в доках, что обычно было ему несвойственно. Оказывается, Томас Донн из рода Макларенов. Танбриджа удивило, что Карр знает это и ничего не предпринимает. А может быть, он уже воспользовался этими сведениями?

Экипаж остановился. Танбридж вздрогнул и вдруг понял, что прошел уже почти час с тех пор, как они выехали из доков. Дверца распахнулась, кучер опустил ступеньки и отошел в сторону. Танбридж вышел из экипажа. Он поднялся по ступеням городского дома Фиа и постучал в парадную дверь. Она открылась, и навстречу Танбриджу вышел дворецкий. Он поклонился и почтительно произнес:

– Добрый день, сэр. К сожалению, моей хозяйки сейчас нет дома.

– Что ж, ничего, – отозвался Танбридж, проходя внутрь. – Собственно говоря, я зашел именно к вам.

Минут двадцать спустя Танбридж вышел из дома. Он добыл все сведения, которые искал. Важного вида дворецкий оказался не прост, но теперь он будет долго мучиться, оттого что предал доверие своей хозяйки. Танбридж прекрасно знал это чувство, знал, как оно разрушительно, если повторяется часто. Однако это его уже не касалось.

Дворецкий подтвердил, что Фиа покинула дом в тот же самый день, когда Томас Донн, урожденный Макларен, отплыл из Лондона. Одна мысль о том, что Фиа могла отдать другому человеку то, что так безнадежно искал у нее Танбридж, была для него невыносимо болезненна. Ненависть испепеляла его.

«Да, лорд Карр, – мрачно пообещал он, отъезжая от дома Фиа, – я обязательно накажу их обоих».

Глава 22

– Вот что я хочу знать, и не только я, но и другие тоже, – сказала миссис Макнаб, поставив котел с бараниной на землю у ног и уперев свои огромные полные руки в бока. – Что вы с этой молодой вдовой собираетесь делать? – Она кивнула головой в сторону Фиа. Та сидела за большим наскоро сколоченным столом на некотором расстоянии от замка, склонившись над очередным рисунком.